Лазурное прошлое

— Химоре!! А-а-алк! А-а-алк! — вопил кто-то таким голосом, который человеческое горло, казалось, просто не могло издавать. Слышен был лай и визг испуганных коней. А потом все понемногу стихло.

* * *

Маг, стоявший на палисаде, насмешливо хохотал, издеваясь над осаждавшими. Собаки сбегали по склону, грозя обнаженными клыками. Туан потратил очередную стрелу, пытаясь подстрелить пса, который даже не остановился. Стрела пролетела сквозь него, как сквозь воду, и тогда вдруг на стрелка снизошло озарение. Это были очередные видения, подобные странным танцам луны. Наверняка они даже не были опасны, ведь разве может человека укусить нечто призрачное? Таким же видением был, похоже, и сам маг, издевательски щеривший зубы со своего возвышенного поста. Зато лучники уже были вполне осязаемы — очередная стрела, посланная в заросли, вонзилась в щит одного из разведчиков. Резкое движение справа от крепости привлекло внимание туана. Всего в двух бросках копья от него готовилась к бою горстка южан. Еще пять… шесть человек. Становилось горячо.

Порыв ветра ударил туана, швырнув ему в лицо горсть листьев и цветочных лепестков. Он с недоумением посмотрел на куст, наполовину срезанный невидимой косой.

— Призрак!! — завопил он не своим голосом. — Бежать!! Всем бежать!!

Он уже не заботился о том, что его люди сломают строй и поддадутся панике. На них напал самый страшный, богом проклятый маг: Призрак. Оставалось только надеяться, что хоть кому-то удастся выскользнуть и уйти живым. Испуганные разведчики вздергивали коней с травы. Они побросали щиты, чтобы легче было вскочить в седло и тут же пустить лошадей в галоп. Тщетно. На глазах туана невидимый клинок одним ударом рассек тело всадника и голову лошади — человек и животное повалились на землю, заливаясь кровью. Другому стрела угодила в спину, солдат повис, зацепившись ногами в стременах, а конь потащил за собой его тело. А тут конь, сжавшийся перед прыжком, вдруг мгновенно исчез без следа. Туан петлял в зарослях, низко пригибая голову своего коня, не первый раз жалея, что лошади не умеют ползать. Вдруг тело животного обмякло и с глухим шумом рухнуло на землю. Одного взгляда достаточно было, чтобы убедиться: конь лишился верхней части черепа и шеи, его голова держалась только на тонком куске мяса и кожи. Туан метнулся было к коню, прикрыв спину щитом, в который тут же ударило несколько дротиков.

— Сдавайся! — крикнул кто-то сбоку с чужим горловым акцентом.

Туан вдруг рванул в другую сторону, упал в траву, сжимая в руке меч, и пополз в сторону реки, но тут перед ним выросла фигура в блестящей тунике с лазурным шарфом.

— Сдавайся и сохранишь жизнь.

— А может, я хочу умереть, — огрызнулся туан, поднимая клинок.

Удар под лопатку лишил его дыхания, боль достигла сердца. «Стрела», — смутно пронеслось у него в голове, туан упал на спину. Конец. Он почувствовал облегчение. Войны больше нет. Так славно пахла трава… пели цикады, смеркалось…

* * *

Дрожащий Козленок медленно стал подниматься на ноги. Форт пропал — на его месте стояли знакомые строения. Овин, конюшня, покинутый жилой дом… Солдаты разбрелись по склону, все еще держа наготове луки и арбалеты. Из-за угла сарая показался Бродяжник, он шел беспечной походкой, засунув большие пальцы за пояс, с выражением лица человека, который только что исполнил какой-то не слишком тягостный долг.

— Рог! Ро-о-ог! — закричал Козленок, сломя голову влетев во двор. Маг схватил его за одежду, но удержать не сумел. Козленок почувствовал только рывок и услышал треск разорвавшегося полотна. Он вбежал в распахнутые ворота конюшни.

— Рог!!!

