Лайф Курского или мужские истории. Эпизод 2. Курский на даче

– Ещё как!
– хихикнул Пашка.
– Как вы уехали, он нам тут концерт устроил — начал петь «Я хочу кататься», а потом пошел поссать, да и заснул там же.

– Красавец!
– Кивнул головой Курский.
– Ну, пусть отдыхает.

Все выпили, а потом Пашка, еще морщась от водки, спросил:

– Как водичка?

– Теплая, - ответил Капут.
– Мне понравилось.

– Вы действительно голые все были?

– Ну а хули. Завидуешь?

– Может быть. И каково это?

– Да всё нормально, - сказала Алла, хрустя чипсами.
– Тела как тела. Мы же все взрослые - чего стесняться?

– И даже не потрахались?
– хитро улыбаясь, спросила Маша.

– Хм, - Алла тоже улыбнулась.
– Кто хотел, тот получил.

– Во как!
– Пашка обвел всех изумленным взглядом.
– Групповушка была?

– Нет, просто у нас любовь, - сказал Курский, нежно обнимая Олю за талию.

– Ничего себе! И давно?
– спросила Маша.

– Время здесь не имеет значения.

– Ну, тогда поздравляю! За это стоит выпить!

Курский пожал плечами и передал Цыгану два пустых стаканчика:

– Разливай!

Выпив, Курский громко закашлялся, а затем, наклонившись к самому Олиному уху, шепнул:

– Ты давно была в Москве?

– В том году, - та пожала плечами.
– Как-то всё не получается съездить.

– Поедешь со мной?

– Когда?

– Завтра!

– Ты правда этого хочешь?
– девушке было явно приятно слышать такое.

– Я очень хочу. Я бы вообще хотел с тобой не расставаться.

– Я тоже, - Оля вздохнула.
– Но как же быть?

– Хочешь, оставайся жить у меня?
– рубанул Курский.
– У тебя будут все условия и много-много любви.

– Ты один живешь в Москве?

– Нет, папа-мама, но они мировые люди, а вдобавок у меня отдельная комната. Поехали?

– Ну, я не знаю...

– А что тебя смущает?
– удивился Курский, для которого сейчас всё было в порядке вещей.

– Как-то неожиданно.

– Я тебя люблю!
– тихо шепнул он, стараясь придать голосу как можно более интимную интонацию.
– Поживем вместе, пооботрёмся, а потом поженимся.

– Ты серьезно?
– Оля вся вспыхнула от радости.
– Ты этого хочешь?

Курский решительно кивнул головой:

– Очень хочу! А ты?

– Милый... конечно! Я не ожидала ничего подобного, но ради тебя я на всё согласна.

– Ты сегодня у бабушки останешься или домой поедешь?
– спросил Курский.
– Только маршрутки уже не ходят, да и я немного выпил. Так что, оставайся.

– Да, останусь. Бабушка только обрадуется.

– Я бы тебя позвал к себе, но у меня тоже бабушка, а в доме одна комната всего, к тому же дядька наверняка приехал.

Оля улыбнулась:

– Мы немного потерпим, правда ведь?

– Конечно! А завтра приходи тогда сюда к десяти утра и поедем. Я буду ждать.

– Но тогда нужно будет заехать ко мне домой. Взять вещи кое-какие и маме сказать. Кстати, и Алку домой подбросим.

– Мама? А она тебя отпустит?

– Да она только рада будет, - девушка усмехнулась.
– Кроме меня, у нее еще трое детей.

– Ну вот и отличненько!
– обрадовался Курский.
– Давай тогда посидим еще полчасика и я пойду спать — к завтрашнему утру мне надо выспаться и хорошо себя чувствовать. Я за рулём, всё-таки.

– Хорошо.
– согласилась она.

– Только ты больше не пей.

– Не буду!
– клятвенно пообещал Курский.
– Я, на самом деле, вообще почти не пью.

Их решение было решено сохранить в тайне от остальных. Посвященных оказалось только двое — Пашка Демиденко и подруга Оли — Алла, которой всё равно пришлось бы объяснять, почему им придется остаться в деревне на еще одну ночь.

– Ну ты даешь!
– в ответ на признание Курского, Пашка с неподдельным изумлением вытаращил на друга глаза.
– Она и вправду тебе так нравится?

– Очень, - с самым серьезным видом ответил Курский.
– Она офигенная.

– А как же твоя Таня?

– Да ну её, - Курский беззаботно махнул рукой.
– Надоела она мне! Просто скажу ей, что между нами все кончено — мол, отвянь.

– Ну и ну! Дела!
– Пашка повернулся и внимательно посмотрел на Олю, которая в этот момент шепталась с Аллой.
– А твои родители как? Ни хера ж себе — бабу привез с собой жить!

– Да нормально. Привыкнут.

– Ну, как знаешь, брат, - Пашке оставалось только развести руками.
– Поздравляю, хули!

Как они и договаривались, вскоре Курский и Оля покинули остальных. Они еще долго целовались, стоя под соседней липой, а затем, уговорившись встретиться утром, разошлись.

Подойдя к дому и убедившись, что дверь заперта изнутри, Курский постучал в окно, разбудил бабушку, наскоро умылся и рухнул в постель, мгновенно забывшись сном....

Утро. Курский открыл глаза. Где-то вдалеке слышался крик петуха, а на потолке весело играли солнечные блики, образованные кустом жасмина, росшим под окном. Семь тридцать утра. Несколько минут Курский приходил в себя, наблюдая как по потолку ползает большая черная муха, затем широко зевнул и тут же присосался к большой бутылке минеральной воды, предусмотрительно оставленной возле кровати ещё накануне.

Желая принять в себя как можно больше живительной влаги, чтобы выгнать из крови алкоголь, он не выпускал бутылку из рук до тех пор, пока она не опустела. Бабушка ещё спала, а из-за печи раздавался храп дяди, который действительно приехал прошлым вечером.

Прошлый вечер.... Курский внезапно всё вспомнил. Осторожно, чтобы никого не разбудить, он встал с кровати, взял со стула аккуратно висевшую одежду (её повесила бабушка, потому что сам он бросил все одним комком на пол) и вышел в коридор. Подойдя к холодильнику, он схватил еще одну бутылку минералки, вздохнул, глядя на хранящееся там же пиво, и открыв её с громким «пшиком», снова начал пить.

События прошлого вечера вырисовывались все более чётко, и чем яснее становилось положение, тем меньше оно нравилось самому Курскому.

– Во нажрался!
– пронеслось у него в голове.
– Мудак, бля!

Варианты развития дальнейших событий один за одним проносились у него в голове, и ни один его не устраивал. Кроме... Бежать! Бежать из деревни как можно скорее, чтобы исключить встречу с Олей и неприятные объяснения. Курский удивлялся, как ему могло в голову прийти сделать ей вчера такое предложение, от которого она, деревенская простуха, конечно же не смогла отказаться.