Лаки бессмертный. Гексалогия
Шрифт:
— Что такое? Братья, прекратить свалку!
Лаки подняли на ноги и при свете факелов правым, не заплывшим от крови глазом, он увидел священника в длинной сутане и в очках.
— Лазутчик! В костер его!
— Стойте, братья! Мы разберемся! Ведите в штаб!
Лаки под руки поволокли следом за священником. Правую ногу он не чувствовал совсем…
Через пару минут он уже сидел на стуле с высокой спинкой со стянутыми за спиной руками.
В комнате освещенной пламенем в камине остались только он и священник в очках.
— Кто таков?! — прорычал третий,
«Сам Мигуэль?!»
Священник сел к камину, в кресло с книгой на коленях. Пламя отражалась в стеклах очков, пряча его взгляд.
— Веласкес…из отряда Малыша Пепе…
Бородач зашел за спину, схватил за руку.
— Он не пеон. Ручки без мозолей и ногти подстрижены.
— Проверь его, Симон. — тихо сказал священник.
Бородач взял со стола портативный сканер и поднес к правому плечу Лаки. Сканер пискнул. Бородатый Симон умел читать.
— Мартин Раски, имперский гражданин, родом с Рилона. Брат Мигуэль, это точно лазутчик!
— Кто вас послал и с каким заданием, сеньор Раски? — спросил священник, оказавшийся главарем мятежников. — Вы же с острова? С университета?
— Я хотел присоединиться к вам…Чтобы бороться с несправедливостью…
— Инопланетчик хочет помогать революции? Слабо вериться. Зачем тогда вы пришли в темноте и под чужим именем?
— Так я смог сбежать с острова только сегодня, как стемнело…
— Сколько вооруженных людей на острове?
— Пять рот…
— Врет, сволочь! Мигуэль, позволь мне его допросить по — свойски!
Мигуэль поднял руку.
— Не торопись, Симон. Всему свое время. Вы христианин, сеньор Раски?
— Конечно!
— Если да, то прочтите символ веры.
Религию Лаки не изучал и понял в этот момент, что напрасно эти манкировал.
Четвертая глава
— Вы лжец и бесполезный для дела революции человек. — сделал тут же вывод Мигуэль. — Симон, допросить его и расстрелять.
— С радостью, брат!
— Одни расстрелы на уме! — воскликнула женщина, входят в комнату и тут же закашлялась в платок.
Была она как и Мигуэль, в коричневой сутане до щиколоток, капюшон отброшен на спину, в руках белых непрерывно перебираются четки. На бледном лице женщины лихорадочным огнем горели яркие, карие глаза, черные волосы, давно не мытые, болтались ломкими прядями.
— Только массовые расстрелы могут спасти родину. — твердо заявил Мигуэль. — Сестра Мария, тебе лучше?
— Как мне может быть лучше если ты собираешься расстрелять врача? — хрипло спросила женщина, пряча платок в кровавых пятнах в свой широкий рукав.
— Он лазутчик, а не врач. — кротко возразил бородач-Симон, но его ручищи на плечах Лаки ослабили хватку.
— В прошлом году я сама видела этого человека в госпитале Святого Бартоломью в Новой Картахене. Он лечил пеонов.
Мигуэль подошел ближе к Лаки, заглянул в лицо.
— Так вы на самом деле — врач?
— Пока без диплома. — признался
Лаки, уже поставивший диагноз сестре Марии-«туберкулез». — Три месяца до выдачи диплома осталось.— Врач-недоучка, что с него толку?
Сестра Мария покачала головой.
— Пока это лучшее что у нас есть, брат Мигуэль. Твои люди увлеклись расстрелами и кто теперь будет спасать наших раненых братьев? Коновалы? Они даже не знают как подступиться к оборудованию!
— На все воля господа.
— Не прячься за господом, брат Мигуэль. Прояви свою волю.
— Хорошо, Симон, отведи сеньора Раски в фургон и проверь в деле.
Лаки вытащили из комнаты под руки два крепких парня. Правая нога уже подавала признаки жизни, но ступать на нее было сложно.
За собором Лаки увидел темный большой силуэт, а потом уже при свете факелов разглядел знакомый трак с контейнером. Хирургия или гинекология? Повстанцы захватили один из траков с отделением передвижного госпиталя. А вот работу его наладить не смогли, судя по словам туберкулезной сестры Марии…
Ему развязали руки.
— Кто она-эта сестра Мария?
— Не твое собачье дело! — рявкнул Симон и громыхнул тяжелой дверью. Увидев шкафы и кушетку в приемном отделении, Лаки улыбнулся-все же хирургия. Почему только нет электричества? Батареи должны давать энергию и без генератора трака… Сели без подзарядки?
Его между тем втащили внутрь. Щелкнул курок. Револьверный выстрел ударил по ушам гулко. Боль в ноге, опять в правой показалась несущественной.
— Если ты врач-то вылечи себя для начала! — ухмыльнулся Симон, пряча револьвер в кобуру. Лаки рухнул на пол, прежде чем повстанцы успели выйти. Громыхнула дверь и наступила тьма.
Пуля застряла в бедре где-то рядом с костью и судя по обильному кровотечению, повредила артерию. Лаки нащупал рану на многострадальной правой ноге, снял с пояса брюк кожаный ремень и перетянул ногу как жгутом. Судя по нарастающему онемению в раненой ноге и слабости, кровотечение до конца не остановилось.
«Завтра утром найдут мой труп и прикопают где-то…А может и сожгут?»
Лаки на подгибающихся руках дополз до стены. Руки перепачканные в крови скользили. Нашел электрощиток, активировал батареи. От вспыхнувшего света зажмурился инстинктивно. После темноты резало глаза…
«Ну я и насвинячил тут…»
На белом полу лужа крови и потеки с отпечатками рук. Особенно красив след по полу, там где он полз…
Кровью пропиталась вся штанина. Потребовалось еще минут пятнадцать и истощение почти всех сил, прежде чем Лаки взобрался на хирургический стол и активировал диагноста-реаниматора рядом. Стол ожил. Выдвинулись манипуляторы с датчиками и иньекторами, которых пеоны пугались до икоты. На экране немедленно появились данные. Пульс, давление, состояние крови, температура. Он подключил себе капельницу с плазмой и глюкозой. Это ускорит дело. Идеально было бы залечь в АКР на пару суток…Только кто ж ему даст столько времени? Трансформировав стол, он принял сидячее положение, скальпелем вспорол брючину и тампонами убрал от раны сгустки крови.