Лаймовый трэш

А Рокси с наслаждением и украдкой любуется нимфой и кронпринцессой Домино.

– Винкс.

– Да, они.

– Но…

– Винкс. Не может быть.

Шепот разносится по классу. Ученицы не верят, не хотят верить, но факты ситуация. Змей лукавит? Змей дурит? Соль оседает на плечах девушек толстым слоем, и кто-то раздраженно смахивает ее на пол. Соль кружится в воздухе и поднимается к потолку, где исполняется неизвестный людям танец, древний рыбий танец.

– Специализированное волшебство связано с каким-либо источником энергии, древним, мощным, у которого есть свои хранители и свои люди. Но порой феям нужна помощь, и тогда специальные трансформации приходят им на помощь, заставляя фей проходить некие испытания, а взамен предоставляют им доступ к своей магии, превращая дев и трансформируя тела их, приближая к тем волшебным существам, которые способны выжить в этих условиях.

У Рокси в шеи яростно стучит пульс. Девушка начинает догадываться.

– Самый, пожалуй, известный представитель данного вида – Сиреникс. Он предоставляет феям вход в Бескрайний Океан и возможность свободно пользоваться волшебством под водой, ибо феи – существа воздушные, дети неба, море выплевывает их, словно рыб дохлых. Феи становятся похожими на морских существ, Сиреникс меняет-трансформирует тела их, и способны феи легко существовать под водой. Но вот наиграются они чудесной игрушкой и забывают о том, кем стали, какую плату принесли. Морские существа неразрывно связаны с Океаном, чувствует фея тягу к нему, тягу невыносимую, бежит по ночам из тесной постели и в морские глубины кидается, на дно ложится. Говорит в ее голове шепот их, вечный спутник Сиреникса, а на губах не исчезает вкус соли. То, что получила фея, по собственной воле обрела, становится для нее наказанием. За двумя зайцами погнать – ни одного не поймать.

Молчание становится еще более тяжелым. Рокси знает, о чем думают абсолютно все сидящие здесь.

В их головах проносятся Винкс: счастливые, молодые, здоровые, гордо летящие навстречу приключениям и не боящиеся проклятой трансформации, засекреченного волшебства. Фея способна покорить все: и воздух, и воду. Так рассуждали шестеро фей и за что же поплатились, оказались заперты в той ловушке, в которую сами себя загнали. Выхода, на первый взгляд, не было. И все же он есть. Рокси и сама не понимает, как вздымается вверх ее рука и девушка произносит громко, пока класс окутывает гробовое молчание:

– А к какому классу тогда относится Блумикс?

– Я ждал, что ты задашь этот вопрос, - улыбается Сиреникс. – Блумикс – явление уникальное, трансформация вновь рожденная. Она еще только познает свет, потому трудно сказать мне, что есть из себя Блумикс.

Рокси кивает, понимая, что большего Сиреникс не скажет.

– Кроме всего прочего, - продолжает змей, словно не замечая притихших второкурсниц и нарастающего недовольства, - каждая трансформация – очень даже разумное существо, имеющее облик свой, возможности и характер. Беливикс, например, есть бычий цепень, а Энчантикс – светлая фигура, светлая настолько, что разглядеть его очертания не представляется возможным никаким трансформациям. У превращений также есть своя иерархия. Специализированные являются очень сильными, имея под собой опору каменную, но приходится голову склонять им пред пресветлым, как Энчантикс они величают. Зато паразитов всяких и пошпынять можно, ибо слабы они, ниже статусом.

– То есть Сиреникс склонится перед Энчантиксом, но превзойдет Беливикс? – уточняет Кристалл.

Змей кивает и обводит взглядом класс.

– Скоро мы приближаемся к концу лекции, и…

– А как выглядит Сиреникс? – вдруг смелеет Рокси. В эту минуту фее животных просто отчаянно необходимо понять, верна ли она в своей догадке.

– Вопрос разумен в своих пределах, - кивает василиск. – Прежде чем я скажу это, стоит заметить, что помимо основного облика трансформации имеют еще и возможность принимать любые другие обличия, они – метаморфы по сути своей, хотя и редко пользуются данной способностью, чаще всего, чтобы дурить-помогать людям. Сиреникс же имеет облик змея или василиска. Кому как больше нравится.

