Ларденгрод
Шрифт:
Хальдор спохватился и повел старого гнома по направлению к шатру тана.
– Тан Ульфредин прислал за мной сенешаля, велел быть сию же минуту. Ба! Легко приказывать немощному, слепому старцу. – проворчал Форинвальд.
– Должно быть, всадники ордена принесли какие-то важные вести, – предположил Хальдор, осторожно обходя место, где, судя по всему, справил нужду один из грифонов.
– Да, пожалуй, что так. Наш повелитель обеспокоен. В последнее время происходят странные вещи, а ведь он едва успел прийти в себя после падения Берегонда. Сейчас на его плечах лежит огромный груз ответственности за гномов, которые, доверившись ему, пошли против воли Совета Танов и отправились в этот поход. Теперь наш тан терзается сомнениями,
– Нет, учитель, мы на месте. Входите, я подожду вас у входа.
– Что? Нет, ты не понял меня, юный гном. Ты пойдешь со мной. Смелее, заходи же!
Гвардеец, дежуривший у входа в шатер, распахнул перед ними полог и учитель с учеником вошли внутрь. Хальдор был слишком удивлен, чтобы возражать рунотворцу. Он решил вести себя как можно незаметнее и сделал вид, что просто помогает старику передвигаться.
В шатре было гораздо теплее, нежели снаружи, где безраздельно властвовали все более суровые день ото дня ветры. Посреди просторного круглого помещения стояла большая жаровня, где все еще тлели несколько углей с прошедшей ночи. Хальдор уже слышал от одного из младших хускарлов, что с тех пор, как шатер тана посетил странный колдун, владыка приказал поддерживать огонь в шатре постоянно. Гвардейцы даже выстроили свое предположение, будто это был вовсе не колдун, а злой дух, который перевоплощался в людей и мог мгновенно перемещаться в ночной темноте. Хальдор, хоть и не был сведущ в подобных вещах, все же склонялся не воспринимать эти домыслы всерьез. Тем более, что сам Форинвальд их решительно не разделял.
Когда глаза молодого гнома привыкли к полумраку, он разглядел в дальнем конце шатра сидящего в массивном резном кресле тана Ульфредина. Рядом с ним стоял мастер Скорвид и они о чем-то тихо и напряженно говорили. Заметив вошедших, они прервали беседу.
– Почтенный Форинвальд, – кивнул старику тан.
– Приветствую тебя, владыка, – проскрипел в ответ маг. – Прости мне мою медлительность. С годами даже небольшие расстояния стали для меня настоящим испытаниям. Я пришел так быстро, как смог. Полагаю, у тебя есть новости о бродячей труппе, которая чуть не погубила наш поход.
– Верно. Капитан Грифоньей Стражи Парелл сообщил, что поиски музыкантов окончены. Их обнаружили на восточной окраине леса, в котором и была устроена засада гоблинов. Сначала патрули грифоньего ордена облетели половину королевства, но не смогли ничего обнаружить. Тогда лорд Саладор Райн приказал начать поиски с самого начала, от поля битвы, и призвал в помощь Лестранских егерей. Спустя день они обнаружили растерзанные трупы артистов.
– Рас.. растерзанные? – удивленно проговорил Форинвальд, – Кем?
– Скорее всего, гоблинами. – отозвался Скорвид, – Таким образом зеленокожие вымещают свою злобу за поражение. Когда любая армия этих дикарей, неважно будь то орки, огры, тролли или гоблины, терпит неудачу, то, отступая, они сметают на своем пути все, не особо разбираясь друзья перед ними или враги. В Осмарской войне дошло даже до того, что наголову разбитые отряды армии огров по возвращении в свою столицу разрушили ее до основания в приступе невообразимого гнева. Поэтому я склонен предположить, что артистов убили именно гоблины. Об этом говорят и следы пыток на телах.
– А что же сами зеленокожие? Их удалось найти?
Тан Ульфредин покачал головой. Скорвид ответил за него:
– К тому моменту прошло уже слишком много времени. Егери прошли по следам выживших гоблинов до Пограничного леса. Дальше никто идти не отважится. За этим сумрачным лесным массивом начинаются Угрюмы Топи. Они несут гибель всем, кто туда попадает. Валкары говорят, что стародавние времена они ссылали туда своих преступников, в качестве страшнейшего наказания. – Скорвид погладил седую бороду и продолжил – Не думаю,
что гоблины еще живы. В тех местах таится истинное зло, от которого не будет пощады никому.– А что насчет колдуна? Его имя, кажется, Неандр? – спросил рунотворец.
