Леcопарк
Шрифт:
Старичок беззлобно рассмеялся:
– Кому показать? Крысам? Им оно без надобности. Они каждый день такое видят...
– Видят - зачем не несут?!
– Кабы знать...
Старичок отломил краюху хлеба и, тяжело поднявшись из-за стола, двинулся вдоль ряда клеток, кроша помаленьку. В клетках завозились.
– ...Отсоединить, поди, не могут. Не умеют ток отключить. Может, травят их там, может, ловят. У крысы ж не спросишь...
– Алкашей своих конченых учи! За что я им деньги плачу?!
Старичок задумчиво покопался в бороде, выбирая крошки.
– Бонжа учить бесполезно, - сказал он веско.
– Бонж и так - либо электрик, либо механик бывший, а
– Но-но!
– прикрикнул Казбек.
– Ты про ученых - молчи! Ты про нас ничего понимать не можешь!
– Да я разве про вас?
– Старик махнул рукой.
– Что вы! И в мыслях не было!
– Искоса блеснул голубым ребячьим глазом.
– По ученой-то части вам, конечно, виднее. А мне, дурню, откуда знать, как оно там выходит? Объясняю вроде бонжам, да разговариваю-то с крысами! А крысам об непонятном - только слова на ветер бросать, не поймут.
– Значит, бомжи твои тупые, хуже баранов!
– ругался Казбек.
– Грязь, а не люди! Других надо!
– Люди все одинаковые, - сказал вдруг кто-то за спиной Казбека.
Шприцы и пробирки полетели на пол - Казбек, поворачиваясь, задел стол.
– Кто тут?!
В темном углу вивария тускло мигнули два желтых огонька.
– Сты... Стылый?
– Казбек покашлял, прогоняя внезапную сиплость.
– Ты чего здесь?
Из темноты надвинулась совсем уж угольно-черная фигура. На самом деле Стылый по-прежнему сидел на вертящемся лабораторном стуле, опершись подбородком о высокую спинку, но теперь, будто по собственному желанию, стал различим в полумраке.
– Проведать зашел, - пророкотал неулыбчивый голос.
– За науку поболтать... с глазу на глаз.
Казбек поспешно кивнул.
– Понял тебя, уважаемый!
Он обернулся к старичку:
– Иди, отец, принеси нам...
И замолк. Никакого старичка у стола не было. Он исчез неизвестно когда, не шаркнув развалившимися ботами, не скрипнув рассохшейся дверью вивария, и это было необъяснимо. Казбек даже наклонился чуть-чуть, чтобы заглянуть под стол.
– Не отвлекайся, - толкнул его голос Стылого.
– У меня мало времени. Рассказывай.
– Что там рассказывать...
– буркнул Казбек, неуютно передернув плечами.
– Объяснять очень трудно. Слова надо специальные. Научные, эти, как их...
– Термины, - подсказал гость.
– Да. В общем, я тут исследования делаю... И еще эксперименты.
– С этими?
– Стылый встал и прошелся мимо притихших клеток.
– Экспериментальный материял, - гордо сказал Казбек.
Стылый с костяным треском провел пальцем по прутьям клетки. Крысы в панике метнулись из одного угла в другой.
– Хороший материал, - усмехнулся гость.
– Кормленый. А где остальной?
– Какой - остальной?
– не понял Казбек.
– Люди.
Стылый смотрел в упор, и от этого взгляда Казбек почему-то чувствовал себя виноватым.
– Да разве это люди...
– замялся он.
– Ты брось, брось!
– Гость погрозил пальцем.
– Плохих людей не бывает.
– Ха! Не бывает!
– Казбек горько рассмеялся.
– Бараны, честное слово! Учишь их, учишь - ничего не понимают!
– Это все от жадности...
– Правильно! И я так думаю!
– Казбек радостно закивал.
– От твоей, - остановил его гость.
– Ара, зачем так говоришь?! Мало я денег им раздал, конченым?!
– Что деньги!
– Стылый глядел сурово.
– Они жизнь свою тебе отдают! А ты ее - крысам...
