Лавандовый Снегурчик

– Руки в карманы сунь, а то пальцы отморозишь, – велела она, закончив с пуговками и снова надевая вачеги поверх перчаток. – И давай за мной. В обратную сторону легче будет.

Однако Света, разумеется, серьезно приукрасила действительность. За нею, конечно, остался след, но большая часть снега осыпалась обратно, и ей вновь пришлось таранить сибирские просторы. Оставалось надеяться, что от второй проходки останется достаточно надежный след, чтобы парень смог пройти по нему, не вынимая рук из карманов.

Света шла, не оглядываясь, технично разгребая белую массу в стороны, будто воду в бассейне. Обернулась, только когда пришлось взбираться на уплотненный трактором вал возле дороги.

– Ну, теперь точно дойдем, – сказала она, помогая несчастному взобраться следом. – Тут снега всего по колено.

Он впервые за это время показал, что понимает ее, и кивнул. Говорить даже не пытался – зубы стучали у парня только так. Подхватив его под руку, Света, как тягач, поволокла обмороженного к коттеджу.

Часть 2. Оттаявший

Дом встретил их влажным теплом и легким запахом камина. Вообще-то, у Светы было и обычное, газовое отопление. Но в преддверии Нового года душе хотелось праздника, и она уже который день топила камин, на европейский манер украшенный красными сапожками, композициями из хвойных веток, свечами и золотистыми елочными игрушками.

Не гнушалась она и советских традиций, расставив повсюду вазочки с мандаринами. Света мандарины не ела – ей просто нравился праздничный оранжевый цвет и цитрусовый запах новогодья. Для той же цели повсюду лежали и шоколадные конфеты. Мандарины и шоколад – привет из детства.

А еще на первом этаже стояла ее гордость – очаровательная двухметровая ель. Искусственная, правда, но качественная, пушистая. А для запаха Света под нее ветки еловые набросала – благо, этого добра в морозном лесу валялось столько, что егерь, живший в соседнем доме, не только не возражал, а сам притаскивал в поселок груду валежника под новый год: на композиции и чтобы лыжню себе расчищать.

– Давай, раздевайся, – поторопила Света замершего при виде новогоднего декора парня. – Это на улице тебя дубленка грела, а в доме – холодит. Снимай ее, иди к камину.

Она махнула рукой на дотлевающие угли, торопясь тоже снять все лишнее: взмокла от снегоразгрузочных работ, будто в Сахаре побывала, а не на сорокапятиградусном морозе. А потом принялась суетиться: ставить чайник, воду в тазик наливать.

– Снимай скорее эти смешные сапожки, – поторопила она его, водружая тазик с теплой водой подле табуретки. – Надо ноги тебе согреть, чтоб горло не простыло.

Парень удивился, но сел на табуретку и принялся снимать обувь – настолько “игрушечную”, что декоративные сапожки, украшавшие камин, и те были теплее. А под обувью у парня оказались даже не носки, а какие-то бинты, которые еще и пальцы не прикрывали. Пальцы, кстати, уже выглядели белыми.

“Вот только обморожения нам и не хватало”, – ужаснулась Света, вспомнив, что тачка уже вторую неделю не заводится даже в гараже, да и не проедет по нечищенной дороге. Это если только егеря просить, чтоб на снегоходе до города довез. И пока будет везти, парень окончательно отморозит себе ноги.

– Давай-давай, - снова поторопила его Света, помогая скорее размотать бинты и собственноручно опуская узкие ступни незнакомца в теплую воду.

– Горячо! – сказал он и попытался выдернуть ноги.

– Тебе это кажется, – заверила его Света, внутренне порадовавшись: раз чувствует что-то, значит, поездка в травмпункт отменяется. Поболит немного и заживет само. – На вот, еще сверху погрейся.

И она вручила ему чай с “Рижским бальзамом”. Хоть вся страна и твердила, что греться алкоголем – это плохо, сибиряки-то знали, что только так можно по-быстрому разогнать кровь по телу и спасти пальцы на определенном этапе, когда еще не надо резать. Пальцы, которые, кстати, у парня все еще не гнулись: кружку держал с трудом. И кружка эта – праздничная, в красно-зеленых рождественских тонах – смотрелась в его руках нелепо.

Света подошла к окну и раздвинула шторы. В гостиную из огромных окон в пол пролился золотой свет зимнего солнца. Отсюда снежные просторы уже не казались такими кусачими. И поле, и лес выглядели так, будто сошли с новогодней открытки и навевали ощущение праздника в душе.

И чего она так напугалась?

Света обернулась… и обомлела. Сказочный парень будто перенес в ее дом кусочек той снежной равнины. Он сидел под елочкой, как Настенька из старого советского фильма – и глаза такие же, и выражение лица доверчивое, и поза полной покорности судьбе. На вид ему было лет двадцать, может, двадцать пять. Но взгляд был от силы на шестнадцать, а то и на шесть – до того наивный.

– Тебя как звать-то, Снегурчик? – спросила Света, подходя и садясь напротив.

– Сигурд, – ответил парень.

– Ну, почти угадала, – хмыкнула девушка, окончательно убедившись, что привела домой не страшную нечисть, а вполне себе вежливое нечто.

“Нечто” глядело на нее настороженно, явно ожидая подвоха или что Света потребует платы за услуги по спасению.

– А ты хоть кто? – спросила она, оглядывая его уши и лавандовые волосы, чей цвет, похоже, был таким от природы. – И как здесь оказался?

– Кажется, я отстал от свиты Императора во время перехода, – подумав, сказал парень. – Меня недавно приняли на службу, это был мой первый переход. И похоже, я с ним не справился.

– А что за Император? – тут же уточнила Света с чисто профессиональным интересом: а ну как выйдет интересная книга из всего этого?

– Ну, как же… – парень явно растерялся. – Император – владелец всех миров.

– Не знаю такого, – хмыкнула девушка. – У нас он явно не появлялся.

– Не может такого быть, – уверенно возразил парень. – Во Вселенной нет миров, что не подчинялись бы ему. Он открывает порталы куда угодно, собирает многомиллионные армии из лучших лучников и кавалеристов! Говорят, он ясновидящий, и всегда знает, куда противник нанесет удар, предупреждая об этом своих воинов. Никто еще не устоял перед его мощью!

– А, ну тогда все понятно, – улыбнулась девушка. – Похоже, ваш ясновидящий император ясно увидел, как по его лучникам и кавалеристам жахают атомной бомбой, и решил сделать вид, что нашего мира не существует.

– Жахают чем? – не понял парень.

– Ну, атомная бомба – это такая штука, которая взрывается, убивает кучу народу, и потом на этом месте еще и жить нельзя: все болеть будут, – как могла, пояснила Света работу ужасающей технологии наивному жителю мира, в котором все еще в ходу луки, стрелы и лошади.