Льдом и мечом
Шрифт:
– Надо что-то делать! – кричит он. – Если просто сдерживать атаки, рано или поздно задавят числом.
– А что им сделаешь, гадинам? – отвечает стрелок. – Скажешь брысь?
– Если бы не башни, магический купол не пустил бы тварей. Мы бы просто перебили всех, кто успел прорваться через купол.
– Но башни лупят по щиту, под купол набегают новые!
– Уничтожим башни!
– А как, Ямор их дери?!
Стрелок рывком тянет рычаг, стрела с грохотом вырывается из гнезда, демона-великана с пробитой грудью отбрасывает к бреши, туша
– Одну башню попробуй разрушь, а их четыре! – кричит стрелок. – Там краснозадых столько, тыщу лет хватит супы варить!
Из руки Эгорда вылетает ледяное копье, пронзает двух демонов.
– Захватим одну, из нее обстреляем другие три.
– Да в тебя самого демон вселился, братец! Эту толпу бесы знают как сдержать, а ты хочешь через нее прорываться!
– Если бесы знают, у них и спрошу.
– Ты что, прямо сейчас туда? Один?!
– Мы все равно мертвы, не сейчас, так к ночи! А там, – Эгорд указывает на сферу башни, – есть шанс спасти хоть кого-нибудь.
В одну из башен бьет молния – обыкновенная молния с неба: стихия разыгралась так, что не удержалась огреть случайным электрическим хлыстом такой соблазнительно мощный источник энергии. Белоснежный разряд по цепочке передается всем башенным сферам, город на миг окружает слепящее кольцо, а затем – сферы резко уменьшаются.
Стрелок запрокидывает голову к небу.
– Боги помогают!
Эгорд замечает, что сферы медленно растут, стремятся к прежним размерам.
– Лишь отсрочка. Надо спешить.
Демоны наступают сзади: магическое пламя превращает горожан в безумных тварей, с каждой минутой их больше.
В какой-то момент бывшие люди начинают атаковать друг друга. Набрасываются, рвут когтями, зубами, катаются по мостовой, в этот смертельный клубок прыгают новые и новые одержимые…
– О нет, – прошептал Эгорд.
Стрелок махнул в сторону перепалки.
– Гляди, нам помогают, не придется лишний раз руки марать.
– Объединяются…
– Чего?
– Будет… что-то громадное.
Демоны грызутся, рвут себя на куски, густая кровь хлещет потоками, этот бордовый клей соединяет обрывки мяса и костей в одну тварь, огромную, кошмарную.
Эгорд бросает в растущий сгусток плоти очередь ледяных кольев, но стайка мелких демонов, бывших мальчишек и девчонок, с диким ревом бросается под удары льда. Проходят минуты, воин-маг осыпает рождающегося монстра кольями льда, прозрачные снаряды падают десятками, но крошатся о твердеющие панцири, а те, что вонзаются, не могут причинить серьезный вред – туша огромная…
Монстр заполняет улицу по всей ширине, бока прижимаются к стенам домов, те трещат, прогибаются.
Воздух рассекают щупальца, обхватывают и пронзают лучников, кричащие воины отправляются в дыру, окаймленную рядами длинных кривых зубов.
Тем временем демоны валят из пробоины в стене.
Эгорд не может оторвать взгляд от грузного, но удивительно гибкого чудовища.
– Как зовут?
– Кого,
этого чудика? – уточняет стрелок.Эгорд поворачивает голову к стрелку.
– Тебя.
– Тиморис. А мою женушку – Ивисса… Так, на всякий, будет кому позаботиться и все такое…
– Не спеши на небо, Тиморис. Сначала мне нужна помощь.
Тиморис ухмыляется.
– А потом, значит, помирай на здоровье?
– Жену обнимешь, если план сработает.
Эгорд вонзает меч в демона, тот падает, воин-маг окровавленным мечом чертит на мостовой руну, похожую на цветок.
– Нужно начертить этот знак по всей ширине улицы, недалеко от баллист.
– Рехнулся?!
Тиморис дергает рычаг, баллиста разрывает волну мелких демонов, стрела вонзается в ногу жукоподобного гиганта, тот падает, давит сородичей, лучники добивают в глаза.
– Мы подыхаем, – возмущается Тиморис, – а ты решил напоследок стать художником, еще и моими руками! Давняя детская мечта?
– Заклинание.
– А что, поможет?
– Если будешь меньше болтать.
Эгорд бросается на пару щупалец, те уже подползают к баллистам.
– А чем рисовать-то?! – кричит вслед Тиморис.
– Придумай!
Эгорд обрубает концы двух щупалец одним взмахом.
Тварь взвывает, воздух дрожит так, что контуры размываются, солдаты в ущерб обороне затыкают уши, троих тут же убивают.
Чудовище поднимает щупальца, около двух десятков летят в Эгорда. Воин-маг отпрыгивает, щупальца скручиваются в единое острие, вонзаются в дорогу, во все стороны брызжут булыжники, комья земли.
Эгорд ловко прыгает с щупальца на щупальце, оставляет порезы, тварь забывает обо всех, хлещет себя по телу и морде в попытках схватить, раздавить наглую блоху.
– Готово! – кричит Тиморис.
Эгорд спрыгивает с монстра, вытянутое тело описывает в полете дугу, приземляется между тварью и огромной руной.
Эгорд оборачивается.
– Ты долго.
Тиморис у баллисты, пытается отдышаться, за него стреляют помощники.
Руна и впрямь широкая, через всю улицу, из обрубков демонов, стрел, мечей, еще чего-то.
– Сам бы и таскал этот мусор, раз такой умный! – хрипит Тиморис. – Надеюсь, я пыхтел не зря!
Эгорд окидывает взором весь рунический круг.
– Отлично! Надо заманить его в центр.
– Эй, хряк осьминожий!.. Я не тебе, дружище… Поломойка жирная, топай сюда! Я здесь, вкусный и хрустящий…
Эгорд отбегает за баллисты, вместе с мечниками и копейщиками сдерживает вал демонов.
Чудовище ползет за обидчиком, щупальца хлещут вперед.
Тиморис едва успевает встать, оттащить увлеченных стрельбой помощников, щупальце обрушивается на баллисту. Доски, брусья, обломки стрел растекаются в воздухе, отбрасывают воинов, одного протыкает здоровенный наконечник стрелы.
Тяжелый шаг – и монстр в центре руны.
Эгорд разводит руки, одна к чудовищу, другая – к бреши, веки полуопущены, губы выпускают злое заклинание.