Last resort

– Что тут было?
– Кухня была превращена в поле битвы.

На столе перевернута сахарница и мисочка с молоком, котенок гневно шипел на сунувшего глубоко расцарапанное запястье под струю холодной воды Максима.

– Маленький пидар.
– Сквозь зубы выдавил Макс.
– Молоко ему не так подали, блять.

Мелкий фыркнул, будто понимал что-то, и устремил на меня жалобный взгляд.

– Не смотри на меня так.
– Я нахмурилась.
– Оцарапан тут не ты, а Макс, поэтому и жалеть буду его, понятно?

Я прижала голову чуть пригнувшегося парня к груди, ласково поцеловав в макушку, а брюнет показал язык обиженному кошаку, одной рукой обнимая меня за талию. Я только улыбнулась - и вот этому человеку двадцать четыре года?

– Давай, я царапины обработаю.
– Я за ухо отлепила Максима от себя и полезла в шкафчик за аптечкой.

– Зачем? Кровь остановится - и нормально.
– Флегматично пожал плечами шизик.

– Не нормально.
– Я мотнула головой и водрузила на стол небольшую пластиковую коробку.

– Лучше шаурму свою покорми.
– Захихикал парень, нагло смываясь из кухни.

Я хотела было возмутиться, сказать, что мелкий не шаурма и что он не имеет права меня игнорировать. Но только села за стол и улыбнулась. Ведь кто другой выкинул бы просто этого кота, раз он постоянно царапается. Или, хотя бы, упрекнул бы меня. Но нет. Он просто чуть-чуть поматерился.

Я налила наглой черной морде молока и решительно поднялась по лестнице. Как и ожидалось, Максим сидел в библиотеке, читая какую-то оккультную книгу и периодически что-то выписывая в толстый ежедневник.

– Макс… - Я подошла к нему со спины и наклонилась, обнимая за шею и утыкаясь носом в темные волосы.

– М?
– Закладка легла между страниц, испещренных рунами и пентаграммами.

– Кажется, я тебя люблю.

Он медленно развернулся вместе с креслом ко мне лицом, потянул меня за талию, заставляя сесть ему на колени.

– Я тебя тоже люблю, моя девочка.
– Прошептал Максим, потираясь носом о мой висок.

Я поерзала, уютнее устраиваясь в теплых объятиях, и затихла, прислушиваясь к неровному биению сердца в клетке его ребер. Его губы прижались к моей шее, тяжелое дыхание опалило кожу.

– Прекрати.
– Вдруг холодно сказала я.

– Как скажешь.
– Чуть озадаченно откликнулся Макс, отстраняясь и заглядывая мне в глаза.
– Что такое?

– Ничего.
– Я резко сбросила руки парня с талии и поднялась.

Мое тело словно мне не принадлежало, я пыталась обернуться, прижаться к Максиму или, хотя бы, просто остановиться, но мои ноги упрямо несли меня вниз по лестнице на первый этаж.

– Вер, девочка моя, что с тобой?
– Брюнет вышел из ступора и нагнал меня уже в прихожей, когда я натягивала кроссовки.
– Что я сделал не так? Подожди!..

– Убери от меня руки!
– Рявкнула я. Хотелось извиниться, обнять… Или просто не смотреть в наполненные болью глаза. Но я смотрела. Холодно и зло.
– Ты мне не нужен.

Когда я захлопывала за собой дверь, Раненов просто стоял. Сунул руки в карманы джинсов, ссутулился и смотрел, как я ухожу. Меня словно парализовало чужой волей, я изо всех сил старалась хоть закричать, Макс ведь поймет, остановит… Но я уже садилась в знакомую машину.

– Привет, детка.
– Дима положил ладонь мне на бедро, чуть сжав. Я просто мечтала хорошенько ему врезать.
– Я рад, что ты решила ко мне вернуться.
– Теперь все проясняется. Только как этот козел мной управляет?

– Оказывается, не шарлатанка вовсе эта колдунья-сводница… Давай попробуем так.

Он снял с пальца какое-то кольцо. Я тут же разрыдалась, сжавшись в комок.

– Гад!
– Всхлипывала я.
– Верни меня немедленно к Максу!
– Осмелев, я ударила парня по плечу.
– Никуда я с тобой не хочу!..

– Так не пойдет.
– Покачал головой Дима, снова надевая проклятущее кольцо. Мой рот сам собой захлопнулся, я села ровно и бездумно уставилась в окно.
– Будь хорошей девочкой.

А я только и могла, что смотреть, как меня увозят все дальше от уютного тепла любимого человека, послушная воле бывшего парня.

Дмитрий привез меня к себе. Я часто бывала в его квартире, с моего последнего посещения ничего не изменилось. Я разулась и, раздеваясь на ходу, направилась в спальню. Это уже явно Димкины фантазии, я никогда такой не была! Он шел за мной, нехорошо ухмыляясь. Я ведь даже слова сказать против не могу! Хотелось выть от боли и отчаяния, но я могла лишь наигранно-пошло стонать и извиваться в сильных руках бывшего. Дима уселся на край кровати, я же устроилась между его широко расставленных ног. Я же никогда!.. Не в силах даже содрогнуться от унижения, я постаралась абстрагироваться от того, что вытворял мой язык.

Счастливый парень удовлетворенно посапывал мне в макушку, когда до меня дошло - я могу двигаться. Видимо, Дима уснул и контроль ослаб. Стараясь не разбудить извращенца, я осторожно взяла его правую кисть. Великоватое кольцо легко соскользнуло со среднего пальца, я крепко сжала его в кулаке, аккуратно выбираясь из теплых, но уже противных объятий. Как можно тише одевшись, я зашнуровала кроссовки и тихонько прикрыла за собой входную дверь.

Куда мне идти? Решать надо быстро - поздняя осень, а я в одной футболке. Съемной квартиры у меня уже нет, у Тоньки Дима будет искать в первую очередь. Значит, я вернусь к Максу. По крайней мере, заберу документы и вещи.

Пару раз “поголосовав” проезжающим мимо такси, я, наконец, смогла устроиться в теплом салоне и назвать водителю нужный адрес.

– Приехали.

Вздрогнув, я открыла глаза.

– Сейчас, я за деньгами схожу.
– Я выскочила из машины и потянула на себя калитку.

В окне кухни горел свет. Уже давно за полночь, он еще не спит?

Максим сидел за обеденным столом и рвал на мелкие кусочки сигарету. Перед ним уже возвышалась изрядная горка клочков бумаги вперемешку с табаком. Он смотрел прямо перед собой пустым взглядом, не обращая внимания на трущегося о его руки котенка.

Меня банально оставили душевные силы - я с тихим шорохом съехала спиной по стене, закрывая лицо свободной ладонью.

– Ты на такси?
– Негромко и как-то надтреснуто спросил Макс.

– Да.
– Так же тихо ответила я, глотая слезы.

Скрип отодвигаемого стула, тяжелые, усталые шаги мимо. Шорох одежды за стеной, открылась дверь. Потом рокот мотора и звук захлопнувшейся двери. Макс не стал ничего спрашивать. Он просто взял меня на руки и понес на второй этаж. Я боялась заглянуть ему в глаза, боялась снова увидеть эту боль, бесконечную тоску.