Лёд Апокалипсиса 2

В какой-то момент ветер стих, снежинки из воздуха тоже исчезли, отчего стало жутко. На поверхности остался только Кипп и я. Из зева старомодных дверей с кованными чуть ржавыми полосами на нас недовольно смотрел невысокий коренастый боец.

— Чего не заходишь? — растянул Кипп, мечтательно улыбаясь и запрокидывая голову.

— Команды не было, — нейтрально ответил я, помня, что моя шкура, метафорически говоря, висит на тонкой струне прямо над бушующим пламенем и каждому пидорасу в окрестностях ничего не стоит эту струну рассечь. Не в моем положении ёрзать.

— Как там тебя… Нежить. Хочешь остаться, посмотреть в глаза разгневанному богу?

— Да, господин Кипп. Честно говоря, любопытно.

— А ты смелый, — равнодушно продолжил он, потом гаркнул в направлении двери. — Кибальчиш!

— Я Карабаш, — зло каркнули оттуда.

— Извини, спутал. Мы останемся позырить. Айда с нами.

Боец в двери проворчал что-то, вроде что оставит нам дверь открытой, и исчез внутри. Вероятно, это можно расценивать за отказ. За зданием был холм или скорее снежная гряда, куда, вероятно, вели туннели. А мы полезли вверх. Снег местами прочный, окаменевший, местами мягкий, рассыпчатый, более светлый, куда проваливалась нога. Но отсутствие ветра в рожу здорово облегчало подъем.

— Динамическое чудо света, — пробормотал слишком уж умным голосом Кипп, после чего задрал голову и проорал. — Оооооооодин!!! Я взываю к тебе!!!

Стена. Белая, живая, вяло пульсирующая стена. Высотой до самого космоса. Она приближалась невыразимо медленно, величественно и неотвратимо. Хладнокровный трезвый мозг возразил самому себе, что оценка скорости ошибочна из-за невозможности оценить габариты грозового фронта.

Она пришла, мать всех бурь. Временное, по ощущениям на полторы минуты, исчезновение ветра, это и было то самое — затишье перед бурей, которое встречается в разговорах, но видится мной впервые.

И этот раз, кстати, имеет хороший шанс стать заодно и последним.

Уж не знаю, Один ли, или ещё какая личность, но стихия ответила Киппу. В это невозможно было поверить, но внутри бури прошлась череда молний.

Глава 18 Химик

— Наука должна быть веселая,

увлекательная и простая.

Таковыми же должны быть и ученые.

П. Капица

Всемогущий Бог. Разгневанная природа, воплощенная в триллион снежинок. Азартная армада, разогнанная до невероятных скоростей, чтобы как маленькие злые пули, пробить все, что посмеет встать на их пути. Вот что выстроилось стеной от поверхности сугробов и до самих звезд. Грёбанная стихия.

В какой-то момент я моргнул и попытался вспомнить, что знаю про «самум». На память пришли только кадры из фильма Дюна, где похожий писец отыгрывали песчинки.

Но, не считаясь с моими мыслями, для начала эта ударная волна хлестнула по ушам, после чего повалили на спину, и даже попыталась стащить с пригорка. Кашлянув от забившихся в ноздри снежинок, завалился на бок, сгруппировался, щуря глаза, достал из внутреннего кармана антибликовые очки лыжника.

Подняв глаза, увидел, что Кипп не только не упал, он стоит, раскинув руки, чуть покачиваясь, и, кажется, во всю глотку волоёбит. Несмотря на то, что до него меньше двух метров, звук тонул в гуле от движения легионов снега и ревущего ветра. Если рядом откроет пасть гигантский торнадо, замечу только когда оно сожрёт меня.

Пару вздохов. Теперь, когда глаза защищены, сердце чуть замедлило свой ритм, а мозг немного успокоился. Мир стал плотным, белым и, несмотря на это, тёмным. Видимость упала до нескольких метров.

Попытался встать. Со второй попытки это удалось. Не хватало моего топора, который привык использовать как опорный посох. Нос забит, кожу на щеках не чувствую, рот прикрываю левой рукой. Хитро прищурив глаз, отчего ещё больше успокоился, прикинул, что мой тесак не искали и, как следствие — не отобрали. Пистолет тоже есть… Ладно. Можно прыгнуть вперёд и ударить Киппа в спину ножом, да поглубже. И сразу же отскочить, потому что он не похож на человека, который станет трагически умирать, скорее полноценно ответит со всей звериной прытью. Ладно, а что это мне даст? Минус один член дворянского собрания Палаты Лордов? Нет, проблемы надо решать масштабнее, это всё детский сад, штаны на лямках.

Придя к такому выводу, я окончательно успокоился и даже как-то незаметно по-хорошему разозлился.

Природа меня сегодня не радовала, масштаб стихии вполне себе осознал, налюбовался на все деньги, удовольствия никакого. Тем не менее, стоял, чуть согнувшись, ждал, когда Кипп наорётся и взмахом руки погонит обратно.

Природа нас не убила. Пока что. С другой стороны, пока человек жив, всегда будет куча возможностей врезать дуба.

Дыру со слабо шевелящимися створками нашли практически на ощупь, ещё и потратили кучу сил, чтобы запереть. Ветер буквально сбивал с ног. Очки сползли, не стал их поправлять, сунул обратно в карман. Туннель ростовой, узкий, не больше метра шириной, из досок и снега. Темнота, сравнительная тишина, даже как-то уютно.

Кипп щелкнул фонарём. Побрёл следом, рассчитывая, что он-то дорогу знает. Впрочем, как это часто бывает в туннелях, было только два направления: вперёд и назад. Никакой интриги.

Через тридцать девять шагов проход повернул, пошёл под углом вниз, потом уперся в ещё одну дверь: серую, металлическую, с надписью «посторонним вход запрещён», в которую Кипп немедленно забарабанил.

— Кибальчиш, открывай.

— Карабаш, бля.

— Прости, все время забываю. Что за имя дурацкое?

— Сам ты дурацкий. Пройду испытания, сменю.

— Выбрал новое?

— Хотел быть Уралом, но уже занято. Думаю. А ты?

— Останусь Киппом. Все время же Кипп.

— Но-но, мы же должны измениться и оставить прошлую жизнь!

Во время идеологической дискуссии нас впустили внутрь тесного душного помещения без единой лампы. Чем бы ни было временное убежище, на электричестве экономили.

Принюхался. В период апокалипсиса практически любой сталкер стал доверять всем возможным органам чувств. Воняло чем-то слегка химозным, механизмами, нефтепродуктами. Но, вроде бы, не бензин.

Узкий коридор, обшарпанные стены, множество комнат, дверей. Кипп безошибочно постучал в первую же, открыл, не дожидаясь ответа, засунулся туда на полкорпуса, что-то грозно сказал. Я всё это время прикидывался шлангом. Холодно, сыро, неуютно, на стенах шуба из инея. Ему что-то ответили.

— Ноль восемь, ноль шесть. Нежить, топай за мной. Раз уж не зассал, возьму над тобой шефство. Жрать сегодня не дают.

Мы куда-то повернули и оказались в душном складе, где стеллажи вдоль стен переоборудованы под лежанки. Тут толпились два десятка пленников, перед которыми как «шерхан» бродил дёрганный Морран. В руках обрезок бейсбольной биты, которым он красноречиво помахивал. Ближе ко входу сидели два вооруженных «старичка».