Лавандовое утро

— Ничего особенного, так что вам не придется использовать свой правый хук.

— Левый.

— Что?

— Левый хук. Я не собираюсь бить Рамзи, но я вложу ему немного мозгов. О чем он думал, если довел вас до такого состояния? На вас лица нет.

— Вы преувеличиваете. Он просто рассказал мне о некоторых юридических сложностях и… — Хмурый взгляд Люка остановил ее. — Ладно, я постаралась скрыть от Рамзи, насколько взволновали меня его слова. Я постаралась внушить ему, что я счастлива и полна жизни. Ничто не выведет Джоселин из себя.

— Но когда вы садились в мой грузовик, вы выглядели, как…

— Я помню, — сказала Джос. — Словно меня сбил товарняк. И еще бледная как смерть. Но вы, конечно, знаете, как помочь девушке восстановить силы.

Он поставил перед ней чашку чая и пошел к холодильнику за молоком.

Теперь, когда все приготовлено, расскажите мне все-таки, что случилось.

— Я не могу. Это… это личное.

— Все знают, что вы получаете около трех миллионов долларов. Неужели вы потеряли почву под ногами?

— Не совсем, — ответила она и пригубила чай. — Все хорошо. Вы тоже должны получить немного.

— Нет, спасибо. — Люк достал пиво из холодильника и сел на стул рядом с ней. — Если для вас это не чересчур много, тогда, может быть, слишком мало? Не так много, как вы ожидали?

— Дело вовсе не в деньгах! — Она почти кричала. — Дело в том, что никаких денег нет, так что беспокоиться не о чем! — Она зажала рот рукой, проклиная себя зато, что проговорилась.

— Ясно, — сказал Люк, откинувшись на спинку стула. — Денег нет.

— Поймите, я не могу говорить об этом. Мне нужно какое-то время, чтобы все обдумать, и я прошу вас никому об этом не рассказывать.

— Вы полагаете, что я сейчас же побегу рассказывать об этом каждому встречному? — Брови Люка сошлись в прямую линию.

Джос больше не могла сдерживаться, закрыла лицо руками и заплакала.

— Успокойтесь, — проговорил Люк и мягко привлек ее к себе, так, что ее голова оказалась на его плече. — Я не хотел расстраивать вас.

— Это не вы расстроили. Я расстроилась из-за того, что Рамзи сообщил мне.

— Что нет денег?

— И да, и нет, — ответила Джос, все еще всхлипывая. — Просто все оказалось ложью. Я обнаружила, что все, что я знала о женщине, которую боготворила, не больше, чем ложь. Кто она, откуда она приехала, даже кого она любила — все оказалось ложью. Каждое ее слово. Почему она все время лгала? Загадка. Потому что не доверяла мне? Я не понимаю.

Люк протянул ей бумажную салфетку, Джос с благодарностью взглянула на него и вытерла нос.

— Не возражаете, если я сделаю себе сандвич? — спросил Люк, вставая. — У меня не было времени пообедать.

— О, простите. Это все я виновата, навязалась на вашу душу… Я не хотела, правда. Когда я рассталась с Рамзи, то была в порядке, а потом…

— Вы сломались, когда увидели меня? — не без удивления заметил он.

— Нет, просто Рамзи… вы понимаете, я не хотела показать ему свою слабость.

— Что означает ваше «вы понимаете»? Что особенного в Рамзи?

— Это человек, который мне не безразличен.

— Понимаю, — сказал Люк. — Поэтому, пока вы были с ним, вы держали марку, не дай Бог, он увидит ваш хлюпающий нос?

— Ну да, — ответила Джос, снова хлюпая носом. — Я даже не думала, что могу так расчувствоваться, пока не рассталась с ним. Он всегда так внимателен ко мне. У него всегда припасено что-нибудь вкусное, он не скупится на комплименты, называет меня веселой и умницей… — Она громко высморкалась. — Какие сандвичи мы можем приготовить?

— С ветчиной и сыром. Хотите?

— А есть что-нибудь маринованное?

— Откуда мне знать, это ваш холодильник.

— И надо признаться, это какой-то волшебный холодильник. Я ни разу не ходила в магазин, а холодильник всегда полон. Чудеса!

— Я уверен, что к концу недели это закончится. Скоро все местные жители привыкнут к вам и не будут беспокоить, пытаясь познакомиться. Особенно если узнают, что у вас нет денег.

— Ха-ха! — рассмеялась она. — Вы ведь не собираетесь рассказывать, правда?

Люк помолчал, намазывая хлеб горчицей.

— Вас волнует, что без денег вы никому не будете интересны?

— Я не хочу, чтобы они узнали, что у их любимой мисс Эди не было денег! Я не хочу, чтобы они плохо думали о ней.

— То есть ничего страшного, если они узнают о том, что вы бедная? — Люк повернулся к ней спиной, но Джос знала, что он улыбается.

— Конечно, нет, — сказала она, взяв тарелку с толстым сандвичем. — Выглядит замечательно.

— Вы же только что обедали с Рамзи и уже так проголодались?

— Я же не могла объедаться у него на глазах, правда?

— Тень мисс Скарлетт витает в воздухе, — вздохнул Люк.

— То есть?

— Барбекю, — напомнил Люк. — Эшли любил ее за хороший аппетит.

— О да, кажется, помню… Хороший роман. Что за сорт горчицы?

— Не знаю. Спросите у тети Хелен. Думаю, вам стоит рассказать мне все, что вам сообщил Рамзи. И если вы хотя бы намекнете, что я собираюсь разболтать это, то я накажу вас так, как может только садовник.

Она улыбнулась, вспомнив одну из их первых бесед.

— Откуда мне начать? До или после Второй мировой войны?

— Интересно… Начинайте до.

— Рамзи сказал мне, что нечто ужасное произошло в 1941 году, как раз перед тем, как мы вступили в войну. И поэтому Александр Макдауэлл так заботился о мисс Эди после того, как она вышла на пенсию. Он купил ей дорогой дом в Бока-Рейтон и дал ей в управление кучу своих денег. Я не финансовый гений, но даже я понимаю, что это странно. Кроме расходов в благотворительный фонд, она тратила деньги на мое образование, причем не ограничиваясь обычной школой, а также помогала своему ленивому братцу. И все же что заставило Алекса Макдауэлла поступить так?

— Почему вы спрашиваете меня? — удивился Люк. — Я вообще впервые слышу об этом. А разве Рамзи не рассказал вам, что сделала мисс Эди для его деда?

— Ни он, ни его отец не знают. Я думаю, эта история ушла в могилу вместе с людьми, которые в ней участвовали.

— А как эта история связана с вашими деньгами?

— Как-то так произошло, что Александр Макдауэлл потратил очень много. Я не могу представить, что им двигало. Он делал это добровольно? Был ли он свободен в своих действиях?