– Это вы! – вдруг взвизгивает по-поросячьи Виола. – Это вы! Я знаю! Я разоблачила вас!

– То, что это я, многие и до вас догадались, - Сиреникс невозмутим, как никогда.

– Почему вы не сказали нам сразу? – кричит Крисси, а Санни отвечает довольным кваканием. Второкурсницы вскакивают с мест и начинают что-то орать, говорить, с губ их течет слюна, а глаза наливаются кровью.

Они – возмущены.

Они – кричат.

Они – боятся.

Они – познали правду.

– А это изменило бы суть? – дивится Сиреникс. – Странные вы, люди. Странные вы, те-что-боятся-меня-и-поняли-кто-я. Впрочем, все равно уже настал конец занятиям моим, курсу моему, лекциям моим. Как и обещал я, дается вам выбор. Я могу окунуть вас в забвение, и тогда не будете помнить ничего вы об этих кошмарных днях, - он специально подчеркивает слово «кошмарных», показывая, какого мнения о всех этих недалеких девушках, на уме у которых лишь мальчики, социальные сети да вон тот новый ужастик с ужасно милым злодеем, на которого можно в тайне пофапать. – Итак… Кто хочет забыть все это?

Феи молчат. А затем одна, другая, третья молча поднимаются с мест и подходят к Сирениксу. В глазах их – мольба, в душе – боль. Слишком ужасна правда, слишком жестоки постулаты и слишком невыносимо знанием.

Им дали, но они не оценили. И предпочли забыть.

Второкурсницы становятся обычными девушками, что не испытывали таких эмоциональных потрясений. Феи, обезумевшие от взгляда змея, снова превращаются в самих себя и в удивлении хлопают глазами, когда ноги несут их прочь из класса, в переполненные школьные коридоры, ибо давно уже прозвенел звонок на перемену.

А Рокси сидит, сидит на своем месте и все никак не может решиться. То, что она узнала… Ужасно, конечно, и на многие вещи начинаешь смотреть по-другому, но вот только соль по-прежнему оседает на волосы, покрывая их сребристым инеем. Фея любуется, а затем поднимает глаза и встречается взглядом с Сирениксом. Осталась только она одна и еще несколько фей, сидящих сзади.

– Нет.

– Я так и думал, - кивает он.

– И я… Я тоже предпочту запомнить, - усмехается Кристалл, подходя к подруге. – Не знаю, все ли здесь, сказанной вами, правдой было, но в этом тоже есть свой толк.

– Я вообще всегда рада новой информации. Винкс моими кумирами не являются. Хорошие феи, чего-то добились, но равняться на них… Нет, извольте. Зато буду знать и дальше Энчантикса не пойду, - улыбается Ана и встает рядом с девочками. – Так что нет, сэр Сиреникс, ваши уроки были интересными, но забывать мы их не намерены.

– И это воздастся вам, - обещает Сиреникс и исчезает. Он встречается взглядом с Рокси и что-то шепчет ей беззвучно, шепчет глазами и передает прямо в голову. Девушка понимает.

Змей исчезает и забирает с собой танцующую соль. Класс пустеет, Дафны тоже след простыл, а Ана, Кристалл и Рокси сидят почему-то в комнате у последних двоих и изумленно переглядываются.

– Мы одни? – вопрошает Анастейша, которая Келли.

– Да, - кивает Кристалл, поправляя лямку своего травного платья.

А Рокси улыбается, думая о шелковистых белокурых волосах Дафны.

***

…А в Бескрайнем неспокойно, по Океану гуляет двенадцатый вал, а нимфа и змей располагаются на дне и ведут беседы-речи.

– Ты знал, что все они откажутся.

– Кроме этих троих.

– Почему именно они? Почему в них ты был уверен?

– Они не такие и кое на что способны. Они и так знают больше, чем многие из твоей школы, знают, что творится в ее катакомбах, знают, кто гуляют по ночам в лесах, и ведают, кто прячется на дне пресноводных озер. Не только они трое, с ними еще есть. Просто они не кричат об этом, а сохраняют все в тайне. Они – те-что-знают-больше.

– И они даже не сомневались в своем выборе. Ни на секунду.