Лебединая песнь

– Одиннадцать тысяч двести. – Плечи Ломбарда опустились. – Она проходит мимо Голубого Купола! Проходит на северо-запад! Думаю, ударит в реку! Пролетай, скотина, пролетай!

– Пролетай, – выдохнул Беккер.

– Пролетай, – сказал Прадос и зажмурился. – Пролетай. Пролетай.

Искра исчезла с экрана.

– Мы потеряли ее, полковник! Она ушла ниже зоны действия радара!

Маклин кивнул. Но ракета все еще падала к лесу возле реки Литл-Лост, и полковник продолжал отсчет.

Все услышали шум, похожий на далекий слитный рев тысяч труб.

Наступила тишина.

– А вот теперь… – сказал Маклин.

В следующее мгновение экран радара вспыхнул ярким светом. Все закричали и закрыли глаза. Маклин на миг ослеп от вспышки. Он понял, что наставленный в небо радар на вершине Голубого Купола испепелен. Другие экраны тоже засветились, как зеленые солнца, и вышли из строя сразу же вслед за вспышкой главного экрана. Помещение заполнил трубный рев, а пульты управления стали извергать снопы голубых искр: всю проводку замкнуло.

– Держитесь! – заорал Маклин.

Полы и стены затрясло, трещины молниями разбежались по потолку. Посыпались пыль и щебень, на пульты управления обрушился град крупных камней. Зал довольно сильно качнуло, Маклин и Беккер упали на колени. Свет мигнул и погас, но через несколько секунд включилось аварийное оборудование, и освещение стало резче, ярче, оно отбрасывало более глубокие тени, чем прежде.

Еще один слабый толчок, еще один дождь известки и камней – и пол успокоился.

Волосы Маклина побелели от пыли, лицо тоже было испачкано, а кожа ободрана. Но воздухоочистительная система гудела: пыль уже всасывалась в стенные вентиляционные решетки.

– Все в порядке? – прокричал полковник, пытаясь стереть зеленую пелену с глаз.

Он услышал кашель. Кто-то всхлипывал – должно быть, Шорр.

– Все ли в порядке?

Ответили все, кроме Шорра и одного техника.

– Ну, пронесло! – сказал он. – Проскочили!

Он знал, что на верхних уровнях, у гражданских, наверняка есть переломы, сотрясения мозга и шоковые состояния, а сейчас эти люди, наверное, в панике. Но свет горел, система очистки воздуха работала, и «Дом Земли» не рассыпался, как карточный домик в бурю.

«Пронесло! Теперь мы справимся!»

Часто моргая из-за зеленой пелены в глазах, полковник с усилием встал на ноги. Короткий лающий смех вырвался из его стиснутых зубов. Он хохотал все громче и громче, потому что был жив, а его крепость все еще стояла. Кровь его кипела и бурлила, как бывало в жарких джунглях и на пересохших равнинах чужеземных полей сражений. На огневых рубежах враг носил лик дьявола и не прятался за маской психиатров ВВС, налоговых инспекторов, бывших жен и ненадежных деловых партнеров. А он был полковником Джимбо Маклином, он шел, словно тигр, худой и мускулистый, и рядом с ним, как всегда, был Солдат-Тень.

Сейчас он в очередной раз победил смерть и бесчестье. Полковник усмехнулся белыми от пыли губами.

Но тут раздался звук, словно гигантские руки раздирали огромное полотно. Смех полковника оборвался. Маклин протирал глаза, стараясь рассмотреть сквозь зеленую пелену, откуда шел этот звук, – и наконец увидел.

Стена перед ним распадалась – по ней бежали тысячи мелких, сходящихся друг с другом трещин. Наверху, там, где стена соединялась с потолком, толчками, зигзагами разрастался громадный разлом, и потоки грязной вонючей воды устремились вниз, как кровь из чудовищной раны. Треск разрываемой ткани стал громче вдвое, втрое. Полковник посмотрел под ноги и разглядел, что вторая трещина ползет через пол. Третья змеилась по противоположной стене.

Он слышал, как Беккер что-то кричал, но искаженный голос доходил медленно, словно в кошмарном сне. Глыбы камней летели сверху, разбивая в куски потолочные плиты, и новые потоки воды устремлялись вниз. Маклин ощутил вонь нечистот, а когда вода обдала его, он понял, что так и есть. Где-то в системе канализации разорвало трубы – может быть, неделю или даже месяцы назад, и вонючая масса, копившаяся не только под первым, верхним, но и между первым и вторым уровнями, размыла неустойчивую перегруженную скалу, на которой держался весь кроличий садок «Дома Земли».

Пол вздыбился под таким углом, что Маклин покатился вниз. Каменные плиты терлись друг о друга, как мельничные жернова, и, когда зигзаги трещин соединялись, с потолка каскадом падали потоки воды и камни.

Маклин споткнулся о Беккера и ударился о пол. Он услышал вскрик Беккера, а когда обернулся, то увидел, как тот валится в разверзшуюся в полу пропасть. Пальцы Беккера уцепились за край, но вдруг щель с глухим стуком закрылась, и Маклин с ужасом увидел, как пальцы взлетели вверх, словно сосиски.

Стены помещения неудержимо перемещались, будто в фантастической комнате смеха. Куски пола отрывались и падали вниз, оставляя черные провалы. Шорр взвизгнул и метнулся к двери, перепрыгнув через яму, возникшую на его пути. Когда он вырвался в коридор, Маклин увидел, что и там стены изборождены щелями. Огромные каменные глыбы валились в пропасть. Шорр с воплем исчез в клубах пыли. Коридор трясло и подбрасывало, пол ходил ходуном, будто стальные арматурные стержни стали резиновыми.

Повсюду сквозь стены, полы и потолки слышались удары, словно безумный кузнец бил по наковальне. Грохот сливался со скрежетом трущихся камней и стонами арматуры, которая лопалась, как перетянутые гитарные струны. Над всей этой какофонией взвивался и утихал многоголосый крик.

Маклин знал, что гражданские на верхних уровнях гибнут, заваленные обломками. Посреди этого шума и хаоса он скорчился в углу, сознавая, что «Дом Земли» разваливается на части под действием ударных волн от ракеты-«беглеца».

На полковника лилась вонючая вода. Поток пыли и щебня обрушился в коридор, а вместе с ним и нечто, напоминающее искалеченное человеческое тело. Этот завал перекрыл дверь в зал управления. Кто-то – скорее всего, Уорнер – схватил его за руку и стал поднимать на ноги. Он слышал, как воет Ломбард, точно задавленная собака.

«Дисциплина и контроль! – подумал он. – Дисциплина и контроль!»

Свет погас. Вентиляторы издали предсмертный выдох и затихли. Через мгновение пол ушел у Маклина из-под ног. Полковник упал и услышал собственный крик. Он ударился плечом о выступ скалы, а затем о ее основание, так сильно, что у него захватило дух и крик оборвался.

В кромешной мгле перемешались друг с другом коридоры и помещения «Дома Земли». Тела были зажаты и искалечены челюстями перемалывающих скал. Сверху падали каменные плиты, проламывая ослабевшие перекрытия. В уцелевших секторах убежища текли глубокие потоки зловонной жижи. Люди во тьме давили и затаптывали друг друга до смерти, чтобы вырваться наружу. Вопли, визг и мольбы к Богу сливались в адский хор, а ударные волны продолжали дробить гору Голубой Купол, создавая в ней пустоты, уничтожая несокрушимую крепость, вырезанную в ее чреве.