Лазурный
Шрифт:
– Ты о чем?
– не понял Саймон, с ним был солидарен еще один бывалый, Риттар, боец и маг, стихийник, редкость в современном мире. Мало кто может подтвердить право силы и пробудить в крови наследие. Он пробудил, от этого волосы его окрасились почти в красный, глаза словно расплавленное золото, а еще жар, исходящий от его магии.
– Совсем умом тронулся?
– спросил огненный.
– Ум на месте. Сейчас все объясню. Палочки только не трожьте, - они было дернулись рукой к оружию, как я снова попросил, - пожалуйста, я не хотел говорить сразу, но видимо вы не успокоитесь. Вспомните наше последнее совместное задание, много комнат,
– Ты его упокоил, осталась только кучка пепла, - и тут до Маркуса дошло:
– Он успел тебя укусить!
– тут резко все вскочили, стулья полетели на пол, на меня смотрели и ждали нападения, при этом на мою просьбу не реагировали, направляли на меня палочки, - Дир, руку!
– требовал один из парней, - показывай!
– Я и так покажу, - призвал сущность, - и не стоит меня упокаивать, я сам, - они не собирались меня слушать, делали шаги по направлению к цели, а я пытался сдержаться и все медленно рассказывал: - утром раскрою шторы. Я уже сказал капитану, все дела я сделал, брата похоронил, квартиру продал, счет на имя родственников открыл, с вами попрощался. Для меня честь и радость с вами так попрощаться, - улыбка и легкий поклон, - мог бы, заплакал, но увы, - руки в сторону. А парни опустили палочки, каждый делал шаг ко мне, но я выставил руки вперед, показывая, что не стоит. Объясняя: - Я держусь от соблазна, помогают кофе и сигареты, - показал на бокал и почти пустую пачку.
– Дирран, это честь для нас, быть плечом к плечу с одним из великих магов из рода Нимаэ, - склонили голову в ответном поклоне, - как и проводить твоего брата в последний путь. Пусть мы не такие родовитые волшебники как ты и твой брат, но...
– Не стоит, от рода никого не осталось. Побочные ветви не считаются. Они лишь наследники по роду и магии, дальние. Так что рода Нимаэ больше нет. Только воспоминания.
– Хорошие воспоминания, Дир, - улыбнулся мне Маркус.
– Я рад. Парни, пейте, ешьте и валите по домам, - с горечью во рту сказал, - а то я вас разочарую своим самообладанием. И так на честном слове держусь. А вы тут такие аппетитные сидите и мой голод распаляете. Так что не затягивайте и не портите мою репутацию и имя. Я спать, а вы поедите, за собой посуду намоете, потом мусор захватите, дверь захлопните, там замок специальный стоит. Я сами понимаете, всего этого не сделаю, утром этого сделать будет некому. Считайте последней влей умирающего.
– Наглец!
– воскликнул Симус.
– Сопляк!
– Согласился с ним Маркус.
– Иди уже, упырь, спи!
– Риттар.
И я ушел. Закрыл в своей комнате шторы. Лег под одеяло, и когда голова коснулась подушки, провалился в темноту. Но все равно слышал шепот парней, провожали в мир иной не только брата, но и меня. вспоминали прошлое, думали о будущем, подбирали мне замену. Я не расстраивался. Не горю желанием вмешиваться и ругаться. Это уже не мои проблемы.
Не знаю сколько я пролежал и сколько сейчас времени, но как и обещал, собирался закончить свою жизнь. Перед этим проверив чистоту и порядок. Как и просил посуда чистая, мусор выкинут, парни выполнили просьбу умирающего. А я собирался покончить с собой. Ушел к себе в комнату.
На часах было час дня, солнце во всю должно палить, не смотря на осень, дни еще солнечные, туч и проливных дождей не планировалось. Раскрыть шторы и стоять до тех пор, пока не сгорю полностью, вот что я собирался сделать. И когда руки мои дернули шторы произошло несколько вещей. Первое - меня обожгло, больно, очень, словно кипяток, второе -
я не смог стоять у открытого окна и со всей доступной мне скоростью скрылся в тени, и третье - узнал, что стоит запрет на смерть. Я пытался много раз вернуться к раскрытому окну, но снова оказывался в углу. Попыток было больше десяти. И я понял, что все не так просто. Прислушался к себе и уловил в голове и крови четкий приказ не умирать.– Рэймур!
Брат отдал последние силы на приказ, пока я поглощал его силы с кровью, магия его и моя смешались, сущность восприняла его как создателя, и теперь организм отказывался совершать суицид. Попыток было пол сотни и каждый раз, вплоть до темноты я оказывался в углу между кроватью и тумбочкой. Эта скотина меня переиграла! Обрекла на ненавистную жизнь. Был бы некромантом, призвал бы его и еще раз упокоил.
– Сволочь, Рэм, какая же ты сволочь!
Когда солнце село окончательно, и в комнате наступила темнота, я вышел и пошел в комнату брата. За всеми этими днями я так и не решился переступить порог его комнаты. И не видел письма, оставленного им на тумбочке. Раскрыл и рухнул на его кровать.
'Дорогой брат!
Если читаешь, значит, я мертв, а ты нет и не сможешь. Прости меня за это, но я не мог поступить иначе. И это не считается победой. У нас братская ничья. Уезжай из города, начни новую жизнь и попробуй меня простить.
Твой брат Рэймур'
Сволочь, какая же ты сволочь, брат! Я хотел умереть, но ты решил иначе. Ты всегда все решаешь за других, за это я тебя ненавижу. Но и люблю. Жить, раз это твоя последняя воля, буду по правилам, чтобы не попадаться. Хорошо, что эти правила мне известны. Но в следующей жизни я тебе этого не прощу.
Все еще держа в руках его письмо, думал, что сделать с обещанным прахом. Что-то сжигать нет смысла, поэтому сделаю по-другому. Улечу в раскрытое окно, пусть думают, что я рассыпался прахом по ветру. Так будет правильно. Чем подстраивать смерть или выдавать сожженные вещи за мои останки. Собрал вещи, документы, даже палочку взял, попрощался с этим городом и страной, открыл окно и призвал сущность. В окно вылетел мышью.
2 глава
Иви
Три недели сижу над папкой и никаких подвижек. Все отделение на ушах, замешаны не только примитивные, но и маги. Страдают все без исключения. Ужасающее дело, похищения, убийства и все это с единственной целью - власть. Тот, кто это делает, показывает, что все в его руках. И ему плевать на страдающие семьи, матерей, чьи сыновья и дочери больше не увидят свет, будут лежать в сырой земле. На отказ - смерть. И если бы взрослых. Нет. Тех, кто им дорог, жена, сестра, брат, дети, не важно. Лишь достижение цели.
– Ты опять меня не ждешь, - легкое прикосновение прохладных губ к плечу, дальше дорожки и мурашки по спине от удовольствия. Эти губы и руки, притягивающие к себе, не спутаешь с другими. Спина прижата к его груди, волосы распущены, голова откинута и руки тянутся к нему. Никогда не привыкну к его незаметным и бесшумным передвижениям. А еще к тому, что мои барьеры против проникновения не срабатывают.
– Нат, - зарываюсь пальцами в его волосы и отвечаю на поцелуй, - прости, - но он не слушает, продолжает блуждать прохладными ладонями по телу, поднимая футболку и касаясь груди, резко разворачивает к себе и накрывает губы поцелуем. Я уже не думаю о деле, как он резко отстраняется и говорит: