Лазурный дракон

Он взглянул наверх, пытаясь разглядеть небо сквозь густые кроны деревьев.

– Ибо есть кое-что куда хуже и опаснее, чем путешествовать по Уобо.

– Да ну? И что же?

– Делать это ночью.

Глава 7. Обратная сторона медали

Торец деревянного шеста снова больно ткнул меня по ребрам - пластиковая защита не особо-то спасла. Я отшатнулся и зарычал - не столько от боли, сколько от досады. Гюрза, откровенно потешаясь, закрутил шест перед собой, как пропеллер.

Я бросился в контратаку, но захватить его врасплох не получилось. От моих ударов он либо уворачивался, либо парировал их серединой шеста. Потом атаковал в ответ - снова преимущественно колющими ударами - в живот, в бедра, в пах. Отбивать такие без щита было сложно, разорвать дистанцию тоже не получалось. Под защитой у меня, наверное, уже все пузо и ноги в синяках.

– Где ты так шестом насобачился драться?
– проворчал я.
– Ты ж вроде не монах! И в игре вон саблей больше машешь!

– Так у меня и копье есть, ты же видел, - пожал плечами чернявый.

Мы кружили друг напротив друга по площадке, следя за тем, чтобы не выходить за пределы нашего участка - рядом с нами в парах и тройках тренировались другие бойцы.

– У нас у каждого бойца ближнего боя в обязательном порядке несколько комплектов оружия. Копье, щит с одноручкой какой-нибудь. Чаще всего меч или топор. Ну, и кинжал на случай, если уж совсем припрет.

Он снова пошел в атаку, и я с трудом парировал его удары. В реале шест, хоть и был примерно такой же длины и веса, что и Артаре, казался бестолковым куском дерева. Он так и норовил выскользнуть из пальцев, а сами удары получались слишком слабыми и медлительными. А как же мне не хватало шкалы зарядов Ци на границе поля зрения! И особенно - приемов вроде Хвоста ящерицы.

– Кстати, обучение мы все начинали как раз с копья, - продолжил Гюрза.
– Его проще освоить. И часто оно эффективнее меча. Особенно против животных.

Он так мощно ударил меня в грудь, что я отлетел назад и, споткнувшись, повалился на спину. Дыхание перехватило, и я скорчился, хватая ртом воздух. Где-то рядом раздался смех и одобрительные возгласы.

– Молодцом, Гюрза! Так этого хлюпика!

– Ты погляди-ка, он сейчас заплачет!

– Что, попрыгунчик, допрыгался?

Придурки! И вроде ведь взрослые здоровые мужики, а ведут себя, как пятиклассники, гнобящие новенького.

– Ты как, в порядке?
– наклонился ко мне Гюрза.
– Давай руку...

– Да иди ты!
– огрызнулся я.

Потихоньку поднялся сам. Подобрал отлетевший в сторону шест и оперся на него, потирая ушибленную грудь. Дыхание потихоньку восстанавливалось, а вот злость и отчаянье, кажется, наоборот, только разгорались.

– Давай уже передохнем. Обед скоро, - предложил Гюрза.

Я нехотя кивнул. Тренировались мы уже часа два, не меньше, и камуфла под пластиковыми щитками насквозь пропиталась потом. Волосы тоже был мокрыми, по лбу катились горячие соленые капли. Я даже сам чувствовал, что воняю, как бомж.

– Я пойду, пожалуй, душ приму, - сказал я.
– До обеда в аккурат успею.

Убрал шест на специальную стойку на краю тренировочной площадки и побрел прочь. Остальные бойцы тоже потихоньку заканчивали занятия, большая часть народу уже расходилась по своим делам. Только несколько особо прилежных до сих пор упорно молотили друг друга деревянными мечами и копьями или отрабатывали блоки щитом.

Над лагерем пронесся яростный нечленораздельный вопль, и я вместе с остальными невольно завертел головой, пытаясь понять, кто кричит. Оказалось - на дальнем конце тренировочной площадки разразилась потасовка. Я сразу же разглядел в куче мале Данилу - его объемистую фигуру трудно было не заметить. Толстяк сшиб кого-то с ног, насел сверху и яростно избивал, а целая толпа народу пыталась его оттащить.

Я побежал к ним.

Даню было не узнать - лицо его было багровым, перекошенным от ярости и лоснилось от пота, который стекал с него буквально ручьями. Силища в нем, похоже, проснулась дикая - чтобы оттащить его от противника, понадобилось четверо крепких мужиков.

– Вяжи его, падлу!
– кричал один из бойцов Чингиза, с трудом удерживая руку Данилы заведенной за спину. Еще кто-то бросился толстяку в ноги, видимо, пытаясь повалить его на спину. Но это была пустая затея - человека с таким весом с места-то сдвинуть тяжело, не то, что опрокинуть.

Терехов ухватил Даню за голову и что-то орал ему в лицо. Они почти упирались друг в друга лбами. Выглядело это все жутковато - глаза у здоровяка были бешеными, остекленевшими. Было видно, что он никого не узнает, и может и на Терехова сейчас наброситься.

Я замер в паре шагов от потасовки - ближе влезть все равно не получилось. Меня оттеснили, потому что как раз подоспела подмога - еще с полдюжины людей Чингиза. У одного из них на рукаве белела повязка с красным крестом. Он что-то вколол Даниле в шею, и толстяк почти сразу же зашатался, а потом и вовсе обмяк.

– Носилки!
– выкрикнул Терехов, с трудом удерживая его от падения.

– Вот гнида припадочная!
– зло прошипел помятый Даней боец.
– Я тебе припомню еще!

Ему помогли подняться и принялись обрабатывать разбитую губу и заклеивать пластырем ссадину над бровью. Данилу тем временем погрузили на носилки. Вязаная шапка, которую он таскал, не снимая даже в столовой, отлетела в сторону, и в глаза мне бросились вздувшиеся белесые шрамы у него по всей голове - на затылке, на лбу. Часть из них были неровными, рваными. Некоторые, наоборот, прямые, будто по линейке - похоже, разрезы от операций. Волосы вокруг шрамов росли плохо, островками, так что стало понятно, почему он постоянно в этой шапке.

Потащили его вчетвером - по двое с каждой стороны носилок. Вскоре на месте потасовки никого не осталось, кроме меня.

Пока я наблюдал за всем этим, на меня напало какое-то странное оцепенение, и прошло оно далеко не сразу. Сердце колотилось, будто от адреналинового всплеска. Казалось бы - ерунда, просто небольшая драка. Но я в реале редко сталкивался с такой прямой агрессией. И этот взгляд... Даня же был просто не в себе! Если бы его не оттащили - он, наверное, голыми руками забил бы того парня до смерти. Это не было похоже на простую вспышку ярости - скорее на настоящее помешательство. Да что с ним, черт возьми?!

Я, наконец, развернулся, чтобы пойти прочь, и вздрогнул от неожиданности. Прямо позади меня стоял Чингиз.

– Три года назад он был одним из лучших курсантов военной академии, - глядя вслед Даниле, произнес он.
– Терехов тогда работал там инструктором. А потом - несчастный случай. Тяжелая черепно-мозговая. Эндокринные осложнения. С тех пор на инвалидности. Дикие проблемы с гормонами. От этого лишний вес, припадки ярости. Я удивлен, как ему вообще удалось сохранить НКИ.

Я наблюдал за ним исподлобья. Он по-прежнему был не в камуфле, а в дорогом деловом костюме, довольно нелепо смотрящемся в этой обстановке. Видимо, таким образом показывает, что он выше всех остальных, находящихся в лагере. Держит дистанцию.