Лапшевня бабули Хо: Пробудившийся
Шрифт:
— Помогите! — услышал я женский голос
Сян тут же рванулась с места и скрылась за углом. Я подобрал все остатки ци в руках и резво покатил за ней.
Как же разительно отличалось моё состояние до волшебной лапшички и после! Десяток метров до угла я проехал за десять секунд, затормозив в конце с небольшим дрифтом у самого края бордюра, а затем осторожно съехал вниз.
В паре домов за углом творилось что-то нехорошее. Со всех сторон бежали люди, в основном — женщины и молодёжь, пахло палёным. Я подъехал ближе и увидел — искрил упавший фонарный столб, словно переломленный
Вокруг валялись какие-то доски, коробки, а забор, частично бамбуковый, частично из металлической сетки — был разворочен словно от какого-то мощного удара. Парень лежал на обломках забора без движения, а провода искрили всего в метре от него, преграждая дорогу спасателям.
Я мигом понял ситуацию.
— Стоять! — рявкнул я Сян, всё порывавшейся шагнуть ближе. — Всем стоять и не трогай! Шаговое электричество! Паренёк, наверное, мёртв.
— Что случилось?! — старушка тоже вовремя остановилась рядом с Сян. — Сяоху! Они снова избили малыша Сяоху!
— Я видела, он первый задирался! — послышался детский голос. — Вон они! Туда убежали!
Я разглядел пару фигур, удалившихся за поворотом соседнего квартала.
Послышался чей-то женский плач. Я ещё раз взглянул на парня. Таким же парнем, наверное, был и я шесть лет назад — валявшимся среди обломков после открытия Потока и прихода первого Зверя. И меня же кто-то спас? Следовательно, и я должен спасти. Посмотрел на обувь собравшихся — лёгкие шлёпки хрен пойми из какого материала. У каталки же моей колёса были резиновые. Диэлектрик.
Что ж, пора вспомнить уроки ОБЖ и электротехники. Я решил действовать. Сперва подошёл к груде из досок, наклонился, подобрал бамбуковую палку подлиннее и полегче.
— Чан, стой! — чуть не завизжала Стрекоза. — Тебя убьёт током!
— Я знаю, что я делаю! Это диэлектрик.
— Господин инвалид всё правильно делает, — сказала очкастая девочка, стоявшая в стороне. — Нам на уроке показывали.
Подъехал ближе, отталкиваясь ею, как веслом. Затем подсунул под провод, положил один конец на подлокотник каталки, схватился за деревяшку обеими руками, поддел конец порванного провода, и…
Мне с трудом удалось удержать равновесия, но я всё ж перекинул провод через парня, положить на обломок столба. Отдышался, затем объехал, снова навалился — тут уже силы почти оставили меня, но я смог откинуть провод ещё дальше, к забору.
— Кажется, нормально. Безопасно теперь.
Тут же накатила чудовищная усталость. Я готов был свалиться на бок, но всё ж выехал из толпы, пропустив вперёд Сян. Толпа тут же сомкнулась над ней, вздыхала, охала какое-то время. Затем послышался вздох облегчения.
— Надо же, белая чакра.
— Дышит.
— Он дышит! Сяоху жив! — послышались голоса.
— Спасибо, спасибо, добрая девушка!
Народ расступился, а на моё плечо на миг опустилась чья-то тяжёлая рука.
— Так, снова вы?
Я поднял голову — надо мной нависал надзиратель Ди.
— Не снова, а… в очередной раз, почтенный Ди, — попытался я отшутиться известной поговоркой, но получилось не вполне понятно.
(Вот, кстати,
забавно — язык знаю новый, а поговорки и обороты вспоминаются из прошлого языка.)— Что тут у нас… — голос Ди впервые показался встревоженным. — Сяоху! Как ты? Что с ним?
— Живой, — сказала Сян, с трудом поднимаясь с колен рядом с мальчиком. — Я применила первую помощь при ударе током, перезапустила сердце и нервную систему, влила ему ци в даньтянь. Но надо проверить, нет ли поражения током.
— Это колясочник помог, — сказала старушка, — я-то не сообразила, как провод поднять, а он…
— Хорошо… Спасибо, — суховато ответил Ди и присел рядом с парнем. — Опять ты за старое, Сяоху, ай-яй-яй… Говорил же тебе — не лезть на тех, кто старше и выше уровнем.
— Это не как в прошлый раз, дядя Ди, — послышался тихий детский голос. — Это шестёрки из «Циановых кулаков»… Они выследили.
Дядя? Неужели этот паренёк — племянник надзирателя? Ох уж эта старинная песня «они первые начали» — никогда точно нельзя быть уверенным, правда ли это. Но судя по тому, что столб был переломлен пополам — кто-то был явно сильнее «нулевого».
— Разберёмся позже. Граждане, расходитесь, тут небезопасно, я вызову электриков к вечеру. Надо бы парня к врачевателям отнести, ну-ка… — надзиратель Ди подхватил парня, затем ненадолго отвернулся. — Стрекоза, кажется? Спасибо. С меня причитается. И тебе, Чан — моё предложение всё ещё в силе. Ну, Сяоху… рассказывай, сколько их было?
— Трое… Одного, самого мелкого, я помню, кажется, зовут Ван Вэй.
— Да уж, Ван Вей… Какое редкое имя…
Дальше разговора я не расслышал. Мы медленно и молча отправились дальше по дороге домой, но нас окрикнули.
— Стойте! Куда ж вы! Вы ж моего внучатого племянника спасли!
Старушка догнала нас и водрузила мне на колени здоровенный кулёк из домашней еды — перепелиных яиц, каких-то рисовых пирожков и сдобы.
— Спасибо, добрые люди.
— Спасибо, бабушка, — дуэтом ответили мы ей.
Хоть мы и неплохо наелись в лапшевне бабули Хо — пирожки оказались весьма вкусными, я поделился с Сян. После лёгкого перекуса мы наконец-то разговорились.
— Никогда так не делай больше, ты меня напугал! — с напускной строгостью сказала Стрекоза. — Ты прямо как маленький ребёнок — полез туда, где электричество!
— Ты и сама чуть туда не сунулась, — напомнил я.
— Я — да, но мало ли, что могло быть с тобой!
Честно говоря, меня её заботливость уже начинала немного бесить. Как и собственная беспомощность.
— Это же школьная программа и банальная интуиция — шаговое электричество, проводимость среды. У меня резиновые колёса у каталки, бамбуковый шест — тоже диэлектрик.
— Ха! Слова-то какие знаешь. Тебя же в двенадцать лет вряд ли кто-то учил, как обращаться с электричеством.
И вот опять. Вообще, я постоянно забываю, что я в глазах Чан не мужик с тридцатилетним опытом жизни в сибирских условиях, к которому ещё просуммировались двенадцать лет жизни китайского школьника. А просто тот самый китайский школьник, потерявший в развитии семь лет! Снова так и подмывало сказать правду — но решил, что повременю с этим.