Лабиринт

Вот она, цена словам — прошлой ночью подо мной извивалась и стонала, а сегодня уже со своим гребаным Ромео укатила. И картинки в голове одна развратнее и тошнотворнее другой. Как они там… прямо в машине. Как этот лох ее трахает на заднем сиденье. От злости затрещали кости… А вот и оно. То самое дикое чувство, которое, я знал, появится — желание сделать ей больно, и уже физически.

Еще одна смска от Татьяны, и я швырнул сотовый на заднее сиденье. Пусть все компроматы засунет себе в роскошную задницу. Мне похрен. Но где-то там внутри все еще жил голос рассудка — нельзя пока. Нельзя. Будет компромат в руках, тогда и пошлю, а пока нельзя.

Достал сотовый и еще раз набрал мелкую. Прослушал автоответчик и прорычал:

— Найду, и повторишь еще раз о своей гребаной вечной любви. Если сможешь. Лох твой пусть молиться начинает.

ГЛАВА 21. Андрей

Я поморщился от пронзительного звонка сотового — голова после вчерашнего болела невыносимо. Приложил ко лбу ладонь и зажмурил глаза еще сильнее. Твою ж мать, кому понадобилось звонить в такую рань, нужно было отключить телефон к чертовой матери. Аппарат не умолкал, и мне пришлось подняться с кровати. Кому-то явно не поздоровится — кажется, сейчас я способен убить на расстоянии.

— Да… слушаю.

— Андрей, — услышал взволнованный голос Насти, и в голове моментально прояснилось от осознания, что она звонила не просто так. В такое время приносят в основном с плохие новости.

— Что случилось? — тело напряглось, а в воздухе повисла удушливая пелена плохого предчувствия. — Не молчи, — я резко поднялся, моментально забывая о головной боли, чувствуя, как сильно заколотилось сердце.

— Не по телефону, Андрей. Выезжай. Сейчас. У нас проблемы. Встретимся… где обычно.

Чертыхнувшись, быстро принял ледяной душ, оделся и пулей вылетел из дома. Бл***, нашла время для недомолвок. Мне сейчас плевать было на все меры безопасности. Желание узнать, что случилось, а я уже четко осознавал, что случилось непоправимое, выводило из равновесия, выбивая почву из-под ног. Что, дьявол вас раздери, происходит? Как не одно, так другое. Никакой передышки. Набрал Макса, на всякий случай, возможно, он уже что-то знает, но его номер оказался вне зоны действия сети. И вроде понятно все, вечерок вчера выдался насыщенный, было что отпраздновать, расслабились, отметили, но сейчас отсутствие связи с братом мне как-то особо не понравилось. Как будто из виду потерял того, за кем смотреть должен был. Неизвестность, мать ее, бьет похлеще кнута. По расшатанным нервам, по напряженным до предела мышцам, по навязчивым мыслям, которые крутятся как долбаный калейдоскоп. По мере приближения к ресторану, в котором мы с Настей обычно встречались, я пытался строить хоть какие-то предположения. И хотя мне это не особо удавалось, но нужно было пытаться переключиться. Что могло произойти? Звонок от Насти мог значить только одно — это касается наших семейных дел. Или Таня не туда свернула, или Беликов сделал ход конем. И при этом действовать нужно быстро. Еще раз набрал номер Макса — опять безрезультатно. Хватит гулять, братец, выходи из запоя… Дела ждать не будут.

Через несколько минут я влетел в помещение и быстрым шагом направлялся к столику. Не тратя время на лишние слова, сразу перешел к делу:

— Что случилось?

Настя посмотрела на меня и, немного замявшись, все же ответила:

— Макса взяли…

Мне казалось, что я или не расслышал, или что-то не так понял. Кто мог взять Макса и за что?

— Кто взял? Когда?

— Он в СИЗО…

А вот это уже совсем неожиданный поворот. В СИЗО? Какого черта он там оказался? За что? Как это возможно, мы же не так давно попрощались.

— Ты ничего не путаешь?

— Нет, Андрей. Его взяли за убийство Татьяны…

Я чувствовал себя в каком-то театре фарса. Какое, к черту, убийство? Татьяны? Зачем ему ее убивать — мы же все продумали. Пока она строила свои планы насчет совместного будущего, мы все обставили так, что Максу и жениться не пришлось бы. И он знал это, знал, что потерпеть осталось немного. Максимум пару недель…

— Что за бред? Это подстава.

