Лаймаргия: Новая эра. Том I

— Арт?! – Повернувшись, филя увидела его вместе с рядом стоящим Вадом. Сергея так и подмывало произнести: «Я же говорил, что твой отказ пойти с ней возымеет положительный эффект», но он благоразумно промолчал, в ожидании представления с последующим признанием. В этот же момент в его руке оказался кошелёк, из-за которого и произошла драка. Пацанка вложила оный ему в руку, проходя мимо, сделав это незаметно и как-то буднично.

— Да. – Мальчик отвёл глаза в сторону, заметив голое плечо победительницы. Он стеснялся, не то что Вад, который, плавая в своих фантазиях, захлебнулся слюной, представляя, как будет прикасаться к нежной, бархатной, белоснежной коже без единого изъяна. Преждевременное взросление и схожие мысли стали влиянием фильмов, так часто показываемых после полуночи на не выключаемом телевизоре, который трещал без умолку в отсутствии старших, висевших привязанных за шею недалеко от потрёпанного дивана.

— Пойдём, выйдем! – Заметив бросаемые на неё взгляды, девчонка прикрыла плечо и широким шагом направилась к двери, хватая Арта за руку и утягивая того в мальчишечий барак. Благо все мальчики собрались вокруг двери и после окончания драки захотели посмотреть на наказание, а не слушать сопливые истории любви между двумя малолетками, по этой причине внутри оказалось пусто, и даже влюблённый чёрный мальчик с тяжёлой судьбой не решился их тревожить, не зная, как себя вести в данной ситуации.

— Это не из-за тебя. Просто у нас завелась крыса. – Сев на кровать Арта, расположенной прямо напротив двери, проговорила филя.

— Да я слышал. Понял. – Арт присел рядом, и мысли его были лишь об одном: «Я в одной комнате с девочкой, которая мне нравится!», кричало всё его нутро.

— Вот, так что не надумай себе лишнего, мы просто друзья.

— Ага. Я и сам считаю тебя другом. – Выбил почву у девочки из-под ног ребёнок. Они же как воспринимают всё за чистую монету, и их восприятие не сильно отличается от мужского, это уже после всё будет перекручено и раздроблено на фарш из составляющих мимики, жестов, темпа дыхания, а пока…

— Друг?

— Конечно. – Ответил Арт и, пересилив себя, посмотрел на красивое лицо, пытаясь натянуть улыбку.

— Раз так, забирай кошелёк и иди. Мне нужно побыть одной.

— Вообще-то это комната мальчиков. – Ответил ей возлюбленный, но она не стала терять лицо, поднявшись и направившись к выходу.

— Тогда я пойду. – Бросила она возле двери.

— Молодец! – Ворвался в голову мальца голос военного, — просто альфа! Потерпи недельку, и можешь позвать её на свидание!

— Арт! – В этот же момент в комнату ворвался Вад. – О чём вы с ней говорили?! Отвечай! Ты к ней подкатываешь?! – Глаза паренька расширены, он готов к решительным действиям, и ему плевать, что этот индивид может расправится с ним одним точным ударом. Вад пришёл узнавать за своё, своё присвоенное где-то там, в тех же мечтах, которые показывали счастье сквозь призму.

— Успокойся, она просто вернула мне кошелёк. На этом всё. – Арт испугался от неожиданности, и его место занял странник. – Я понимаю, что у тебя к ней чувства и всё такое, но помни, что она не вещь, и ты не её хозяин. Да вы даже не встречаетесь, так что не тебе метать в мою сторону бисер! Угомонись, а то глаза выпадут! – То, каким тоном это было сказано, привело чёрного в чувства, а также заставило задуматься.

— Прости, я просто выхожу из себя, когда кого-то вижу рядом с ней.

— А что ж я тогда тебя не видел в первых рядах разнимающих драку?

— Ну так это же девчонки. Нельзя в их драки лезть, а им нельзя в наши. – словно само собой разумеющееся произнёс он вбитые в голову правила.

— А если бы у её противницы оказался нож? – Странник решил поиграть, ломая картину мира и хрупкие до вопросов догмы.

— Не, ну тогда нужно вмешаться. Я бы заслонил её грудью и спас. Да и какой нож, мы же в интернате, а не в тюрьме.

