Лапочка

Но такое удовольствие сменилось на более глубокое, Булат лаская меня между ног, склонился и принялся сосать грудь, покусывать и лизать. Ему это приносила не меньшее удовольствие, и я ликовала, что мой мужчина от меня балдеет.

– Булочка, - прошептала я, и укусила его за плечо, чтобы хоть как-то приглушить свои стоны, последовавшие от оргазма.

Несколько минут я не могла прийти в себя, чтобы сказать хоть несколько слов. Я просто наслаждалась отголосками наслаждения, и близостью любимого, кайфуя от его рук и губ. Я наслаждалась каждой секундой, радуясь, что мы наконец-то остались одни, в интимной обстановке, да еще и не просто как встречающаяся пара. Нет, теперь мы были жених и невеста.

Булат чмокнул меня в губы, и погладив по щеке, при этом не спуская пронзительного взгляда, нежно улыбнулся. Мое сердечко плясало от счастья, я сама хотела танцевать, несмотря на то, что сейчас была в жутко уставшем состоянии. Но когда на душе хорошо, как-то и силы прибавляются. Или это я такая неправильная?

– Чего улыбаешься? – спросил мужчина, и осторожно увлек меня в объятия, переложив на левый бок.

– Хорошо мне.

– Конечно хорошо, я бы тоже хотел такое «хорошо».

– Я бы могла тебе помочь справиться с твоим возбуждением, - смущенно прошептала я, носиком уткнувшись в его плечо.

– Обязательно это сделаешь, моя девочка, но не сейчас.

– Почему нет?

– Отдыхай, к тому же я сам устал.

– Ага, устал! Скажи просто, что после выпитого алкоголя на сон клонит.

– Черт! – хмыкнул он и тут же добавил: - Ты меня раскусила, крошка.

– Ага, поговори мне еще. Все, даю запрет на секс в пьяном состоянии.

– Уже?

Булат посмотрел на меня так, словно я сказала, что секса между нами никогда не будет. Но лицо у него в этот момент было очень забавное, что сразу же вызвало у меня смех.

– Нет, ты посмотри на нее! Ты чего это издеваешься над своим мужчиной?

– Хи, просто люблю тебя.

***

– Что, не удивлены? – спросил я, стоя с Дамиром возле машины около следственного изолятора.

– А чего мне удивляться? Если бы ты не добился этой встречи, вот тогда да, тогда бы я удивился.

– Я просто обязан был увидеть ее перед тем, как суд приговорит к аресту. Иначе бы себе не простил.

– Ты веришь тому, что она писала в признаниях?

– Шутите? Там половина лжи. Она хотела и меня за собой потащить.

– А эта шлюха?

– Юля? А у нее обида, что я выбрал вашу дочь.

– Ты еще посмел выбирать? – с хмурым лицом произнес Дамир, то ли злясь на меня за такие слова, то ли щурясь от яркого весеннего солнца. Хрен поймешь его эмоции.

– Мне выбирать не нужно было. Так думает Юля, которой между прочим, я ничего кроме секса не обещал.

– Да с ними вообще надо быть внимательными. Такие бабы бывают дурные.

– Теперь меня это не интересует. Я люблю одна, а на других даже смотреть не хочется.

– Булат, - задумчиво произнес Дамир и потерев подбородок, продолжил: - вот ты мне скажи, засранец, спишь с моей дочерью?

– Ну да, тогда спали вместе, когда вы нас оставили у себя дома.

– Я тебе этого еще не простил! – серьезно изрек мужчина, помня о том, как я утром выплыл из комнаты Лапочки и столкнулся с его хмурым взглядом.

Как же тогда он мне челюсть подправил! Бл*дь! Не забуду! Хотя и заслуженно, ведь я обещал не подходить к его дочери. И хоть он мне поверил, что ничего не было, а все равно по мозгам настучал, и велел больше не появляться у него дома. Я сдержал слово. На этот раз определенно! Только он вечером сам позвонил и сказал, чтобы я приехал, ибо его любимая дочка закатила скандал. Я приехал, не мог девочку оставить без своих объятий, и мне сразу же прилетело в челюсть, с другой стороны.

