Lai`a Gol

Алекс тихо спустилась на первый этаж, набросила парку и отворила дверь на веранду. Отец семейства сидел, уперев подбородок в сжатые кулаки, и смотрел куда-то в землю. Услышав шаги Александры, он выпрямился, откинулся на спинку скамьи и похлопал ладонью по крашеным доскам рядом с собой, что означало, вероятно, приглашение присесть. Алекс так и сделала. Несколько минут они молча наблюдали за небесными светилами. Вдруг на перила веранды бесшумно опустился… светлячок. Ветер, прошуршавший в кустах, снял его с места, и странное насекомое умчалось вверх, теряясь в морозном ночном небе.

— «На земле огней — до неба, в синем небе звёзд — до чёрта. Если б я поэтом не был, я бы стал бы звездочётом…» — тихо процитировала Алекс.

— Что это? — спросил Литгоу.

— Стихи древнего поэта, — она встретила внимательный взгляд, ожидая продолжения.

— Почему ты никогда не заглядывала в мои мысли? — последовал вопрос, ещё раз убедивший в правильности её мнения о Джоне. Джон — доверял.

— Ты мой друг.

— Не брат?

— Нет. Я не вижу смысла в родстве. Оно ничего не гарантирует.

— А тебе нужна гарантия? Разве друг не может предать?

— Может. Но это того стоит.

— Что стоит?

— Урок.

Они помолчали. Затем Литгоу сказал очень тихо:

— Да… «нужны гарантии…» Им нужны гарантии.

— «Им»? Кому — «им»? И что гарантируют? — Алекс задавала вопросы не спеша, но твёрдо. Друг — это друг. Нужно разобраться.

Джон встал, прошёлся по веранде, вернулся, спустился с крыльца, сел на верхнюю ступеньку. Мужчина ХХ-го века закурил бы, но мужчине века ХХIII-го ничего не оставалось, как пуститься в откровенности. И не успела Алекс и двух раз произнести про себя: «Ну, давай уже!.. Рожай!» — как повествование началось.

Часа через два заиндевевшая Алекс звонко чихнула. Опомнившийся звездолётчик в ужасе от содеянного поволок свою жертву на кухню, где накачал горячим кофе и уже почти был готов посадить на плиту, но не успел, ибо сестрёнка, отогревшись, уснула прямо у стола. Однако перенесению себя наверх рефлекторно воспротивилась и, не разлепляя век, удалилась в комнату своим ходом. Весь остаток ночи ей снилась станция, секретное горючее, клингонские и ромуланские шпионы, а надо всем этим безобразием парил хранитель Великого Секрета Джон Литгоу, почему-то в широкополой шляпе и с хлыстом в руке вместо фазера. А Люсик и Пашка, усаживая Алекс в паровозную топку, заботливо приговаривали: «Ключ-личность! Ключ-личность! Ключ-личность!»

Утром она увидела у своего изголовья Лианну с пузырьком какого-то лекарства в руках. В дверях торчала голова изрядно смущённого Джона.

— У меня аллергия на сульфаниламидные препараты… — прохрипела Алекс.

— Бредит, бедняга, — укоризненно покачала головой Лианна, оглянувшись на мужа. Голова Джона немедленно исчезла.

Вспомнив, в каком мире она обитает, Алекс послушно проглотила вкусную терпкую жидкость. Через полчаса она окончательно убедилась, что простуда, несмотря на вчерашние бдения на морозе, ей не грозит. Можно было собираться в Тэпоград.

* * *

«Hello, old friend! Привет, Люсик!

Рада твоим успехам. Если мы, явившиеся из прошлого, такими семимильными шагами осваиваем современную программу обучения, то что говорить о тебе, которая…:) Да и рвение в твоих обстоятельствах едва ли не более обоснованно.

У меня новости. Помнишь капитана, который забрал нас со станции? У него проблемы. Похоже, ты ошиблась, считая, что тогда процесс прервался сам собой и может возобновиться только по стихийным причинам. Не могу здесь написать всего, но, полагаю, „умному достаточно“. Не так ли?