На решетке под накатом виднелись знакомые очертания тела, одна рука безжизненно свисала вниз. Козленок карабкался вверх по лесенке, чуть не падая с нее от спешки. Наконец он добрался до брата и принялся его тормошить.

— Рог, прошу тебя! Прошу тебя, ты ведь жив, правда? Жив? Скажи что-нибудь, Рог… — звал он, обливаясь слезами.

Что-то треснуло, заскрипело дерево под тяжестью человека. Бродяжник, который вдруг появился рядом с братьями, протянул Козленку оторванный рукав и с любопытством посмотрел на неподвижного Белого Рога.

— Значит, это и есть тот самый Ткач иллюзий… — задумчиво произнес маг, оценивающим взглядом окидывая увечное тело парня. — Ха! Кто бы мог подумать…

Тем временем Рог приподнял опухшие веки, показав покрасневшие глаза.

— Не вой, Козленок. Я жив. — Голос у него был хриплый, точно ему горло песком драили. — Принеси воды. Спать хочется…

Козленок вытер нос рукавом:

— Ладно, ща принесу.

Он соскользнул по лесенке.

— Сколько времени ты не спал? — спросил Бродяжник. — Сколько удерживал тот мираж?

— Не знаю, — прошептал Ткач. — Долго. Со вчерашнего дня, всю ночь… и сегодня…

Изнуренный, он снова закрыл глаза. Маг огляделся по сторонам. Пустой оббитый горшок, в котором, верно, раньше была вода, недоеденный кусок хлеба, два арбалета, три последние стрелы. Бродяжник покачал головой. Одинокий калека удерживал два десятка северных конников. У него ничего не вышло бы, если б не помощь, которую привел мальчишка.

— Давай вниз спустимся. — Бродяжник взял парня за руку.

— Н-не… устал, — сонно пробормотал Ткач, закрывая лицо локтем.

Маг, несмотря на слабые протесты паренька, полуобнял его, про себя удивляясь крепости мышц, которые явственно ощущались под туникой. Парень был страшно непропорционально сложен, но, безусловно, очень силен. «Спуск» с чердака был пустяком. Бродяжник опустил свою ношу на сено. В конюшню вошел один из солдат, а следом за ним мальчишка с горшком без ручки. Вода струйками текла на пол из переполненной посудины.

— Господин, везде все чисто. Будут еще приказы?

Бродяжник глянул на изможденного паренька. Ткач взял горшочек из рук брата, отпил несколько глотков, и голова его снова опустилась на сено. Похоже, он сразу же заснул. Малыш старательно отодвинул посуду в сторону и сел обок брата.

— Нельзя Рога будить, — решительно заявил он. — Он устал. Он должен выспаться.

— Слышишь? — насмешливо сказал маг солдату. — Господин должен отдохнуть. Останемся тут еще на час, потом возвращаемся. Поставь караулы с запада и севера.

Ребенок раздирающе зевнул, потер глаза, а потом ущипнул себя за ухо, сердито сморщившись.

— Иди спать, — бросил Бродяжник, устраиваясь на нижней ступени лестницы.

— Нет, я буду его сторожить.

— Сторожат тут солдаты. Спи, сопляк.

Мальчонка недоверчиво посмотрел на него. Потом осторожно коснулся широкого плеча брата, точно хотел убедиться, что он и в самом деле тут — и живой.

— Любишь его, да? — тихо спросил Бродяжник.

Мальчик кивнул.

— Рог лучше всех, — так же тихо ответил он. — Я бы все-все сделал, что он мне велит. — Ну почти… — честно добавил он. — Потому, когда он мне велел убегать, я остался. А что другое — все сделал бы.

— Спервоначалу Рог убил двух «белых», — продолжал мальчик, снова потирая глаза. — А опосля глядь: у соседей горит и эти едут. Ну он им войско показал, штоб забоялись, и застрелил одного. Я потом принес ему арбалет того забитого. — Ребенок едва заметно содрогнулся. — Но «белых» было слишком много, вот Рог и выслал меня к тракту.