Лаки бессмертный. Гексалогия

Лаки вытащил из мертвеца кинжал и сражу же обнаружил рядом нору под скалой. Наблюдателя в приемнике больше не вызывали, слышалась только ругань, обещания чего-то отрезать всем и каждому. Лаки приготовил ворчер и стал ждать когда «шарки» прибегут посмотреть что случилось с их дружком.

Глава пятая

Шарки появились не из норы, а снизу, по дороге. Пять или шесть. Выскочили из-за поворота и еще издалека открыли стрельбу из лазганов такую, что Лаки и выстрелить в ответ не успел, а нырнул ласточкой в дыру и помчался на четвереньках, не разбирая дороги. Тот, кто прорыл эту нору видимо обладал редким косоглазием и по прямой дальше, чем на шаг ничего не мог нарыть! Раз пять головой о камни приложился, так что в шее заныло. Спасибо шлему!

Когда вслед Лаки стали стрелять, он уже был глубоко в скале, за десятым поворотом…

Нора, в конце концов, закончилась в коридоре в рост человека. Разглядев в синем свете ночного зрения, куда направлен наклон, Лаки не стал ждать преследователей, а прибавил хода, то есть побежал.

Тоннель вел в глубь и был очищен от мусора на полу, а значит для чего-то использовался.

Сначала он увидел впереди завал из крупных камней, почти под свод, а потом включился сканер в шлеме и дальше, впереди нарисовались зеленые и синие кружки с именами. Перед завалом, у стены сидели три шарки и что-то жрали громко, с чавканьем. Еще один сидел возле тяжелого лазгана на треноге, контролируя проход через завал.

Лаки плюхнулся на живот и начал стрелять. Сначала он снял шарки возле лазгана, потом уж этих едаков. Они попадали друг на друга, и некоторое время дергались в конвульсиях. Пули ворчера в теле человека из компактных кусочков металла мгновенно превращались в клубок стальных нитей, растирающих все внутри в мелкий фарш. Лаки про это не знал и с опаской подобрался к телам, ожидая подвоха. Но больше никто не шевелился.

— Вук, слышишь меня? Вук?!

Синие и зеленые кружки на дисплее пришли в движение.

— Кто это?

— Это-Лаки.

— Врете, твари! Лаки убили на моих глазах! Придумайте чего нового!

— Вук, я живой!

Вук с кем-то пошептался и спросил:

— Если ты — Лаки, то назови свою кличку.

— Муравей.

— А кто твой боец?

— Рыжий Боб.

— А во что мы играли с Виртом в тот день, когда к нам ты пришел?

— В лакросс и я выиграл во второй партии. Ты меня проверяешь? Меня прислал капитан. Я тут подстрелил нескольких шарки, не стреляйте по мне, я сейчас перелезу через камни…

— Сиди на месте! Мы сами подойдем!

Шарки носили грубые горняцкие башмаки со стальными набойками на подошвах и потому их шаги были слышны издалека.

— Лок! Как слышишь? Лок, хреном тебе по балде! — прорычал голос в приемнике. — Не стреляй, это мы! Шлемака не видели? Мелкого, юркого? Лок?!

Загонщики вызывали заставу у завала? Лаки понял, что перебраться через завал не успеет, и потому бросился к лазгану на треноге. Развернул стволом в сторону погони.

Из лазгана он никогда не стрелял. Направляющая с патронами заправлена вроде…рукоятка со спуском…тоннель ровный, не промазать.

Он нажал на спуск, но ничего не случилось. Лазган стрелять отказывался. Лаки в панике жал спуск, уже различая силуэты шарков в тоннеле, но ничего не получалось), не знал, как снять оружие с предохранителя)!

Он выхватил ворчер из кобуры и открыл огонь. Когда пули попадали в камень, то рикошетили с синими искрами, от удара превращаясь в комки уже не опасной проволоки. Шарки мгновенно залегли и ответили из лазганов. Пули величиной с указательный палец проносились над головой Лаки с гудением, как очень злобные шмели. Труп шарки, валявшийся возле лазгана прикрыл частично Лаки, принимая в себя этих «шмелей». Но потом, по шлему ударило, словно каменюкой, да так что в голове все поплыло, а в шее что-то хрустнуло. Дисплей погас…От боли перехватило дыхание. Он выронил ворчер и упал на спину. Шею жгло огнем, а по вискам текло к шее что-то горячее…

Стрельба усилилась…Его подхватили под руки и куда-то поволокли по камням. Поблизости включился какой-то механизм. Мощно выдал серию: ду-ду-ду и заткнулся. Лаки волокли по камням, наверх, а он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой…

«Что вы делаете?! Оставьте меня! Мне же больно!»

Шея болела уже нестерпимо, когда его наконец-то положили на что-то мягкое и сняли шлем. Лаки сжал зубы до боли.

В глаза светил фонарик.

— Моргает! Еще жив!

— Лаки! Ты не умирай, ты сумасшедший пацан!

— Вук?

— Я тут, я рядом!

Фонарик перестал слепить глаза. Вук без шлема стоит рядом на коленях. За ним еще смутно видны люди в шлемах и комбинезонах.

— Капитан приказал… утром…дать ракету…красную…идти на прорыв…они прикроют…

— Лекарь, сделай что-нибудь! — гаркнул Вук.

— Кончается пацан, не видишь что-ли!? — огрызнулся кто-то.

— Вколи ему чего! Давай же!

Лаки ощутил укол в руке, но по сравнению со жгучей болью в шее, он показался ласковым прикосновением. Он улыбнулся, хотел что-то сказать и вдруг все исчезло. Боль исчезла тоже, и он успел этому порадоваться несколько мгновений… Потом появилась мама. Гладила теплой ладошкой по голове и что-то говорила…

…Пахло травой, жженой травой почему-то.

— Удачно, это не то слово! — сообщил знакомый голос. — Получу премию за боевые, за ранение, плюс оплата трехнедельного отдыха в лучшем санатории базы пока новые ноги не приживутся! Сниму пару цыпочек и залягу в «Самор-Плаза» на неделю! Пить, трахаться и спать буду прямо в джакузи! Что скажешь, Ворт?

— Вы — сержант, а я — «мул», чего говорить? Мне джакузи со шлюхами не видать.

— Подпиши контракт с корпорацией и получи все что надо! Я тебе про это весь год толкую!

— Нет, сержант. Не по мне эта работа. Через месяц срок первого контракта кончится и я свалю.

— Ты же боец, Ворт! Не глупи. Куда ты пойдешь? На Цирцею устроишься у отеля дверь открывать перед приезжими снобами и их местными шлюшками?

— А что? Ветеран с медалью кому-то не пригодится?

— Ты ветеран?! — заржал Рыжий Боб. — Не смеши мои пятки!

Ворт хмыкнул.

— Можно и швейцаром у двери. В цилиндре, во фраке и в перчатках. Пусть двери открываю, зато в меня не стреляют и чаевые дают!

Лаки пошевелил головой. Шея не болела. Плотная, грубая ткань лежала сверху и не позволяла ничего разглядеть.

Он поднял руку и сбросил ее от лица. Жженой травой запахло еще сильнее. Рядом лежат неподвижные тела в комбинезонах и без шлемов, бледные, с закрытыми глазами. Вокруг камень. Впереди, в узком проеме тусклый свет. Там болтают Рыжий Боб и Ворт. Оттуда тянет запахом горящей травы.

Лаки потрогал себя за шею. Вроде все в порядке.

Он поднялся на ноги, прикрыл куском брезента трупы и шагнул в проем, навстречу свету.