Ладомир. Дороги Судьбы. Книга 1

Началось! Словен возвел глаза, разглядывая пламенеющее небо. Наша песня хороша, начинай сначала. Братец, как от Ясуней воротится, так и твердит о традициях и почитании, хоть вовсе домой не приходи. Натура батюшки и так не мед, а после разговоров брата он полностью подтверждает одну из своих личин – бога лютых морозов Карачуна, и тогда лишь тетка его усмиряет, даже матушке он не по зубам, а прятаться от разозленного Кощея – задача не из легких. Ну братец, погоди. Поквитаемся еще. Посмотрим, как ты будешь изворачиваться, когда отцу известно станет, что за письмо ты в Велер передал.

Батюшка поднялся, провел рукой над столом и красные пятна вишняка собрались в капли, кубки выстроились в ряд, и вишняк заполнил их наполовину. На грозный взгляд Кощея кот Баюн лишь виновато отвел желтые глаза и вздохнул, понурившись. Отец недовольно покачал головой, но укорять кота не стал, а обратился к старшему сыну:

– Тогда поступим вот как. Ты безусловно прав, и младшие должны почитать и слушать старших.

Словен нахмурился, решая, как же дальше быть: рука у батюшки тяжеловата. Но тут Кощей продолжил:

– Но не забывай, Мстислав, что у Словена отличное чутье, о чем тебе известно. Поэтому сейчас мы у него самого спросим. Если виноват – накажем, а если так, как он сделал, лучше вышло, то ты сердиться перестанешь.

Ой-ой-ой! Пора ноги делать, пока не заметили! А с другой стороны, очень уж хотелось дослушать, чем дело закончится. Потому что Мстислав на предложение отца хмыкнул и ядовито уточнил:

– Его спросим? А где он сам? Я ему третьего Вестника отправляю, ни один с ответом не вернулся.

Словен усмехнулся, смел рукой черные перышки, и в пропасть полетели маленькие черепа: он терпеть не мог вестников Мстислава. Нет чтобы живую птичку прислать, так брат все мертвых поднимал – пакость еще та. Словен ему уже не первый раз высказывал, но кто б его слушал! А раз так, то пусть не обижается – пришлет еще одного, он и его развоплотит и в птичий Ирий отправит.

Батюшка решительно развернулся к окну и отрезал:

– Придет! – и обронил, виновато косясь на сына: – Мало ли. Вдруг чем занят.

На скептичный взгляд Мстислава кашлянул в кулак и воодушевленно продолжил:

– Придет! И всю правду нам расскажет.

Словен поморщился. Удружил ему теткин муж – Велес, чтоб ему трижды икнулось. Нормальные боги на рождение ребенка дарят каменья или драгоценности, но кто б мог подумать, что бог богатства и колдовства скупцом окажется. Подарил он Словену чудесное свойство – отличать правду от лжи. Никто при нем соврать не сможет, он сразу узнает. Шикарная вещь! Живи и радуйся! Ага. Мечтать, как говорится, не вредно. Довеском к этому шло то, что Словен сам врать не мог. Хоть удавись! Временами от этого подарочка ему волком выть хотелось, выкручиваться и выворачиваться приходилось, как шкваркам на сковороде.

Словен выбросил колышек в пропасть, спрятал сокровище тетушки, быстренько набросил на себя Покрывало Невидимости и только поднялся, как услышал:

– Словен, вот ты где!

И как он только запамятовал, что батюшка через любое заклинание насквозь видит? Пришлось его срочно сбрасывать. Словен повернулся к окнам зала, увидел отца и помахал ему рукой.

– И что вы так кричите, батюшка? Я и так все прекрасно слышу.

Мстислав высунулся из окна рядом с отцом, потрясая кулаком.

– Ах ты ж мер… – он проглотил слово от прилетевшего тумака от матушки и быстро исправился: – Бессовестный! Я ему Вестников шлю, а он здесь сидит, да еще и подслушивает!

Словен с размахом приложил руку к сердцу, балансируя на каменной перемычке, собирался поклониться, но окрик отца его остановил:

– Эй! Ты там поосторожней!

И тотчас, расталкивая мужа и сына локтями, в окне появилась матушка, а с ней и кот-Баюн, который завопил на весь двор:

– Убьется! Как пить дать! Убьется!

Матушка заголосила, заламывая руки:

– Сынок! Ты с ума сошел! Так и упасть недолго! Сладкий мой! Дай я тебя перенесу!

Возмущенный возглас прозвучал сразу с двух сторон:

– Мама!

– Матушка!

Мстислав оттащил мать от окна.

– Как залез, так и слезет. Что с ним сделается?!

Хоть в чем-то Словен был согласен с братом. Что с ним могло б сделаться, если он птицей под самые небеса забирается?! Нет же! Они с ним, как с ребенком малым обращаются. Это понятно, что среди богов и полубогов Словен самый младший, можно сказать, пацан-пацаном, но ему же даже не двадцать!

Пробежал Словен по тонкой перемычке, оттолкнулся и на окно прыгнул. Едва успел за каменный уступ ухватиться, чуть вниз не загремел, а то пришлось бы перекидываться. Тут же заработал он от батюшки подзатыльник и поспешил отойти подальше от возмущенного родителя.

Словен буркнул, потирая ушибленное место:

– Да за что?! Батюшка! Прислушайся к мудрым словам моего брата, – он отвесил Мстиславу поясной поклон. – Спасибо тебе, братец! Один ты отстаиваешь мою независимость от чрезмерной родительской опеки. И чтоб я без тебя делал?

Мстислав процедил раздраженно:

– Зубы скалишь?! Поговори мне еще.

Словен вложил в ответ всю искренность, на которую был способен.

– Я?! Да ни в жизнь! Я к тебе со всем почтением, а ты?! – он бросил на брата оскорбленный взгляд, подскочил к матери, обнял, мимолетом целуя ее в щеку. – Матушка, я давно уже оперился и летать обученный. Ты же знаешь.

Мать легонько стукнула его по макушке, тут же пригладила ему волосы и поцеловала в лоб, проворчав по-доброму:

– Ишь ты! Оперился он.

– Значит, от чрезмерной родительской опеки? – от батюшки прилетел еще один подзатыльник.

Словен рванул за спину брата и схватил его за плечи, разворачивая так, чтобы не дать отцу подойти.

– Брат! Спасай! Они меня затиранят, и как я буду выполнять тобой задуманное? – Словен выглянул из-за плеча ошарашенного его напором брата и заглянул ему в лицо. – А ты, кстати, еще ни разу мне до конца так и не рассказал, что задумал. Если б я знал, то точно бы выполнил все от и до. А так какие вопросы?