Лавка ужасов

–  Ну что, дед, ты решил?
– спросил, подойдя к прилавку, один из них, тот, что был постарше.
– Будешь платить? Или подождешь, пока твою лавочку разнесут к чертям собачьим?

Тойвонен помнил их. Ему, родившемуся в 1975 году на одной из рабочих окраин Ленинграда, был прекрасно знаком этот типаж. «Реальные пацаны с района». Короли ночной Вероны, мать их за ногу. Злобные волчьи взгляды исподлобья, характерные жесты, особенная походка, сленг… Вот сленг с годами претерпевал изменения. Все остальное - нет. Разве что еще вот вместо жмыха - жевательный героин.

Он помнил их. То были те же самые ребята, что и сорок лет назад.

«Считают, должно быть, что жизнь им чего-то недодала и, стало быть, нужно это взять самостоятельно, - подумал Эйнари.

– Вы, конечно, правы, ребятки, но, черт возьми, как же вы глупы, если думаете, что это надо делать вот так».

Финн внимательно посмотрел на лица обоих ребят. Ни проблеска человечности в глазах. Особенно у этого, старшего. Действительно готовы на все.

Второй паренек, которому при всем желании нельзя было дать больше четырнадцати, выудил из кармана своих зауженных джинсов выкидной нож, обнажил лезвие и принялся поигрывать оружием, с намеком глядя на Тойвонена. Финн только усмехнулся.

–  Как ты сказал, к собачьим чертям?
– спросил он, обращаясь к старшему из недоделанных рэкетиров.
– Знаешь, а я ведь с ними знаком. Если хочешь, могу и тебя свести.

–  Что за бред ты несешь?
– парень с размаху хлопнул ладонью по дереву прилавка.

–  Нам нужны деньги и поскорее!

–  Сейчас, - Эйнари зашарил руками под прилавком.
– Сейчас, сейчас…

–  Вот это другое дело, - заулыбался гопник. Откуда ему было знать, что многолетние отношения с Бездной изменили не только внешность, но и душу стоявшего перед ним человека. От мухи можно отмахиваться сколько угодно, но назойливое насекомое все равно не оставит вас в покое. Эйнари с легкостью мог накостылять этим двоим и вышвырнуть их из лавки, но знал - на этом противостояние с тем, что обыватели зовут «теневым миром», вряд ли закончится.

Гораздо проще сунуть руки под прилавок и нащупать лежащий на секретной полке подарок мира, который на деле является теневым. Крюки Человека-Секатора.

Седой морщинистый человек произнес странные слова, и стальные крюки мгновенно вросли в его плоть, а входная дверь стала единым целым со стеной. Одним движением тот, кого, казалось, пальцем ткни - развалится, перемахнул через прилавок.

Это показалось малолетним бандитам настолько невероятным, что они не стали даже кричать.

«Смотри, кровожадный монстр!».

«Ты что, с ума сошел? Какой монстр?».

Кожа Ангелины зудела, словно в нее одновременно вонзились десятки тысяч крошечных иголок. Это чувство возникло от предвкушения свидания с тайной.

Когда она шагнула на порог «Лавки ужасов», старый хозяин мыл пол. Услышав колокольчик, он выпрямился и повернулся к девушке. Морщинистое лицо расплылось в улыбке.

–  День добрый, Ангелина, - сказал Тойвонен.
– Подождите немного, я отнесу в подсобку ведро и швабру.

Через пятнадцать минут финн и москвичка сидели за столиком в кафе "Mon", расположенном прямо напротив магазина Эйнари. Ангелина заказала кофе, Эйнари - двойной виски с содовой.

–  Мир не таков, каким его представляют, - пригубив напиток, произнес хозяин «Лавки ужасов».
– Он не имеет даже отдаленного сходства с картиной, которая формируется в головах миллиардов людей под воздействием школьных учебников, родительских наставлений и телепрограмм. Некоторые могут догадываться об этом - и таких довольно много. Но истинная суть открывается весьма немногим. Кому-то - после долгих, мучительных, и зачастую гибельных поисков. Иным - так это произошло со мной - совершенно случайно. Что, впрочем, не избавляет от размышлений о природе этой случайности. Мои размышления продолжаются уже двадцать лет. Но большинство соприкоснувшихся погибает, сходит с ума, а в лучшем случае - получает репутацию сумасшедших. Я знаю лишь четверых, подобных себе, кто сохранил и жизнь и ясность рассудка…

–  Простите, я не все понимаю, - смущенно улыбнулась Ангелина.
– У вас двойная кодировка.

–  Теперь вот я не понял, - усмехнулся Эйнари.

–  Вы говорите загадками о загадке, - пояснила девушка.

–  Что ж, верно, - кивнул Тойвонен.
– Попробую излагать проще. Суть - точнее, правда о ней - заключается в том, что в нашем мире все время присутствует невероятное зло. Настолько чудовищное, что даже дальние отголоски его проявлений способны нанести человеку непоправимый урон.

–  Вы говорите о дьяволе?
– уточнила его собеседница.

–  Дьявол был бы не самой плохой компанией в сравнении с теми, кого порой можно встретить в ночных закоулках любого города, - вроде бы, Эйнари пробормотал эту фразу себе под нос, но Ангелина отчетливо расслышала каждое слово.

–  Нет. Дьявол здесь и причем, хотя именно он и служит универсальной ширмой.

–  Ширмой для чего?
– Ангелине это уже начинало надоедать. Днем, в лавке, пожилой финн показался ей куда более интересным человеком. Он напомнил готессе героя Криса Кристофферсона1 из старинного ужастика «Блэйд». Умудренный опытом, обаятельный, стильный. И еще - знающий некую страшную тайну. Но почему он так долго топчется на месте прежде чем поделиться своим секретом? Сам же ведь предложил!

–  У меня возникают все новые вопросы, - облизнув губы проколотым язычком, продолжила Ангелина.
– Что за люди погибли? Почему другие сошли с ума? И для чего является ширмой дьявол?

–  Ответ на все ваши вопросы один, - промолвил Эйнари.
– Истинная суть мироздания.

Люди, которых я упомянул, однажды вплотную приблизились к ней. Ее же сильные мира сего скрывают за воняющим серой занавесом, на котором начертано слово «Дьявол».

–  Так вы откроете мне ее?
– почти раздраженно спросила девушка.
– Вы ведь знаете!

Ну пожалуйста!
– Ангелина состроила физиономию, как нельзя лучше подходящую к ее имени.

–  Я не уполномочен быть вам учителем или проводником, - покачал головой Тойвонен.

–  Могу лишь рассказывать истории, а вы вольны делать из них какие угодно выводы.

Быть может, услышанное чем-то поможет вам в жизни, а если нет - хотя бы просто развлечет.

«Ну наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки», - облегченно подумала готесса.

–  Вы сами пережили все то, о чем будете рассказывать?
– поинтересовалась она.

–  Будь так, я, уж верно, тысячу раз сошел бы с ума, - невесело усмехнулся Эйнари.

–  Нет. Лишь в одном эпизоде я участвовал лично, но этого мне хватило, чтобы… стать тем, кем я стал. Кое-что поведали другие люди - должно быть, моя внешность располагает к откровениям такого рода - ведь тайны, которыми, случалось, делились со мной, будут покруче инцеста с родной сестрой. Год назад в этом самом кафе один парень рассказывал, как он попал в компьютерную игру, которую сам же создал. Вернувшись, бедняга три года сидел на транквилизаторах и больше никогда в жизни не прикасался к компьютеру.