Лазурный берег, или Поющие в терновнике 3

– Вот тут подпишите, а нотариус заверит… Это, кстати, можно сделать и без вашего участия…

Патрик, словно завороженный, смотрел, как Уистен раскладывает перед ним документы.

– Но ведь я пойду в тюрьму… – произнес он, – может быть, меня даже приговорят к смертной казни.

– Это исключено, – произнес О'Рурк, – смертная казнь в Ольстере давно уже не применяется, даже к опасным террористам… К тому же, ваша явка с повинной и чистосердечное признание…

Это было правдой, и О'Хара знал, что Уистен не обманывает его.

– Но дети…

Неожиданно улыбнувшись, гость произнес:

– Не беспокойтесь… Все не так страшно, как вам кажется…

– То есть?

– Во-первых, о детях мы позаботимся… Мы ведь обещали помочь вам, и, несмотря на ваше заверение, что вы согласны помогать нам совершенно бескорыстно, от чистого сердца, как честный патриот… Мы ведь помогаем вам, а значит – и им тоже, не так ли?

Уистен вопросительно посмотрел на собеседника.

Тот кивнул.

– Ну да…

– Да, конечно же, террористический акт, взрыв самолета – это серьезно, – продолжал Уистен, – конечно же, вас приговорят к пожизненному заключению… Представляю, какой будет скандал, – усмехнулся он. – Наверное, если бы вас не было на свете, англичанам, и прежде всего – теперешнему правительству следовало бы вас придумать… Какой козырь даст им в руки этот процесс!

Патрик, не перебивая, внимательно слушал монолог Уистена. Тот продолжал:

– Так вот: Конечно же, приговор будет однозначным: пожизненное заключение, – голос Уистена звучал столь категорично, словно он уже читал текст приговора, – но это далеко не означает, что вам придется сидеть в тюрьме всю жизнь…

Патрик насторожился.

– То есть?

– Нам потребуется некоторое время, чтобы надежно спрятать Криса, – продолжал Уистен, – чтобы ему удалось куда-нибудь исчезнуть, залечь на дно… Может быть, на год, а может – на полтора – сейчас я не могу этого сказать с полной уверенностью…

– А потом?

– А потом, когда все уляжется, вы подадите апелляцию, где напишете, впрочем, вам даже не придется ее писать, потому что все оформят наши юристы, – так вот, где скажете, что были в невменяемом состоянии, или что решили выручить товарища, который попал в эту скверную историю…

Ну, что именно – не суть важно, потом всегда можно будет придумать… Мы подыщем вам алиби, надежных свидетелей… Ну, вы понимаете меня, мистер О'Хара? Патрик молчал.

Это молчание Патрика начало понемногу раздражать Уистена – наверняка, когда он отправлялся в дом, он думал, что тот безропотно согласится со всем, что тот ему предложит; теперешнее же молчание можно было истолковать двояко – и как несогласие с его предложением, и как согласие…

Допив уже остывший кофе, Уистен поставил чашку на блюдце, отодвинул его и произнес:

– Дело в том, что у вас нет никакого выбора…

– Это еще почему? – резко, неожиданным фальцетом спросил Патрик.

Уистен принялся объяснять:

– Ну, во-первых, не забывайте, что для полиции Белфаста вы – террорист, снайпер, стрелявший с крыши по патрулю… Так ведь?

Патрик молчал.

– Это, наверное, ключевое обстоятельство, – подчеркнул Уистен, прищурившись.

– Почему ключевое?

– А вот почему: если вы явитесь с повинной и скажете, что акция в аэропорту Хитроу – дело ваших рук, вам поверят, вам обязательно поверят… Вы ведь уже засветились однажды – не так ли?

Патрик, не понимая, куда клонит его собеседник, кивнул.

– Ну да… А Стив?

– О нем можете не беспокоиться, – заверил его Уистен, – в любом случае, вы можете сказать, что ваш напарник вам неизвестен, можете вообще ничего не рассказывать о нем – теперь все внимание будет приковано не к той полугодовой давности стрельбе с крыш, а к взрыву «Боинга»…

– А если… – начал было Патрик, однако О'Рурк коротким жестом остановил его:

– Если вы откажетесь – а я предусмотрел и этот вариант, – продолжил он, – тогда это придется сделать кому-нибудь из нас…

– То есть?

– Сказать, что человек, который стрелял по патрулю, опасный террорист – вы, Патрик О'Хара…

Только после этих слов Патрик наконец-то понял, в какие коварные и цепкие руки он попал.

– Подлец, – прошептал он сквозь зубы, – негодяй… Ничтожество…

Уистен, не теряя присущего ему хладнокровия, только улыбнулся в ответ.

– Напрасно вы так, мистер О'Хара, – произнес он, – а я-то думал, что вы – действительно патриот Ирландии…

– Но ведь у меня дети! – воскликнул Патрик, с трудом сдерживаясь, чтобы не выставить О'Рурка за дверь, – что будет с ними?

– Вы не дослушали меня, – ответил тот, – вы позволите мне продолжить?

Немного успокоившись и справедливо посчитав, что взрыв его эмоций ничего хорошего не принесет, скорее – наоборот, Патрик согласился:

– Да…

– Так вот: несомненно, вам поверят. Поверят, потому что ничего другого они не придумают. Вы для англичан просто находка. Вы получите пожизненное заключение, а потом, после апелляции вас обязательно выпустят…

– А если нет?

Прищурившись, Уистен произнес:

– Выпустят. Скорее всего – выпустят, Патрик… но если нет, если у нас из-за бюрократических проволочек что-нибудь сорвется – а мы предусмотрели и такой вариант – думаю, что мы сумеем организовать вам побег…

– Побег?

– Да.

– Из тюрьмы? – переспросил Патрик таким тоном, будто бы он уже был приговорен к пожизненному заключению.

– А то откуда же?

– Это возможно?

– Деньги открывают любые замки, – улыбнулся его собеседник, – в том числе – и тюремные… Впрочем, есть и иные способы…

– Тогда, – совершенно резонно поинтересовался О'Хара, – почему бы вам не попытаться таким вот образом организовать побег Крису или же выкупить его?