Лаванда для отца-одиночки
Шрифт:
— Магическая полиция? — шевельнулся Фред.
— Да, и там кого-то чему-то учить, что он умеет хорошо. Так что его нет. Только рабочие и госпожа Лаванда. Идём?
— Идём, — согласился Стеф, а Фред молча кивнул.
10.3
10.3
Дома заказали лапшу в коробочках и съели всю. Запивали газировкой — её закупили в выходные. И заедали яблоками из сада — госпожа Лаванда сказала, что их нужно есть, они не хранятся.
— Слышь, круто, — сообщил Стеф, когда лапша кончилась, а яблоки
Фред толкнул его локтем в бок — не говори, мол, ерунды. Тот только засопел. А Юма поняла, что дальше нужно командовать. Они притащили рюкзаки в гостиную и расселись вокруг журнального столика.
— Так, предлагаю коллективно начать с домашки Стефа. Она должна быть лёгкая.
— Это тебе лёгкая, — скривился Стеф.
— Доставай, посмотрим.
И впрямь, оказалось легко. И Юме даже удалось объяснить, как решить задачу, а решал Стеф уже сам. И потом ещё несколько задач, которые решались так же. Правда, он писал в тетради очень грязно, и всё время что-то зачёркивал и исправлял, но Юма понадеялась, что их математичка разберётся. В классе Стефа математику вела другая учительница, не госпожа Бойд, но старше и строже.
— Так, теперь наше, — Юма достала учебник с заданием. — Что видишь, что понимаешь? Ну хоть что-нибудь? — она раскрыла перед Фредом нужную страницу.
— Ни-фи-га, — сказал он. — Да не парься, это всё без толку.
— Почему? Всегда есть толк.
— Потому что мне это никогда не удавалось.
— Да может ты не пробовал? Я вот, как оказалось, в защите полный лох, как простец почти. Папа сильно удивлялся, как я такая до своих лет дожила.
— При том, что придавить можешь любого, ага, — закивал Стеф, на мгновение оторвавшийся от игры в телефоне.
— Ну и у меня ещё завал по истории и литературе, а по языкам не завал только потому, что в нашем штате дома их два, и я поучилась в школах, где говорили на одном и на другом, — пожала плечами Юма. — Слушай, давай, я тупо напишу всё, а ты спишешь. И тебе засчитают.
— Дура, что ли? Думаешь, наша рыжая не поймёт, что я не сам сделал? — рассмеялся Фред.
— Наверное, поймёт. Так, я придумала. Я сейчас сначала решу, как надо, а потом сделаю вариант, где в каждой задаче по ошибке, и ты спишешь. Типа сам решил, но не вполне правильно. Вдруг прокатит?
Фред смотрел недоверчиво, даже телефон отложил.
— Думаешь, прокатит?
— А вдруг? Но только ты сейчас откладываешь телефон и слушаешь меня, а я всё-всё объясняю. И ты спрашиваешь, если что непонятно.
Юма и впрямь объясняла каждое своё действие — привыкла, на Джиме и Томе натренировалась, и потом это здорово помогало отвечать у доски. Фред не смотрел в телефон, а смотрел на неё, но — она отчётливо понимала, что её слова не отзываются ему совершенно, ему всё это как русалочья грамота.
— Ты чего не спрашиваешь?
— А чего спрашивать-то? — усмехнулся он.
Вообще ему, наверное, нужно решать те задачи, которые Стефу задают. С теми может и справится. Если не забыл, что было два года назад, а мог.
Юма решила домашку, потом взяла отдельный лист и записала ещё раз — с ошибками. И даже
увлеклась — потому что, ну, интересно. Вот здесь можно забыть поменять знак при переносе из одной части уравнения в другую. Вот здесь мы неправильно сосчитаем, двенадцать или двадцать два — ну, такое. Вот здесь можно тупо забыть скобку, и уже другой смысл. И да, она всё это объясняла, и даже Стеф увлёкся.— Слышь, Юма, ты крута, — сказал он, когда все шесть задач были препарированы и решены в итоге неверно. — Можешь и так, и этак.
— Зато я не могу кучу всего другого. У меня долг по великой революции, кто меня спасёт? Скажите, что нужно написать на эти треклятые вопросы? Вот ты что написал? — она строго посмотрела на Фреда.
— Ничего не написал. Точнее, из учебника списал чутка, мне и поставили «достаточно».
— Блин, может, мне так же сделать? Ладно, подумаю ещё, там нужно до субботы.
— В субботу же мы идём в музей на весь день.
— В какой ещё музей? — Юма что-то прослушала?
— Да в Королевский. И с нами идут рыжая и историк.
— А, ну ладно. Там, наверное, будут какие-нибудь прикольные штуки. А пока — на, переписывай.
Фред тщательно переписал в тетрадь задачи с ошибками, и ощутимо выдохнул.
— Нам же больше на завтра ничего решать не надо?
— По химии надо. А по биологии там сообщения какие-то, может, наши отличники справятся? Они всегда хотят, чтобы их спрашивали и оценки ставили. Ты химию решил? Я решила, — прямо сразу, как задали, чтобы потом об этом не забыть.
— Нет, конечно, — усмехнулся он.
— На, списывай, вдруг прокатит, — она сунула ему тетрадь.
— Ты чего такая щедрая?
Вообще в классе обычно списывать друг другу не давали. Не то, что в старой школе Юмы, да во всех старых школах.
— Мне не жалко. Опять же, не для этих же выпендренных. Ты-то нормальный, чего человеку не помочь.
— А ты что будешь хотеть в ответ?
— Да ничего не буду, просто так, проехали. Не нравится — сам дальше выгребай.
Он помолчал, потом посмотрел на неё как-то по-новому, не как обычно.
— В общем, говори, если что надо. В рожу там кому дать или ещё что.
О да, в рожу он уже успел кому-то дать. Из выпускного класса, и из класса Стефа — там кто-то нехорошо ржал над его младшим, ну и получили от обоих братьев.
— Замётано, — она протянула ему руку, он осторожненько за неё подержался.
А потом придвинул к себе её тетрадь и списал домашку по химии.
На следующий день оба они отдали тетради с домашкой госпоже Бойд, и дальше вроде бы всё было хорошо. Но когда урок закончился и нужно было идти на биологию, госпожа Бойд снова задержала обоих.
— И что это такое? — спросила она, показывая на их раскрытые тетради.
— Домашняя работа, госпожа Бойд, — с готовностью ответила Юма.
Фред по обыкновению молчал.
— А это что? — госпожа Бойд показала на Фредову тетрадь.
— Что смог, то сделал, как понял, — сказала Юма. — Сделал же.
— А почему на уроке такую же задачу решить не смог?
— Забыл, — Фред сообразил, что ему тоже неплохо бы что-то сказать.
Тем временем в класс потянулись парни и девчонки из класса В3 их параллели.