— Не, ну а представь, она прятала его в рукаве, и тут такая в драке, понимает, что шансов нет, и вонзает его в печень противнице. Вроде как убить и не хочет, но в итоге на её руках труп, а ты вспоминаешь, тебе говорили что делать так нельзя – После слов странника Вад натурально подвис, поскольку никогда не обдумывал вопрос так и вообще не думал ни о ком кроме себя. Эгоизм, вызванный чувством сострадания к себе любимому, плотно засел внутри черепной коробки и никак не хотел уходить. Это было понятно с первых слов и самой реакции на то, что девочка зашла с Артом, а не пошла вместе со всеми смотреть на наказание: «Это моё!» — кричал внутренний ребёнок и всё его естество.

— Не знаю. Ты как-то говоришь, словно… — Вад на пару секунд замолчал, подбирая нужное слово, — взрослый!

— Да ладно тебе. Обычная ситуация, ты просто так загрузился по этому поводу. Не претендую я на неё. Но и ты, если она тебя не выберет сама, не лезь. А там дальше посмотрим, как жизнь сложится. Хорошо?

— По рукам, — просияла белая улыбка на чёрном фоне.

— Всё, а теперь иди, я хочу отдохнуть, устал что-то сегодня.

— Я скоро приду, сильно не скучай. – Вад ушёл, хлопнув за собой дверью. Вдалеке раздался топот маленьких ног по стальной лестнице, и только после этого странник решил заговорить со своим подопечным о предстоящей охоте.

Больше за вечер ничего не происходило, а на следующий день Арт увидит ту девочку с гипсом на правой руке, потому как ей сломали пальцы. Жестокость молодёжи не знает границ, и очень часто они подстраиваются под окружающую обстановку, дабы выжить, но бывают моменты, когда нечто поселяется внутри них, от выживания не зависящее, и даже зная о последствиях, они всё равно делают то, что нельзя. Так и сейчас, сквозь крики и слёзы боли они свершили задуманное, покарали преступника самым негуманным способом.

Дождавшись отбоя, Арт спустился вниз и точно так же, как в прошлый раз, поменялся с Сергеем местами. Дойдя до места, где он оставил кинжал, тот привычно поморщился, не вынося запаха помойки, что странно, ведь к смраду трупных разложений он давно привык. Ему вспомнилось поле боя перед Райканом.

Город осаждала армия мертвецов во главе с бывшим главой разведки и горсткой фиолов, первокурсников магической академии. От той вони впору было задохнуться, но тогда он не чувствовал, не разбирал, не понимал, его целью являлось уничтожение врага любыми доступными методами, и странник справился. Замедлив время для собственного восприятия, превозмогая боль, подлетел к противнику и вдарил по тому со всей силы. А после, через полгода, он столкнулся с местью их родителей. Отравленная деревня, тысячи оживших в жилых квартирах мертвецов. Загрызенные заживо сожители, предпочитающие в тот день пить газировку, а не проточную воду, сотни убитых солдат в процессе зачистки, и всё это было сделано единственным флаконом с ядом, оставленным безутешными родственниками тех, кого он размазал в тонкий блин по поляне, бывшей Дарганским лесом.

— Всё, хватит рефлексий. – Мотнув головой, он отогнал остатки памяти из подаренного системой осколка.

Лезвие охотничьего ножа с зазубринами блеснуло, отражая отблески спутника, так похожего на земную луну. Безоблачная погода, на улице ясно как днём, что являлось немалым подспорьем для охотника на дичь с хорошим нюхом, но плохим зрением. Руну он решил наносить в самом лесу, поскольку боялся сторонних наблюдателей. Если заметить обычного охотника ещё дело плёвое, то вот увидеть ребёнка, балующегося некромантией, значило подписать себе смертный приговор, без поправки на возраст и незнание, которое, как известно, не освобождает от ответственности.

— А теперь пошли. Сегодня обойдёмся без блесны. Надеюсь, в следующий раз мы урвём себе нечто блестящее и сможем сделать подобие простенькой ловушки. Просто ты ещё слишком слаб для охоты. – Спокойным голосом говорил он, начав пробираться по протоптанной тропинке в лес. Как и в прошлый раз, он шёл, пригибаясь и прижимаясь к каждому дереву, а после прислушивался.

— Сегодня ветер дует нам в спину. Поэтому мы пошли от мусорки, а не от тропинки, ведущей в школу. Весь этот смрад проносится по лесу, перебивая наш запах. Запоминай, большая часть работы охотника — это когда он видит жертву, а жертва его нет. Это работает и в обратном случае, так что всегда проверяй подступы. Вон смотри, — Сергей повернулся к тропе, созданной двумя прямоходящими грызунами, которые он когда-то принял за человеческие. – Что можешь сказать о тех отпечатках?