— Андрей, на его одежде ее кровь, консьержка подтвердила, что он приехал к ней ночью… и это далеко не все доказательства. Я видела фото с места преступления, убийство совершено с особой жестокостью… ее не просто убили, ей отомстили. У Макса был мотив, понимаешь? И этот ваш брачный контракт… его страницы по всей комнате разбросаны… как будто издевка. И еще, Андрей, глаза… ей вырезали глаза. А ты сам знаешь, что это означает…

Казалось, что в голове — улей. Вопросы, вопросы, вопросы… предположения… воспоминания. Как и на чем расстались? Куда уехал? Он был у меня в особняке вчера, охранник заикнулся об отъезде Дарины. Неужели у него от этого тормоза отказали? Да, она решила уехать. И я не собирался ее удерживать, это даже к лучшему. Ей нужно отвлечься, подумать, решить, как быть дальше, да и мы за это время решим ситуацию с этой фиктивной женитьбой. Максу тоже нужно понять в конце концов, что он собирается делать. Или порвать все это, зарубить на корню, или взять на себя ответственность за эти отношения. А делать из моей сестры девочку по вызову я ему не позволю. Понятно, что отъезд Дашки его взбесил, но связать ее с тем, о чем мне сообщила сейчас Настя, было бы абсурдом.

— Настя, мне нужно с ним поговорить. Строить тут теории — только время терять. Я сейчас вызову всех наших адвокатов, пусть зубами выгрызают свидание.

— Сейчас вряд ли… Сам понимаешь, слишком резонансно, учитывая вчерашнее судебное заседание. Беликов не даст пока ни единого шанса…

— Для нас не существует слова "нет". Всегда есть возможности. Всегда. Другое дело — сколько времени это займет… Я займусь этим…

— Андрей, а ты уверен, что не он убил ее? Я видела первые материалы дела — и у меня нет повода верить в его невиновность.

— Настя, для меня не стоит вопрос — виновен он или нет. Его просто нужно оттуда вытащить. Муки совести — давно не наш конек. Есть проблема — я ищу решение.

Она на несколько секунд замолчала, задумавшись. Что, Настя, вспомнила, что работаешь в правоохранительных органах? Служишь священной миссии установления справедливости? Красиво звучит, да только правосудие у нас избирательное. Было, есть и будет. Во все времена. И тебе, как никому другому, известно, кто и как решает вопросы. Мне даже показалось, что ей стало грустно — так бывает в моменты, когда позволяешь себе посмотреть правде прямо в глаза. Не через призму жизненного опыта, не через огрубевшую шкуру профессионального цинизма, а прямо, смело, не отворачиваясь.

— Поднимай на ноги адвокатов, а я попробую разузнать больше и подумаю, можно ли что-то сделать. Я уже засветилась рядом с вами, поэтому меня к этому делу не подпускают.

— Хорошо, Настя. Сейчас главное — добиться свидания. И не волнуйся, после того, как у нас на руках окажется то, что прятала Татьяна, тебе больше не надо будет думать, с кем светиться.

Мы попрощались, каждый, углубленный в свои мысли, направлялся в сторону машины. О том, какие посетили голову Насти, я догадывался. Этого не нужно было озвучивать, только наступил тот самый момент, когда она поняла, что перешагнула за свою, личную грань. Она очень тонкая, и всего одна сделка с совестью может перенести тебя на ту сторону. Не добра и зла, нет — эти понятия давно смешались воедино, их различают в зависимости от выгоды и наиболее удачного стечения обстоятельств. Это иная сторона — насколько ты позволишь преступить через собственные принципы и убеждения. Мы очень хорошо друг друга знали, выручали, наши отношения можно было назвать идеальным симбиозом. Она помогала уладить дела в пределах своей компетенции, с нашей стороны — не менее важная для ее карьеры поддержка. В виде связей, полезных знакомств, влияния. Только одно дело — знать, что где-то там серьезные люди с целью решить свои дела преступают закон, и совсем другое — когда тот, кто рядом, не скрывая говорит о том, что его руки по локоть в крови. Говорит обыденно, словно о новостях, погоде или итоге футбольного матча.

Сейчас же все зашло слишком далеко, и она правильно заметила — "успела засветиться". Теперь она должна идти до конца, понимая, что наедине с проблемами я ее не оставлю. Но это и есть та "сделка", которая станет для нее знаковой.

Ее вопрос — виновен ли Макс — он был таким логичным и ожидаемым. Конечно Зверь мог убить. Разве в этом есть проблема — пара секунд, и человека нет. За свою жизнь мы научились относиться к этому без лишнего пиетета. Если не ты — значит тебя, поэтому выбора как такового не было. Но Таня? Ее убийство приносило больше проблем, чем их решало, и я уверен, что Макс это понимал. Да, он бывает неконтролируемым, агрессивным, беспринципным, но тут другое. Другое. Нам была невыгодна эта смерть, и чтобы там ни случилось, он бы не сделал такую глупость.