Лапти

В дверь просунулось лицо Петьки. Он долго смотрел на Алексея, потом пытливо спросил:

— Ты ничего не знаешь?

— Нет, — испугался Алексей.

— Эх, соня!

— А что?

— Землемеры приехали!

… Артельщики сортировали рожь на семена. Крупное, отборное зерно тяжело ложилось на торпище. Егор проверял сошники у сеялок, регулировал выбросную шестеренку. Кривой Сема брал отсортированную рожь на ладонь, встряхивал и тяжело вздыхал.

— Ты что? — спросил Ефимка, вертя сортировку.

— Жалко. Само чолышко [3] и на семена.

— А по-твоему охвостьем [4] засеять? Засеешь хорошим, и получишь хорошее. Погляди, сколько вниз дохлого зерна отошло.

Дробно стучал «триумф», вскидывал непокорными космами Ефимка, засыпал рожь кривой Сема.

… А вдоль гумен, окруженные толпой ребятишек, ходили землеустроители. Впереди, на далеком расстоянии, виднелся мужик, державший высокий шест с белым, трепыхающимся флажком. На него направлял трубу теодолита молодой парень в комсомольском костюме и то махал, чтобы мужик двинулся вправо, то показывал рукой влево.

3

Чолышко — крупное, головное зерно.

4

Охвостье — мелкое, легкое, отлетающее в «хвост» зерно.

— Лента, пошел! — кричал ом двум мужикам, тащившим за собой десятиметровую металлическую ленту.

— Сколько у тебя? — обращался к мужику, собиравшему колышки.

— Девять, Иван Семеныч.

— Девяносто.

Старший производитель работ, а с ним Лобачев, Митенька и другие мужики шли сзади. Митенька оживленно что-то рассказывал и то и дело подбегал к землеустроителю-комсомольцу, пробовал заглянуть в его записную тетрадь, пялился на мужика с флажком и, наконец, попросил:

— Дай-ка мне поглядеть в трубу.

— Пожалуйста, смотрите!

Митенька сожмурил левый глаз, прицелился, долго смотрел и расхохотался.

— Ты что? — спросили его подошедшие мужики.

— Он там с вешкой-то вверх ногами стоит.

— Только это и увидел?

— Больше ничего, — ухмыльнулся Митенька.

Артель уполномоченными к землеустроителям назначила Алексея с Петькой, но они, узнав, что работа пока шла подготовительная, не ходили с ними. Только когда землеустроители произвели обмеры и подсчитали все количество надельной и усадебной земли, установили разверсточную единицу, возле дома Лобачева было созвано общее собрание.

На крыльцо, тяжело отдуваясь после сытного у Лобачева обеда, вышел производитель работ Грачев Александр Иванович, старый землемер, отрезавший когда-то леонидовским мужикам отруба. Он отерся большим, с цветными каемками, платком и окинул собрание ленивым взглядом.

— Граждане, — чуть поморщившись, начал он, — с завтрашнего дня мы начинаем производить отрезку земли. По утвержденному узу плану в вашем селе, согласно заявлениям, надлежит вырезать два участка земли. Эти заявления таковы: первое, товарищество по совместной обработке — «Пример»; второе — артель под названием «Левин Дол». Как товарищество, так и артель претендуют на один и тот же участок. Кроме того, товарищество и артель подали заявку в губзу прирезать им госфондовскую землю. По земельному кодексу, каждая группа имеет право выбрать любой способ землепользования. Зачем мы вас созвали? От вас нужно сейчас? Нет ли каких-либо возражений, жалоб? Ваше мнение, чью из двух претензий желательно удовлетворить и кому целесообразнее прирезать госфондовскую землю.

Говорил Грачев спокойно, уравновешенно и глядел поверх мужичьих голов. Окончив речь, Грачев отер лоб и опустился на табуретку, подставленную Лобачевым.

Ефим, стоявший возле крыльца, первым крикнул:

— Мужики, слыхали? Только хотелось бы знать, какой это еще коллектив организовался. Про нашу артель все село знает, а про товарищество ни гугу!

И, обращаясь к Грачеву, спросил:

— Александр Иваныч, какое товарищество «Пример»?

Нехотя встал Грачев, посмотрел на Митеньку, стоявшего в дверях, открыл портфель, долго копался и, наконец, вынул бумаги. Прежде чем читать, снял фуражку, провел рукой по широкой лысине и, как бы досадуя, сказал:

— Странное дело. Вы даже не знаете, что у вас организованы коллективы.

— Артель знаем, а о товариществе и слыхом не слыхать.

— Прочитайте нам, кто в товариществе. Может, не из нашего села?

Грачев надел очки, долго поправлял их, развернул бумагу и, прищурившись, начал вычитывать:

— Члены товарищества по совместной обработке земли нижеследующие: Лобачев, Семен Максимович…

— Лавочник! — во все горло крикнул Ефрем и загнул палец.

— Извиняюсь, — поднял руку Грачев. — … Карягин Дмитрий Фомич.

— Столыпинский отрубник и арендатор, — загнул Ефрем второй палец.

— Поликарпов, Нефед Петрович…

— Маслобойщик.

— Простите, я дальше не могу читать, — отложил бумагу Грачев. — Это безобразие.

— Читай, читай, Александр Иваныч! — крикнули ему.

— Остапов, Трофим Гурьянович…

— Бывший урядник! — крикнул Ефрем и расхохотался. — Он права голоса лишен.

— А земли-то не лишен?.. — выскочил Митенька.

— Ага, вон ты где! — усмехнулись мужики, увидев Митеньку, высунувшегося из двери.

— Дальше!

— Гришин, Яков Самсонович…

— Абыс? — удивился кто-то. — Ба-атюшки-и!.. И он в товариществе? Ну, тут дело бутылкой пахнет.

— Панфилова, Аграфена Петровна, — медленно прочитал Грачев.

— Бе-дня-чка, — высунулся Митенька.

— А как она к вам попала? — спросил Петька.

Но ему ответили из схода:

— У нее Лобачев землю арендует.

— Ти-ша-а! Еще кто?

— Копылов, Афанасий Андреич.

— Ба-атра-ак, — снова высунулся Митенька.

Ефрем выступил на крыльцо, заслонил рукою список.

— Стой, довольно читать! Слыхали, граждане? Афонька в товарищество попал. А знаете, у кого этот батрак батрачит?

— У Лобачева! — заорал сход.

— Ловко строят дело. Небось этот батрак ни сном, ни духом, а его в товарищество. Фальшивка, а не товарищество. Сейчас же его надо разогнать!

— Погоди разгонять! — выскочил Митенька. — Наше товарищество «Пример» узу не опротестовало, а утвердило. Не знаем еще, как ваше. У нас хоть батраки есть, бедняки, процент соблюден, а у вас кто? Середняки сплошь.

Перегнувшись через перила, Митенька единым духом прокричал:

— Граждане, согласно земельного кодекса и устава нашего товарищества, от своей группы прошу вас вынести такое решение: «Против вырезки земли на бывших отрубах по берегу Левина Дола, начиная от седьмого столба и заканчивая церковной землей, а также супротив прирезка госфондовской товариществу «Пример», как культурным земледельцам, сельское собрание ничего не имеет против и поддерживает».