Лагерь у моря
Шрифт:
«Эй, шиза, ты что думаешь?»
Комментарий к Лагерь у моря 1-3
Вычитано бетой.
========== Лагерь у моря 4-6 ==========
Главный вход был оккупирован целой армией ребятни, которая сновала туда-сюда. Кто-то спешил наружу, посидеть с отрядом возле огня и пообщаться, кто-то, наоборот, шел в здание с целью поваляться в комнате. Окажись на моем месте другой, ему пришлось бы долго протискиваться внутрь. Я же просто обошел дом и, открыв ключами служебный вход, отправился прямиком в свою вотчину — в кабинет: там меня ждал незаполненный дневной журнал и Ульяна.
При мысли об этом мелком рыжем бедствии
«Чувак, интересно, она, когда подрастет, тоже будет такой девочкой-ракетой?» — поинтересовался внутренний голос.
«Если да, то повезет её избраннику: и любимая, и лучший веселый друг — два в одном», — ответил я сам себе.
Я шел по темному коридору первого этажа, большую часть наружной стены которого занимали огромные окна; лампочки горели не все: в это время тут мало кто ходил, вот и выключали половину освещения. Такие здания в обиходе называют «стекляшками». Поравнявшись с одним из открытых окон, я выглянул наружу, чтобы вдохнуть немного свежего летнего воздуха, прежде чем подниматься к себе. И заметил юркую тень снаружи.
По вечерней травке прямо под окном на корточках кралась Ульянка, медленно и неотвратимо преследуя большую… зеленую… лягушку! Земноводное если и подозревало о нависшей над ней, как злой рок, рыжей угрозе, то пока не подавало виду. А Ульянка, полностью сосредоточившись на импровизированной охоте, напрочь не замечала ни меня, выглядывавшего в окно прямо перед ней, ни чего-либо окружающего.
Какая картина — ляпотаааа: ночь, трава — и маленькая девочка в лунном свете, готовящая очередную шалость! Интересно, эта лягуха предназначается мне, Алисе, или еще кому? Видимо, часть витавшего в воздухе озорства от юной девочки передалась и мне.
— Поймала! — радостно воскликнула Ульяна, схватив не успевшую упрыгать жертву.
— Поймал! — не менее весело, но менее громко, сказал я, перегнувшись через подоконник и сграбастав двумя руками сдавленно пискнувшую мелкую.
Я выпрямился, на вытянутых руках бережно держа Ульянку, которая при неожиданном захвате упустила свою добычу и смотрела на меня широкими от удивления глазами. Пушистые длинные волосы девочки щекотали мои запястья, пронзительно ясные синие глаза смотрели прямо в лицо, а правой кистью ощущалось частое биение маленького трепетного сердечка. Мы оба застыли, кто знает, может — на миг, может — на полчаса: я — от собственной бесцеремонности, а Ульянка — скорее всего от шока.
«А ты представь себя на её месте? — подал голос суфлер. — Ползешь такой, никого не трогаешь, и тут — бац! — сверху из темноты тебя хватают огромные лапищи!»
Выслушав импровизированный монолог шизы, я сделал шаг назад, аккуратно, как сокровище, занося Ульяну внутрь, и поставил малышку на пол.
— Гражданин начальник, не велите казнить, велите миловать! — сказала пришедшая в себя Ульяна.
— Я, кажется, не говорил, что тебе можно уходить из палаты? — нахмурил я брови, изо всех сил стараясь не заржать.
—
Но и остаться тоже не говорил! Я проснулась там одна и ушла гулять, не сидеть же.— А как ты себя чувствуешь, чудо?
— Отлично! — улыбнулась мелкая, выставив напоказ все свои белые зубы.
— Тебе нельзя гулять одной, ты только идешь на поправку!
— Так я и не одна гуляла, — кивнула Ульянка в сторону окна.
А в открытое окно смотрела офигевшая Алиса. Заметив мой взгляд, она ехидно ухмыльнулась. Приподняла так одну бровь, приосанилась, всем своим видом показывая, что это не она, а кто-то другой несся со всех ног посмотреть, кто утащил её подругу.
— А, док, это ты, — весело сказала старшая рыжая, заметно расслабившись. — А я-то думала — всё, писец котенку, — и, взглянув на высунувшую язык подругу, она весело рассмеялась.
— Лааадно, не буду вам мешать, — задорно помахала на прощание Алиса и растаяла в ночных тенях за окном.
— Так, Штирлиц, — посмотрел я на Ульянку, — и что нам с тобой делать, а?
С одной стороны, надо перестраховаться, и пусть мелкая переночует в палате под наблюдением. С другой — организм молодой, здоровый, так что риск осложнений после обезвоживания минимален.
Положив руку на спину рыжей, я слегка подтолкнул её к лестнице.
— Ну, товарищ Ульяна, вперед меня шагом марш — сегодня тебе нужен уход и покой.
— Но я не хочу! — запротестовала мелкая.
— Если доктор говорит «надо» — значит, надо! — в корне пресек я все возражения.
Недовольно надув губки, негодница зашагала с таким видом, что, взгляни на нас кто со стороны, то решил бы, что я веду её как минимум на расстрел. Но уже через пару минут она начала что-то намурлыкивать себе под нос, размахивать руками, и вышагивать, словно на линейке. Негатив просто не задерживался рядом с ней. Пышные рыжие хвостики подпрыгивали в такт со своей хозяйкой. И при взгляде на мелкую фигурку в майке и шортиках, что так задорно поднималась по лестнице, настроение тоже ползло вверх: унывать, когда рядом бегает такое вот милое, игривое чудо, как-то не получалось.
Поднявшись на нужный этаж, я галантно пропустил Ульяну в кабинет, за что был удостоен многозначительного хмыканья со стороны дамы. В медкрыле было тихо, только в полумраке гудел холодильник с лекарствами. Включились лампы дневного света, тем самым разогнав темноту, и нашему взору предстал лагерный медкабинет во всей красе: небольшая комнатка с письменным столом, двумя шкафами, один из которых был для документов, второй для бинтов и прочего десмургического и процедурного инвентаря. А по обоим сторонам кабинета стояло по кушетке.
Достав с крышки шкафа пакет с бельем, я постелил одну кушетку Ульяне, а вторую себе. Хоть я и не помещался на них нормально и ноги торчали, создавая дикое неудобство, но сегодня нельзя оставлять пациента.
«Я знаю, что ты подумал, шиза!»
«А я что? А я ничего — не я собираюсь ночевать рядом с маленькой девочкой. Коварный педобир!» — хохмил внутренний голос.
«ТЫ! У меня и в мыслях не было!»
«Ну-ну, все так говорят вначале, а потом — лоли лоли лоли, ай лав лоли, лоли из зэ бэээст!» — запевала шиза.