«- За что? – спросил тогда я, наигранно обиженно потирая подбородок, и пусть удар был не сильный, но неприятный.

– Вправляю, чтобы с косой мордой не ходил! – ответил будущий тесть, и сразу же пожал мне руку в знак примирения.»

– Я жду ответа! – напомнил Байер, вытаскивая меня из мыслей.

– Конечно не спим, Дамир! Мы можем потискаться, но не более.

– Я тебе сейчас как дам, зараза! – возмутился он, жестом угрожая мне заехать с локтя.

– Если вы будете меня так бить, то Лапочке не за кого выходить будет. А она вроде как замуж хотела.

– Найдем по лучше.

– Да конечно! Мечтайте. Так к чему вопрос был?

– По шлюхам ездишь? – спросил он уже серьезно, без намека на шутки.

– Нет! Если я захочу нажраться, то лучше вам позвоню.

– Надеюсь, если трахаться захочешь, звонить мне не станешь?

– Никому не стану звонить. Не надо думать, что я изменяю вашей дочери. У меня с головой все в порядке. Если любить, то до конца.

– Вот уважаю тебя, гавнюка!

– И вам спасибо, Дамир Тимурович.

– Да что же там так долго, уже бы поговорил с этой крысой, и забыли о них.

– Забудешь тут. Слышали что-то об Анросове?

– Живучий, падла. Где-то в Америке с родителями. Небось поехал операцию делать.

– Ну да, - выдохну я, вспоминая о нашей месте, - ему приходится хирургическое вмешательство. Как думаете, вернется?

– Мстить?

– Ну да.

– Вряд ли. Его отец сам грохнет тогда.

– Никогда не понимал таких людей. Молодой, не урод, родители с баблом, живи не хочу! Нет, надо же было так испоганить себе жизнь!

– А это уже воспитание такое. Не люблю хвастаться, но мои дочери всегда получали все самое лучшее. И что? Разве они позволяют себе вести себя так, словно кто-то что-то им должен? Да они наоборот бездомному помогут и не побрезгуют. Потому что мы учили их, что все люди между собой равны, много у них денег или нет. Главное понимать жизненные ценности и творить добро.

– Анросова точно не этому учили.

На проходной заскрипела задвижка, и через секунду открылась огромная дверь, откуда появился мужчина в форме.

– Я постараюсь не долго, - сообщил я Дамиру и пошел к воротам на встречу со своей бывшей.

– Только не перегибай, - попросил он, намекая на то, чтобы я не придушил эту тварь.

Следуя за надзирателем, через несколько минут я оказался в комнате для свиданий, а еще через пару минут туда привели Юльку, которую я вовсе не ожидал сегодня увидеть.

– А где Смирнова?

– А ты мне не рад?

– Ты рот закрой! – гаркнул я, и обернулся к надзирателю.

– Подохла с утра, наркоманке конченная. Вы просили свидания хоть с кем-то из троих, потому дали указания на эту.

– Ясно. Оставьте нас одних.

Я перевел взгляд на девушку, которая была причастна к похищено моей любимой женщины, и дождавшись, когда мы останемся наедине, я отодвинул стул, приподняв его и намеренно с грохотом поставил на пол. Юлька вздрогнула и поежилась, и теперь мне показалось, что ей больше не хочется со мной флиртовать, ведь как раньше я на ее уловки не поведусь. Сейчас я вытрясу с этой твари всю правду, и если я поверю в то, что она скажет, тогда возможно смягчу ее наказание. Возможно! Но не факт, ибо я очень зол на то, что посмели тронуть невинную девочку. Да еще и кто? Мои бывшие потаскухи! А ведь раньше я думал, что они очень даже не плохие дамочки. И ладно Татка, та давно в моих глазах превратилась в дрянь, когда посмела просить у меня деньги за сына, но вот эта цыпочка…