Лагерь волшебников. Химия vs Биология

Когда все закончилось, единственной моей мыслью было:

— Я больше никогда не буду давать показания… — Голос вышел хриплым и не похожим на меня.

— Как ты себя чувствуешь? — Без особого, впрочем, волнения поинтересовался Амори. Что он делает я могу только догадываться. Глаза открывать совсем не хочется.

— Как будто меня выпотрошили и засунули все обратно. — Призналась я, поглаживая лоб рукой.

— Пройдет, — заверил следователь, — минут через пять.

Эти пять минут надо как-то пережить, для начала. Наверно, удобно, иметь под рукой достоверные воспоминания в первозданном виде, но способ получения… То еще радостное событие…

— Теперь можно в лагерь? — Прохрипела я, по-прежнему не открывая глаз. Слишком много “приключений” на один день. Сначала нападение, еще и в память залезли. На сегодня определенно достаточно. Мне бы только до кровати добраться…

— Да, — голос его — сама задумчивость, — сама пойдешь или тебя отнести? — А вот это уже с задором сказано.

— Сама. — Я села, поймав взглядом пирамидку со светящимся шариком, в котором теперь закованы мои воспоминания. — Ноги пока на месте.

Амори не мигая смотрел на шарик, где сейчас показывался момент, когда я заметила на скале убийцу. Необычный способ просмотра воспоминаний, однако… А вообще можно самые яркие моменты жизни так хранить, не только неприятные события. Напала на тебя депрессия, достал шарик с каким-нибудь счастливым моментом и радуйся…

— Ты мне про него… или про нее, ничего не рассказал. — Напомнила я о его безмолвном обещании на пляже.

— Тайна следствия. — Без тени улыбки ответил химик и спрятал пирамидку с моими воспоминаниями в шкаф.

— Ты обещал рассказать, — вяло возмутилась я, не собираясь с ним спорить. Завтра может быть, но не сегодня.

— Расскажу, когда посчитаю нужным. — Серьезный вид так и остался при нем. Значит, ничего не расскажет. Вот что он за мужчина такой: про себя ничего не говорит, про охотника на меня же ничего не рассказывает, сплошные тайны и туман.

— Скажи тогда что-нибудь про себя, — энтузиазма в моем не наблюдалось совсем.

— Что ты хочешь узнать? — Амори запер кабинет и повел меня обратно к переходу, закинув руку на плечо. Возмутиться против этого я даже не подумала.

— Ну, например, почему ты тридцать лет сидишь в должности следователя? Мог бы и до главы дослужиться.

Химик уронил короткий смешок, мгновенно вернув на лицо холодное отстраненное выражение. Видимо, именно таким его здесь привыкли видеть.

— Я с нее добровольно ушел. — Беспечность проскользнула в его голосе. — Вернусь только в случае полного развала и невозможности справиться без моего вмешательства.

Я присвистнула, прямо как Мирти.

— Да ты, оказывается, важный дяденька.

— Как ты меня назвала? — Амори остановился… и мне пришлось. Его рука меня и задержала. Он смотрел на меня со своим обычным выражением на лице, но вот глаза все выдали. Все удивление крайней степени.

Неловко получилось… Я же вообще без задней мысли… Без намеков…

— Это… хм… я не хотела обидеть. — Извинения так себе правдоподобные. — Но я правду сказала. Разве нет? Важный — не то слово, дяденька — тоже верно, лет то тебе… — Я задумалась, пока Амори беззвучно вглядывался в мои глаза. — Сколько, кстати?

— Шестьдесят семь.

— О! — Воскликнула я. — Так я и с дяденькой не промахнулась. — Излишне весело сказала, запоздало сообразив, что цифра совсем не маленькая… Видимо на меня так все сегодняшние происшествия действуют. За речью не слежу, все чувства атрофированы. — Шестьдесят семь? — Переспросила на случай, если слуховые галлюцинации появились.

— Да.

— Это же ты меня насколько старше… — Мозг медленно принялся вычислять.

— Не будем считать, — оборвал он меня, — и давай договоримся — ты больше не будешь называть меня дяденькой.

— Сорок девять. — Выдала я. — Ты меня старше на сорок девять лет. — Я нервно улыбнулась. — Ты и есть дяд…

— Светозара, — Амори наградил меня укоризненным взглядом.

— Всё, прости, — смешок сам собой вырвался, — больше не буду.

Со мной сегодня определенно что-то не так. Ну, вот вчера, допустим, я бы ни за что не назвала Амори дяденькой. Мысленно да, но сказать ему…

Нападения во всем виноваты. Вогнали меня в какой-то безэмоциональный вакуум, оставив голые нервы.

Надо выспаться… Хорошенько выспаться и привести себя в порядок. Должно помочь.

Мы перешли в зал административного корпуса, откуда сейчас уходили в город разодетые сверстники. Мое появление в мужской рубашке в компании химика не осталось без внимания, но мне в моем состоянии настолько плевать, что я даже не взглянула ни на кого из присутствующих.

— Завтра поползут новые слухи, — безразлично сказала я, когда мы вышли в вечерний сумрак.

— Нет. — Амори снова закинул руку мне на плечо.

— Почему “нет”?

— Они поползут сегодня. — Легкость в его голосе, с которой он это произнес, заставила улыбнуться.

С ним как-то… уютно, что ли. Вот идет он рядом и на душе спокойно… или мне спокойно потому что я уже ничего не боюсь? Я вообще уже попрощалась с этой жизнью, так что могу хоть сейчас лечь и… уснуть. Помирать пока не согласна.

Ноги стали ватными, а до башни осталось больше половины пути. Глаза упорно начали закрываться и я, мысленно приговаривая подбадривания, усиленно их раскрывала… Мысли бесповоротно уплыли в направлении дальней дали, я устало привалилась к плечу Амори и… уснула… Незаметно и во время движения, чего со мной с малых лет не бывало.

И снилась мне булочка с корицей, а рядом ароматный кофе… Смесь этих двух ароматов во сне мне показалась жизненно необходимой и я, уткнувшись носом в булочку, вдыхала этот милый сердцу аромат, приговаривая с наслаждением:

— Я так люблю этот запах…

А булочка мне почему-то отвечала голосом Амори:

— Я вижу, только не кусай…

Странное дело, ведь булочка для того и создана, чтобы ее кусать, но я не стала. Она ведь попросила. А потом булочка прильнула к моим губам и я, расплывшись в счастливой улыбке, окончательно уплыла в страну снов.

***

Из сна меня вырвал аромат кофе. Желудок, не успевшей проснуться мне, напомнил о своей зияющей пустоте со вчерашнего дня.

— Кисунь, сделай и мне кофе… — Пробормотала я, перевернувшись на живот и отказываясь открывать глаза.

— Твое кофе давно готово. — Сказала… Нет, не сказала.

— Амори? — Я распахнула глаза. — Почему я… черт… — Я спала в комнате Амори и на его кровати. — Почему ты не отнес меня в мою комнату? — Я протерла глаза, садясь на кровати.

Уже и уснуть нельзя, тут же к себе несет… Вот же хомяк. Всё в дом.