– Так он мне назвался. – угрюмо сказал Ульфредин, – Нет, его среди убитых не было. Я полагаю, что он расстался со своими спутниками сразу после того, как мы разбили гоблинов на опушке леса.
– Ну конечно, – рассеянно произнес Форинвальд, – Этот чародей не так прост. Боюсь, что мы еще услышим о нем.
Все трое задумались. Форинвальд вдруг покачнулся, но устоял опершись на вовремя подошедшего Хальдора. Скорвид, опомнившись от раздумий, взял стоявший неподалеку табурет и усадил на него старого рунотворца. Тан, казалось, ничего на замечал. Он смотрел прямо перед собой, но его взгляд был где-то очень далеко.
Ульфредин вспомнил ту ночь, когда обнаружил в своем шатре незваного гостя. Ему припомнились произнесенные тогда слова: «Весь твой народ на волоске от гибели. Их от нее отделяет только размер твоей гордости. Подчинишься, будет тебе мир. А если нет, то недоразумение с гоблинами покажется тебе детской шалостью, после того, что сделает со всеми вами мой господин». Тан так и не поведал никому о послании, которое передал тот странный незнакомец. Более того, он не рассказал никому о том, как легко этот колдун изменил свою внешность. Ульфредин действительно опасался того, что среди его подданных пойдут разговоры о том, что их правитель помутился рассудком. Колдуна ведь никто не видел. Все, что было известно о том ночном посещении, поведал сам Ульфредин. Большинство гномов, конечно, поверили своему повелителю, но гордость гвардейцев, стороживших его шатер, была сильно задета. Они клялись, что той ночью не сомкнули глаз, и между собой выражали сомнения по поводу произошедшего. Например, не приснился ли тану очень яркий и правдоподобный кошмар?
От тяжких раздумий Ульфредина отвлек голос Скорвида.
– Думаю, эту тему можно пока оставить. Так или иначе, обнаружить колдуна нам сейчас не под силу. Но мы будем готовы к его следующему появлению. Теперь же необходимо обсудить дальнейшие действия.
В этот момент полог шатра откинулся и внутрь вошел крупный полноватый гном с рыжей бородой, раскинувшейся по всей его обширной бочкообразной груди.
– Мой тан, прошу простить мне мое опоздание. – воскликнул квартирмейстер. – Стоило многих усилий заставить всех вернуться к работе. Народ у нас достаточно впечатлительный, они все еще обсуждают великолепие этих гордых существ. И я их не виню, зрелище поистине величественное!
– Ты пришел вовремя, Дервульф. Настала пора решить, что делать дальше и нам нужен твой совет, так как ты лучше любого знаешь о том, на что способен сейчас наш караван.
– Что ж, тогда таить не буду, мой тан. Мы слишком задержались в Необжитых землях. В остальном королевстве наступает осень, но здесь погода уже подобна началу зимы. С дальнейшим продвижением нам будет становиться все труднее, так как уже сейчас мы пополняем запас провианта куда медленнее, чем он расходуется. Охотиться здесь практически негде, лесов для заготовки древесины мало. Поэтому я считаю, что нам нужно как можно скорее выступить на север. Будем надеяться, что живности и дерева там окажется больше.
Ульфредин расчесал пальцами бороду и обернулся к стоящему подле него Скорвиду.
– Что думает наш мастер скаутов?
– Я согласен с почтенным Дервульфом, но лишь отчасти. Нам не стоит входить в Снежную долину неподготовленными. Когда я летел с капитаном Пареллом над равниной, – при этих словах Дервульф и Хальдор посмотрели на него с нескрываемым восхищением, – то увидел, что над пиками Гранитных гор сгустились небывалые грозовые тучи. Близится буря, с какой едва ли сталкивался хоть один гном. Боюсь, что обильные снегопады не редкость для долины. Дар короля Вальдариса не так прекрасен, как нам хотелось бы верить.