Ларчик для Алмаза

Пепельнику Алмаз честно отдал оговоренную долю. Для этого пришлось ехать на заимку – муж продолжал жить там после развода. На этот раз не было ни поезда, ни беготни на лапах. Виктуш озаботился сопровождением, и Алмаза доставили к воротам на одном из трех черных джипов. Два других были набиты до зубов вооруженными сотрудниками силового подразделения ФССПД, громко мечтавшими, чтобы Пепельник оказал сопротивление.

Алмаз забрал из родильного дома вежу, а из отцовского – огромный ларь. Потемневший от времени сундук, окованный железом, стягивающийся кожаными ремнями и запирающийся на два навесных замка. Такие лари обычно передавались по наследству – если омега продолжал заботиться о рожденном ребенке-омеге, а не отдавал его в интернат – служили хранилищем ценных вещей, а иногда и спальным местом для котят. Виктуш, увидев ларь, присвистнул, с помощью товарищей кое-как запихнул его в багажник и спросил:

– Обереги и вежи из красного угла будешь забирать?

– Нет, – помотал головой Алмаз. – Отцу на могилу отнесу. Оставлю на волю духов.

Он сходил к холмику под охраной силовиков. Зарыл в снег пожелтевшую вежу с двумя фигурками, навесил обереги на выступ могильного камня, пробормотал слова прощания. В договоре продажи отдельным пунктом было оговорено, что корпорация «Ирбал» обязуется сохранять в неприкосновенности место захоронения отца и ухаживать за могилой. Дом Алмаз разрешил снести, и подумал, что надо сообщить об этом Пепельнику, прежде чем они попрощаются навсегда.

Муж выслушал объяснение – «они собираются разворачивать временный лагерь на месте заимки, будут ставить бытовки на самом высоком месте, чтобы не затапливало» – и буркнул:

– Доживу до апреля или мая, если не выставят, отгоню стадо на пастбище и уйду в другое место. Если выставят – раньше уйду.

– Как знаешь.

Алмаз не спрашивал мужа о дальнейших планах. Не интересовался, на что тот собирается потратить деньги. Загадал: «Спросит про Здравко – дам ему номер телефона. Поговорю, если вздумает позвонить». Пепельник не спросил, и стало ясно, что их больше ничего не связывает. Раньше жили вместе, теперь разошлись. У дарсов сплошь и рядом такое бывает.

Перед тем как сесть в машину, Алмаз оторвал у фигурки в веже хвост, заговоренный на разрыв, бросил на землю и с облегчением уехал – он беспокоился о Здравко, оставшемся под присмотром Макара. Рысь котенку не навредит, об этом можно было не волноваться. Но Здравко, потерявший его из виду, мог долго плакать в углу, нервируя Нильса, который начинал беспомощно пищать, не зная, как успокоить приятеля.

Конец ознакомительного фрагмента.