– А что, неправильно?
– Казбек беспокойно вглядывался в лицо гостя. Ты же сам сказал: "Пусть так и будет"!
– Правильно,
все правильно.– Стылый отшвырнул ногой рассыпавшиеся инструменты и присел на край стола.
– Но, забирая одну жизнь, дай взамен другую...
Казбек надолго задумался.
– Погоди, уважаемый... Ты что предлагаешь? От крыс брать - и обратно людям колоть?! На кой черт это надо?!
– А ты попробуй. Вреда не будет.
– Как не будет?! Думаешь, им не больно?!
– Ишь ты, - гость сверкнул глазами, - жалостливый... Ничего, потерпят. Больнее, чем теперь, все равно уж некуда...
– А мне какая от этого польза?
– упорствовал Казбек.
– Расходы одни!
Стылый, выбросив указательный палец, как лезвие складного ножа, ткнул в сторону клеток.
– А ты разве не хочешь узнать, что с ними происходит по ту сторону?
– По ту сторону - чего?
– Пирога с повидлом...
Когда я сообразил, куда он нас завел, меня чуть родимчик не хватил. Плетюне шепчу:
– Нет, ты понял?!
А он, простодырый, только ушами хлопает:
– А чего? А где?
– Смотри, - говорю, - куда нас твой умник тащит!
– Какой умник?
– Плетюня тупит.
– Следопут ваш хваленый! Он же прямиком в пустые холмы ведет!
– Да ну тебя!
– Плетюня и морду отворотил.
– Как чего брякнешь, так противно слушать!
– Разговорчики в строю!
– Командир сзади кусается.
– Не растягиваться! Шире шаг!
Ему лишь бы покомандовать. Шире да шире. Порвут пополам, так шире некуда будет. Докомандуешься...
Сам, поди, и не знает, куда идем. А я в этом деле кое-что соображаю. Дырявая башня справа осталась - там, где большая гарь. Гарь мы кругом обошли, чтобы на голое место не выходить. А теперь Следопут опять резко влево взял. Значит, пустые холмы прямо перед нами. Просто к ним с этой стороны еще никто не подходил. Да и с других-то сторон всего пару раз совались, и никогда это добром не кончалось. Сколько легенд про здешние места рассказывают - одна другой страшнее! Да что легенды! Тому, кто памяти покойницкой отведал, и легенды не нужны! Они такое про пустые холмы знают, что их сюда и раздоркой не загонишь! А этот прет напролом, и все ему поровну. Характер такой дурацкий - никого не слушает, никому не верит, командиров в грош не ставит, вечно с ними цапается. Может, это оттого, что спину ему колют чаще, чем нам, не только перед походом, но и после. От такой жизни сам себя возненавидишь, не то что командира. Командиры, они тоже разные попадаются. Иной бывает тупой, как баран, если не хуже. Спроси его, кто такие бараны, - умрет, не вспомнит. А гонору - вагон. Нынешний наш отрядный, по кличке Утюг, тоже поначалу хвост на Следопута задирал. Но как в пирог с повидлом залезли, тот ему быстро показал, кто здесь главный. Три крысоловки обошел и отряд провел без единой потери. В четвертую, уж видно, специально щепку сунул, чтоб не думали, что каждый тут может ходить взад-вперед. Как хряснули зубы об зубы - щепка пополам, командир залег, мы чуть в бега не ударили, аж духом скверным от кого-то потянуло. А Следопут посмеивается.
– Что, - говорит, - обделались? Не дрищите, они больше не укусят!
И дальше пошел.
Нет, моя бы воля была, я бы с таким водилой шагу на территорию не ступил! Он хоть ловушки все знает, да заведет в конце концов куда-нибудь похуже крысоловки...
– О! А чего это там?
– Плетюня меня в бок толкает. Вижу - впереди поднимается над травой остроконечная макушка. Чуть подальше - вторая. Ну так я и знал! Пустые холмы! Чтоб мне самому пусто было, если не они!
Тут и до командира, Утюга нашего, начало доходить.