Лабиринты наших желаний

— Бросит. Это я так, гипотетически.

— Слушай, — Ксюша подняла глаза к потолку, — пошли работать, а? Это абсолютно бессмысленный разговор. Я…

— Да-да, — поморщился Виктор. — Я понял. Любовь зла, полюбишь и козла, и так далее. Я вот что ещё хотел сказать, кроме этого…

— А я знаю, что ты хочешь сказать. Что ждёшь меня с распростёртыми объятиями, как только он меня бросит.

Начальство фыркнуло.

— Я дурак, по-твоему?

Ксюша удивлённо подняла брови.

— Короче. Такой человек, как этот твой… Наверняка захочет, чтобы ты уволилась. Сидела дома и ублажала его в разных позах. И если он этого захочет и ты решишься, подумай о возможности работать надомно. Без увольнения.

Брови поднялись выше.

— Но у нас так нельзя. Ты же знаешь.

— Я-то знаю. А больше никто не узнает. Если ты, конечно, мне план не протрах…

— Виктор!

— В общем, ты поняла. А теперь пошли работать. Всё, что хотел, я сказал, а там уж думай.

Ксюша кивнула и поднялась со стула, ловя себя на мысли, что начала относиться к начальнику чуть лучше, чем раньше.

36

***

Игорь не любил подобные разговоры, но, к сожалению, в его жизни они случались часто. Частенько приходилось ругать других за ошибки, и не просто ругать, но и наказывать. Неприятно, но кто-то же должен это делать.

Борис, предупреждённый утром о разговоре, был на месте. Сидел на кухне и пил чай в компании с Настей. Увидел Игоря, сглотнул и отставил чашку в сторону.

— Здравствуйте, Игорь Андреевич.

— И тебе не хворать. Настя, выйди, пожалуйста, мне с Борисом надо с глазу на глаз поговорить.

— Пап… — начала дочь, но Игорь покачал головой.

— Не вмешивайся. Выйди.

Настя поджала губы, но промолчала и действительно вышла с кухни. Игорь дождался, пока её шаги стихнут, и только тогда заговорил — резко и чётко.

— Я не буду разводить нюни, Борис. Ещё один подобный промах — и мы с тобой распрощаемся.

— Я понял, Игорь Андреевич.

— Я надеюсь, ты осознал, что это не твоё дело — судить моих гостей. Надо делать только то, что я говорю. «Подбросить до дома» и «нахамить» — разные инструкции.

— Да, Игорь Андреевич.

— Перед Ксенией извинишься. Она на тебя не сердится, но решает здесь не она. Я надеюсь, и это ты понял.

— Понял. Извинюсь.

— Хорошо. Подожди меня минут пятнадцать, а потом поедем в студию.

Игорь кивнул шофёру и пошёл в свою комнату, чтобы переодеться и захватить кое-какие документы. И усмехнулся по пути, снова почувствовав сытое удовлетворение.

Всё же — какая невероятная девочка…

***

Настя дождалась, пока папа с Борисом уедут, а потом села на кровать и достала мобильный телефон.

Накануне она долго не спала, всё думала и никак не могла решиться. Да и сейчас тоже… страшно. Даже стрёмно.

Она знала, как подобное не любит папа. Ну вот просто терпеть не может любое вмешательство в свою жизнь. Но блин, мачеха — это слишком! Это ведь и Настина жизнь тоже, получается. Ксюшка, конечно, ничего так. Она Насте даже нравилась — хорошая, добрая, весёлая. Но мачеха?!

И всё-таки стрёмно до невероятности. Если папа узнает — реально может уши надрать. И это в лучшем случае! В придумывании наказаний он мастер…

А если не звонить, а попросить, например, Романа помочь? Вдруг он… Нет, глупость! Роман в жизни против её отца не пойдёт. И сразу на Настю донесёт. Он всегда и всё ему рассказывал.

Ладно. Хватить метаться.

— Кто не рискует, тот не пьёт пепси-колу, — пробормотала Настя, набирая номер брата на своём айфоне со стразами.

Гудки шли долго, даже очень долго. Но потом трубку всё же сняли.

— Кого я слышу?! Сестрёнка! Чего это ты вдруг меня вспомнила?

Голос Андрея был полон ехидства, и Настя поморщилась.

Их с братом никогда не связывала большая любовь, и последний раз они общались Восьмого марта. Он сам позвонил, чтобы её с праздником поздравить. И денег у отца заодно попросить, как же без этого.

— Да вот вспомнила. Привет, Андрейка.

Зря она его так назвала…

— Только давай без Андреек. Хотела чего? А то у меня тут… дела, в общем.

— Хотела, — Настя вздохнула, окончательно решаясь. — Помощь мне твоя нужна. У меня тут… мачеха нарисовывается. Отвадь её от отца, а?

Брат молчал несколько секунд, а затем хмыкнул и заржал.

— Ну ты даёшь, Настёна! Да батя меня потом со свету сживёт, в асфальт закатает. Я сам себе враг, что ли?

— Ну пожааааалуйста! Она красивая…

— Да будь она хоть тысячу раз королевой красоты и мисс Вселенной — нет! Связываться ещё с батей… Себе дороже…

— Она очень красивая, Андрей, ну вот честно!!!

— Настя, блин!

— Ну пожалуйстаааааа!!!

— Всё! — рявкнул брат. — Хватит пургу нести. Отбой, Настёна! Как эта бредовая идея из твоей башки вылетит — звони.

И бросил трубку.

Настя от досады чуть не расплакалась. Ну ничего-о-о!.. Посмотрим, как ты запоёшь, когда фотку Ксюшкину увидишь…

***

Как же хорошо, что пятница. Сегодня ещё Стася возвращается, но Ксюша ей пока звонить не будет, чтобы не мешать им с Сашкой выяснять отношения. А в том, что друзья их активно выясняют, она даже и не сомневалась.

Ей самой, наверное, тоже следовало бы выяснить отношения. Загрузить Игоря вопросами в стиле «кто я для тебя» и «как ты видишь наше будущее», но… Ксюша не видела смысла в подобном. Во-первых, он наверняка выкрутится с ответами — Игорь это умеет — а во-вторых… Он ведь предупреждал её однажды. Тогда, в ванной. Не нужно задавать вопросы, на которые знаешь ответ.

В пять часов вечера от Игоря пришло смс-сообщение.

«Ксения, я всё-таки немного задержусь. Спускайся вниз сразу, как закончится рабочий день, тебя встретит Роман и отведёт к нам. Пожалуйста, поужинай, не сиди голодной».

«А как же вы?»

Чуть не напечатала «ты»… Пора заканчивать этот цирк, но почему-то, когда Ксюша называла Игоря на «ты», её накрывало смущением. Надо с ним об этом поговорить…

«Я попозже поем, не волнуйся».

«Тогда я с вами».

Телефон молчал минуты две, но потом всё же пиликнул.

«Ладно, девочка».

Ничего себе. Согласился… Впрочем, наивной Ксюша не была, поэтому понимала — если бы Игорь хотел, он бы её уговорил. Видимо, не так уж и хочет, рассчитывая поужинать вместе.

Интересно, куда он поведёт их с Настей? Она даже представить не могла, что он опять придумал…

*

Суровый Роман действительно ждал Ксюшу внизу, в холле первого этажа. Опять камуфляжные штаны, футболка цвета хаки, обтягивающая внушительный торс, и синие глаза с пушистыми ресницами — как насмешка над остальной брутальностью.