Ларец

– Как славно, я умираю от жажды! – засмеялась она. – Не поделитесь ли со мною?

– Нет, – отвечал волосатый, угрюмо отводя взгляд.

Хорош политес! Нелли состроила оскорбленную мину, но поскольку волосатый на нее по-прежнему не смотрел (глядел он теперь на флягу, которую завинтил и повесил на бок…), демонстрация вышла напрасной. Оставалось только повернуться спиною и отойти, что Нелли и сделала.

– Нелли!! – Отец Модест махал ей рукою. – Немедля спускайся вниз да ступай к себе! Приступ начинается!

Глава XXIV

Пришлось вправду спуститься, рачительно выражая притом неудовольствие. Над каждою ступенькой Нелли раздумывала, прежде чем опустить ногу, и отец Модест наверху начал уж терять терпение.

– Дитя, я зряшно трачу время, за тобой надзирая! – воскликнул наконец он. – Будь же разумна, ступай к себе без понуждения. Попросил бы я тебя пойти в церковь молиться за защитников христианской твердыни, да не твоя вина, что молитве ты толком не обучена.

– Да уж ухожу, – буркнула Нелли, спускаясь чуть быстрее. Еще с родителями сей фокус был отшлифован. Коли вперед поупираться как следует, увидевши, что ты наконец поддаешься, человек с таким облегченьем вздохнет, что уж проверять не станет.

А стена вокруг Крепости велика, и в общей сумятице на нее вниманья не обратят. Ну еще из одного места прогонят, экое огорчение.

Прошед немного улицею вглубь, Нелли свернула в переулок. Вскоре она вновь оказалась у стены, только шагов за сотню от своих опекунов. Тут ее даже и прогонять не стали, Соломония с непонятным прозваньем Чага, девица годов шестнадцати, что подбрасывала дрова под булькающий черным варевом котел, напротив, велела принести из пристройки ковшей.

Ковши на длинных ручках, что Нелли приволокла охапкою, были темно-зелеными, словно мхом поросли, так окислилась старая медь.

– Ничего, не варенье варить, – недобро улыбнулась девушка. – Я чаю, дорогие гости не отравятся угощеньем. Спроси поди Аринушку, скоро ль подавать.

– Арина там? – обрадовалась Нелли, запрыгивая на лесенку.

– Нет, в горнице сидит, рушники крестиком вышивает, – Соломония сунула в котел длинную палку и принялась вращать ею, будто кипятила белье.

Сей ответ Нелли восприняла как положительный и не ошиблась. Княжна сидела наверху, налаживая странное оружье: было это нечто вроде наборного из рога лука на палке, палка же казалась длиною не менее трех локтей.

– Война-то у нас вперемешку, и старая, и новая, – Арина накручивала что-то наподобие ручки музыкального варганчика. Кабы Нелли не знала, что война пришла впервые за сто лет, она подумала бы, что для княжны привычна она не меньше, чем охота. – Арбалет сие называется. По мне, так лучше ружья. Церковный запрет был в доружейны времена – противу христиан его пользовать. А на неверных разрешалось. И поделом.

– Соломония спрашивала, когда смолу снимать.

– Погодим покуда. Хотя уж скоро, вишь подтягиваются.

Нелли свесилась через перилы. Гладкие мощные бревна сизо-серебристого цвета возвышались над пустой землей, что лежала меж частоколом и гигантским хороводом голубоватых валунов, показавшихся Нелли чем-то наподобие яиц сказочной птицы Рох. Только были эти великаньи яйца полуврыты в землю. Сколько раз Нелли весело скакала мимо! И только сейчас задумалась она о нерадостном их предназначении.

– Отчего отсюда, со стен, далеко видать, а стен из-за валунов не видно? – спросила она, указывая на мечущиеся туда-сюда синие фигурки.

– Строили с умом, – княжна повернула какой-то рычажок. – Хорошая штука, спусковой-то крючок. Император Максимилиан его придумал, когда его самого чуть не зашибло ошибкою.

– Бросила б ты свою игрушку, княжна! – крикнул широкоплечий отрок, стоявший с ружьем шагах в десяти. Кажется, звали его Сергием.

– Еще чего! – певуче откликнулась Арина. – А ты, Ленушка, примечай. С валунами-то с этими сам царевич придумал. Таран противу них бессилен, это тебе не стена. Их можно только подкопать да откатить, так вить сколько на то времени надобно. И стены деревянные от огня защищены. Да и к стенам-то у нас дома вплотную стоят, а после камней пусто. Хоть и переберешься через них, а будешь как в мышеловке. У греков такая пустота называлась перибол, полоса смерти. Только у них между двух стен крепости.

– А мост въездной?

– Деревянный он. Наши уж его сожгли, чуешь гарью слева доносит? Теперь там только яма глубоченная промеж двух валунов.

– Княжна, а там на стене человек такой, – Нелли нахмурилась, вдруг вспомнив невежу. – Раньше я его не видала. Водою меня не угостил из фляжки своей. Тощий телом, с лохмами до пояса.

– Так это Нифонт.

Если по мненью Арины имя жадобы-грубияна и являлось исчерпывающим объясненьем, то Нелли с тем не была согласна. Ну Нифонт, а не Степан или Ермил. Так и что с того, дамам грубить? Однако ж ничего прибавить к сказанному княжна, очевидно, не намеревалась.

– Идут! – весело воскликнула она, раздувая тонкие ноздри, словно нюхая опасность. – Ленушка, кубарем вниз, Соломке скажи, чтоб снимала котел, да кликни Евсея с Владимиром, они в амбаре шахматами баловаться затеяли, скажи – пора!

На взгляд Нелли, никаких изменений не проистекло. Визги, сделавшиеся настолько привычны, что она перестала их слышать, не стали громче, длинные хвосты шапок метались по-прежнему за всадниками, мелькали цветные шелка на длинных шестах.

Но спорить Нелли не стала, а поспешила спуститься.

Евсей, рьяный охотник годов тридцати, и черноволосый кудрявый недоросль Владимир уже, как оказалось, отстали от шахмат и были с Соломонией. Владимир мешал теперь варево вместо нее.

– Арина сказала, пора! – крикнула Нелли, донельзя довольная, что здесь ее никто не гонит.

Тащить вверх по лестнице тяжелый котел, наполненный жидкою, словно вода, черной кипящей смолою, оказалось делом непростым. Евсей подымался задом, нащупывая ступени ногою в ойротском поношенном сапоге с невероятною осторожностью, такой, что Нелли, затаив дыханье, не могла оторвать взгляда от его рачьей переступи. Владимир же старался попадать в такт, словно они с Евсеем танцовали. И страшная скорлупа с далеко отстающими прихватами плыла вверх недвижима, словно стояла на месте.

А Соломония Чага уж катила к кострищу второй котел, будто обруч, и ей помогала незнамо откуда выскочившая худенькая и темнокосая Соломония Пятница, Неллина ровесница. Она-то и поделилась только что с Нелли глотком воды из своей фляжки: больше там не было.

– Тебя за смертью посылать, – Арина подгребла к себе поближе запас железных стрел, мало похожих на стрелы.

Нелли не успела подосадовать на зряшное нетерпенье княжны, как на верхушке камня-валуна оказался вдруг монгол.

– Лестницы снаружи подперли, – пояснила Арина, приноравливаясь стрелять. Однако ж не успела: правее ухнул ружейный выстрел, и ордынец отправился туда, куда было изготовился, но только головою вниз.