Лабиринты наших желаний
Шрифт:
Вы превратите меня в пыль…
****Дорогие читатели! Пожалуйста, будьте осторожны с этим романом. Если вы знаете, что вам по душе однозначно добрые сказки, то лучше поискать что-то другое. Я люблю играть на нервах и героев, и читателей. ХЭ будет, но вопрос, в каком состоянии вы до него доберётесь))))
21
***
Давненько
Впрочем, с чего она взяла, что подарок будет именно утром? Может, вечером?..
Но Игорь Андреевич оказался верен себе, и звонок в дверь раздался, когда Инна Васильевна уже ушла, а Ксюша уйти не успела, но была полностью одета. Интересно, как он умудряется так угадывать время? Не только попадать в подъезд, не зная кода, но и угадывать, когда Ксюша ещё находится дома? Загадка.
— Доброе утро, — кивнул девушке курьер, — у меня подарок для Ксении.
Не «посылка», а «подарок». Да и выглядело то, что курьер держал в руках, как подарок — небольшая прямоугольная коробочка нежно-сиреневого цвета, даже с бантом. Ужасно любопытно, что там!
Расписавшись за доставку, Ксюша почти поскакала в комнату. Поставила коробку на постель, развязала бант, а потом резко сняла крышку…
Мысли застыли, замерев от восторга и восхищения. И всё, что она могла — попискивать от радости и ошеломлённо охать. А ещё — прыгать, как маленькая девочка.
В коробке оказался потрясающий букет из разных цветов, в том числе из её любимых альстромерий. Но дело было не в нём, а в прекрасной бабочке с синими крыльями, вылетевшей из коробки. Живой бабочке.
И теперь эта бабочка медленно летала вокруг Ксюши, словно та была экзотическим цветком. Кружила, едва касаясь девушки крыльями, поднимаясь то выше, то ниже. И Ксюше хотелось смеяться и плакать одновременно.
А ещё в коробке обнаружилась маленькая открытка, подписанная уже знакомым почерком.
«Эта бабочка называется морфо. Живёт примерно две недели. Инструкцию по ухаживанию за ней можно найти под букетом. Удачного дня, Ксения».
Ксюша положила открытку обратно в коробку и, провожаемая по-прежнему летающей вокруг неё бабочкой, подскочила к столу. Схватила мобильный телефон, но не стала, как раньше, набирать смс-сообщение, а сразу позвонила.
И с каждым прошедшим гудком её сердце билось всё сильнее и чаще…
— Доброе утро, Ксения.
Она выдохнула.
— Игорь Андреевич…
— Да? — голос был тёплым и полным лукавства.
— Я…
— Да, моя дорогая?
— Спасибо, — всё же почти прошептала Ксюша, глядя, как бабочка изящно опускается на спинку её стула. — Большое вам спасибо. Это… так красиво.
— Я рад, что тебе понравилось, — засмеялся Игорь Андреевич. — Это было рискованно, но я решил рискнуть.
— Рискованно? Почему?
— Я знаю одну женщину, которая не очень любит бабочек, даже боится их. Но мне подумалось, что ты не из таких.
— Да, — Ксюша улыбнулась, — я вообще не боюсь насекомых. Ни пауков, ни тараканов, а бабочки кажутся мне восхитительно прекрасными. Спасибо… в том числе и за то, что вновь называете меня на «ты».
— Это мой промах, — усмехнулся Игорь Андреевич.
— Почему? — она удивилась.
— Я ведь писал тебе. Либо оба,
либо никто. А ты ещё не готова, верно?— Верно.
— Так что я немного поторопился. Простишь меня, Ксения? — спросил он с улыбкой в голосе, и Ксюша тихо засмеялась.
— Конечно, Игорь Андреевич.
— Хорошего тебе дня, моя девочка.
Сердце вновь зашлось, и дыхание перехватило, и жарко стало так, будто в груди камин затопили… А всё из-за этого его «моя», сказанного негромко, но очень тепло и чувственно.
— И вам, Игорь Андреевич…
*
Как же хорошо, что завтра она его увидит.
И как же глупо вообще думать об этом. И радоваться тоже глупо, потому что она ему нужна лишь в качестве любовницы — и больше никак. Да всё глупо… Но почему-то не получается внушить это колотящемуся от радости сердцу, и счастливо улыбающимся губам, и восторженно блестящим глазам.
Дура, ей-богу.
Ксюша всю пятницу так пролетала. Благо, Виктора на работе не было, и никто не косился на неё с подозрением, только с пониманием. Ну, счастлив человек. Эка невидаль!
Но вечером настроение испортили. Точнее, испортил. Виталик.
Ксюша, возвращаясь домой, наткнулась на него возле собственного подъезда. Букет цветов, костюмчик… всё как положено.
Настроение сразу упало, как подбитый врагами самолёт. Захотелось развернуться и утопать обратно к метро.
— Привет. — Виталик улыбнулся, протягивая Ксюше букет. Розы. Розовые, но от этого не слишком легче. — Это тебе.
— Не надо, — она нахмурилась, делая шаг назад. — Ничего не надо.
— Ты хотя бы можешь объяснить мне, почему? — Он откинул букет на скамейку и подошёл ближе. — Всё время отказываешь, и я не понимаю, что не так. Я разве страшный? Я не умею себя вести? У тебя ведь нет никого, Ксюш.
— Кто сказал, что нет? — огрызнулась она. — Есть. Я просто не рассказывала.
— Да не ври. Стася бы знала. И по тебе видно, что ты…
— Я как-то не замечала, чтобы у Стаси был язык без костей, — перебила Виталика Ксюша. — И если не знаешь ты — не значит, что не знает она. Перестань уже, в конце концов, год от года одно и то же!
— Потому что каждый год вижу тебя — и понимаю: пропал! Только ты… зачем так упрямиться?! — почти заорал Виталик, хватая Ксюшу за руки и рывком прижимая к себе. — Как будто я какой-то монстр!
— При чём здесь… Не хочу я! Так сложно это понять?!
— Ну хватит! — прошипел он, наклонился и впился ей в губы агрессивным поцелуем.
Стало гадко и больно. Ксюша извернулась, хорошенько ударив Виталика ногой по коленке, потом с силой вырвалась из его хватки и побежала к подъезду.
— Отвяжись! — рявкнула, на мгновение обернувшись. Виталик тоже что-то проорал, но Ксюша уже не слышала, скрывшись за дверью.
Сволочь. Всё настроение испортил…
*
Но дома по комнате кружилась прекрасная бабочка, и Инна Васильевна рассказала Ксюше смешной анекдот, а потом накормила вполне вкусным ужином. И сыр с плесенью ещё остался…
В общем, настроение потихоньку выправлялось, и она не заплакала, хотя поначалу очень хотелось. Мерзкий вкус на губах просто преследовал Ксюшу.
Но она всё равно улыбнулась, увидев на экране телефона краткое смс-сообщение от Игоря Андреевича.
«Я заеду за тобой завтра в пять часов вечера. Позвоню минут за десять».