Лагерь волшебников. Химия vs Биология

В конце урока не на оценку, а в качестве пробной иллюзии, каждый пытался сделать что-нибудь со своим столом. У меня единственное, что получилось — замерцал воздух призрачной дымкой. А задумывала цветочный горшок с геранью. Первый блин, как известно, комом, поэтому я не расстроилась и наоборот, приободрилась. Не все так плохо! У некоторых даже воздух не замерцал, а у меня вот… Хоть что-то получилось.

Сегодня больше занятий нет. Завтра будет “искусство превращений” и иллюзии, послезавтра — химия и “искусство превращений”. И потом опять химия… Что-то пожалела я уже о своем выборе. Надо было сначала узнать, кто преподаватель.

В столовой на обеде я быстро нашла нашу честную компанию в центре зала. Мирти громко смеялся, Бэль со скривившимся лицом на него смотрела, Киса невозмутимо осматривала окружающих, Алин подозрительно довольно улыбался, а Фэн хмуро следил взглядом за Кисой.

— Скучаете? — Я села с подносом на единственное свободное место.

— Хоть ты ему скажи, — Сразу набросилась на меня Бэль, — Что он дурак.

Бэль не уточнила — кому именно надо открыть сию тайну, но я и так поняла.

— По какому поводу на этот раз? — Я с удовольствием облизнулась, поедая взглядом запеченную курицу с овощами.

— Он похотливый дурак. — Внесла ясность Бэль, уповая на мою сообразительность.

— И?

— И всё.

Я хмыкнула, не став комментировать. Между едой и болтовней я выберу еду. Определенно.

Бэль мое молчание не устроило и она пристала к Кисе, под шуточки Мирти.

— Ки-и-ис… Угомони его, а? — Попросила Бэль, жалобно глядя в глаза Кисе.

Та вздохнула, как бы говоря “Ну, что не сделаешь ради подруги?” и в свойственной ей манере томно проговорила:

— Мирти, дорогой, — Киса подалась вперед, — У тебя гормоны бушуют, да? Никак напряжение снять не можешь? Так ты себе мишень попроще выбери, и стреляй в нее днем и ночью.

Мирти смеяться перестал, тарелку от себя оттолкнул и сидит обиженный бедолага. Бэль зато расцвела победной ухмылкой. Понятно же, что не ровно Мирти к ней дышит. Совсем не ровно. А Бэль не понимает, или делает вид. Только неверную траекторию он выбрал на пути к ее сердцу. Может с другой девушкой это бы прокатило…

— Почему сразу гормоны? — Заговорил Фэн, косясь на Кису. Она бровь изогнула, мол, продолжай. — Он пытается к ней подкатить, а ты все опошляешь.

Я от удивления жевать перестала. Разговор крайне веселый намечается. Киса вон как изогнулась, словно пантера перед прыжком.

— А с каких пор глупые пошлые шуточки стали считаться подкатом? — С вызовом, но по-прежнему томным голосом спросила она, сузив глаза.

— Если он по-другому не умеет. — Фэн повернулся к ней всем корпусом. — Хочет добиться ее расположения, но не знает, как.

Бэль скривилась еще больше, а Мирти просто открывал и закрывал рот, желая что-то сказать, но звуки не выходили.

— Кхм, — Нарочито громко кашлянул Алин, привлекая к себе внимание, — Вы точно говорите про Бэль и Мирти?

Киса и Фэн глянули на него красноречивым взглядом, Алин поднял руки вверх, мол, молчу-молчу, разбирайтесь дальше. И правда, лучше не вмешиваться.

— В таком случае, — Продолжила Киса, будто никто их не прерывал, — Он может прямо сказать о своей симпатии, а не строить из себя клоуна.

Да, это точно про Мирти. Клоуна из себя только он у нас строит.

— А может он не хочет говорить прямо в лоб? — Фэн отступать не желал. — Стесняется?

Киса засмеялась, привлекая к себе внимание половины присутствующих в столовой.

— Стеснительным быть — девственником на всю жизнь остаться. — Парировала она не слишком дружелюбно, оттолкнула от себя поднос с практически нетронутым обедом и удалилась из столовой громко стуча каблуками.

За столом все молча смотрели то на Фэна, нахмурившегося пуще прежнего, то на Мирти, до которого наконец дошел смысл сказанного и он тоже нахмурился, то на Бэль, которая невинно возмутилась:

— И почему у вас все разговоры сводятся к сексу?

— Этого нам не понять. — Я, вставая, потянула ее к выходу из столовой. Надо успеть до репетиции в душ сходить и переодеться во что-то более удобное. Спортивный костюм подойдет идеально.

Бэль продолжала недоумевать, засыпая меня риторическими вопросами и иногда завывая “Я не хочу такой бы-ы-ы-ыть”. Утешать я, если честно, никогда не умела, поэтому просто пожелала ей поменьше думать на эту тему и ушла в комнату.

Если бы я знала за две минуты раньше, что в комнату мне лучше не заходить — я бы не зашла. Но я зашла! Потому что не ожидала увидеть там… там… это… то… э-э… то самое! Увидев голую спину Барби, периодически подпрыгивающую, я молниеносно захлопнула дверь. О, Боги… И это только второй день! Мне остается либо терпеть разврат, либо переселяться самой, либо переселять Барби. Похоже, пора переселяться самой.

Решительно настроенная на переезд в другую комнату, я вернулась в холл и постучала в закрытую дверь коменданта. Честно признаться, я и не рассчитывала застать его на месте. Но теплилась небольшая надежда… и теплиться перестала. Мистера Амори на месте не оказалось.

Пока я безуспешно дергала ручку двери в надежде на чудо, в башню залетели переругиваясь на всю округу Фэн с Кисой, следом за ними плелся Алин и хмурый Мирти с отпечатком мозговой активности на лице.

Первые, продолжая ругаться, стремительно скрылись на лестнице, Мирти медленно двигался в том же направлении, а Алин, заметив меня, задержался.

— Коменданта ищешь? — Уточнил он очевидное, а я оставила несчастную дверь в покое.

— Ищу… — Привалившись спиной к холодной стене, подтвердила я. — Хочу комнату сменить.

Алин потрепал свою макушку, глядя на коридор с моей комнатой.

— Барби?

— Угу. — Кивнула я, не вдаваясь в подробности.

— Пойдем. — Он положил руку мне на плечо, вынуждая идти следом за ним. — Найдем коменданта.

Алин слукавил. Он вел меня в одном направлении, точно зная, где искать коменданта. Мы шли к установленной сцене. Там уже кто-то репетировал открытие, сновали дизайнеры, ребята, уносили и выносили костюмы на одобрение, сверяли списки заявленных номеров… Суета сует.

Наша куратор невозмутимо что-то обсуждала с незнакомым мне человеком, поодаль стояли еще несколько человек, среди которых я узнала коменданта-химика. Он был не в рубашке и брюках, как на занятии, а в пляжных брюках и обтягивающей рельеф футболке. На сцену вышли три гарпии, из тех, что бросили мне сегодня предупреждение. В одинаковых коротких юбках и топах, с микрофонами и… заголосили. Поют отвратно, но их, похоже, это не заботит. Они с химика глаз не сводят, того и гляди дыру прожгут.

— Кто их на сцену выпустил? — Тихо возмутился Алин, чтобы только я услышала.