У меня временная работа. Клингоны и ромуланец, можешь себе вообразить? Это для меня-то! Хоть смейся, хоть плачь. Потом подробно напишу обо всём.

Пока!

Алекс.»

* * *

В день отлёта курсантов режим в Академии исполнялся даже чётче, чем повседневно. Все, от высшего начальства до младшего техслужащего, тщились внушить — и, прежде всего, самим себе — что эта миссия совершенно обычна, вполне безопасна и весьма полезна для образования в целом и посылаемых в частности, не говоря уже о вековой мечте всего прогрессивного человечества — налаживании дружеских отношений с Клингонской Империей. «Сбыть» эту «мечту» каждый, судя по рвению при несении службы, желал буквально с детства.

Неудивительно, что, придя к подругам под вечер, Алекс окинула взглядом собравшееся общество и смогла сказать лишь торжественное:

— Солнышко сияет, барабаны бьют, семнадцатую группу на кладбище несут…

После этой фразы Микки с пронзительным визгом кинулась было вымещать на ней своё горе, но Алекс немедленно добавила «Кстати, с ними летит Сорел!» — и девчонка, как в диснеевском мультике, замерла в наивысшей точке расчётной траектории своего прыжка, чтобы шлёпнуться вниз.

Иван и присутствующий на отпева… пардон, прощальной вечеринке Сэлв переглянулись друг с другом. Гигантское «сожаление» о болезни Совока так и пёрло из сознания молодого вулканца, Алекс даже обратила на это внимание. Но особо задумываться над причинами этого душевного подъёма ей не дали, налетев с вопросами типа «как это случилось» и «откуда ей это известно». Лея, Эван, Ваня и Сэлв хмуро отмалчивались в стороне — похоже, говорить на эту тему им запретили ещё с вечера, в результате чего вся слава носителя доброй вести невольно досталась Алекс.

— Ну, э-э-э… как? В общем, а почему бы и нет? Он компетентный специалист, с преподавательским опытом, между прочим. Да и внимание правительства Вулкана вашей миссии не помешает… Сам посол Сарэк…

Лее прискучило наблюдать за эквилибристикой Алекс на скользкой почве, аки корова на льду. Она вздохнула:

— Ладно, ребята, хватит валять дурака. Я им всё уже рассказала, Алекс.

Представители семнадцатой группы сдавленно захихикали — все, кроме Микки и Алины, которые, похоже, и впрямь ничего не знали.

— Блин, ну не мерзавцы?! — покраснела Алекс. — Вот фиг я вам чего ещё расскажу, ни слова не добьётесь, ваш срок обучения «там» сократили с шести недель до месяца, — выпалила она без остановки.

Среди всеобщего ликования Эван со стеснением в груди подумала о незначительности этой уступки. Но с Леей, во всяком случае, будет муж…

На прощание Айл вручил Ивану кристалл. «Если станет совсем паршиво — посмотрите,» — пояснил он.

…Давно опустел космодром, солнце коснулось края океана вдали, а три девушки всё ещё сидели на холодной земле, охваченные смешанным чувством сиротства и сопричастности, порождённым видом холодных вод Тихого Океана, медленно плывших над ними облаков — и той точки на небе, где казалось, ещё можно было разглядеть яркую звёздочку улетевшего корабля.

* * *

…Казалось, аудитория за дверью пуста. Лектор взялся за ручку и на всякий случай мысленно обратился к расписанию занятий. Нет, всё верно, именно здесь и сейчас ему предстоит читать свой предмет. Он вошёл. Тишина оказалась обманчивой — аудитория была полна, просто все полторы сотни курсантов, сидевших амфитеатром, напряжённо молчали. Преподаватель окинул взглядом первые ряды и понял причину аномального явления: прямо у него под носом расположились эти приезжие клингоны с их неизменным сопровождающим — ромуланцем. Лектор, конечно, прекрасно знал, что они будут на этом занятии, но он был рассеянным типом и поэтому слегка вздрогнул от неожиданности. Впрочем, пора было начинать. Внимание слушателей переключилось на предмет более важный, и нервозность мало-помалу улетучилась.