Лёд и пламень

— Ты временами бываешь удивительно глупенькой, Брайони Роуз Виттейкер, — проговорил он нежно.

— Я знаю. Но Морган одурачил меня… Его арестовали? Вы схватили его? — спросила она настойчиво, вдруг вспомнив, что не имеет об этом ни малейшего представления.

Глаза Кристофера сверкнули.

— Да. Когда я дал полиции его описание и настоящую фамилию, они нашли его в течение двух-трех часов. За попыткой похищения Мэрион тоже стоял он. Он признался в этом и назвал своим сообщником Ланса Прескотта. Ланс тоже арестован прошлой ночью в Нью-Йорке.

Брайони задохнулась.

— Но почему? Почему Мэрион?..

Глаза Кристофера снова сверкнули, но он устало прикрыл их.

— Морган думал, что она собирается завладеть моей компанией, а он не мог позволить сделать это ей. Он не мог позволить никому постороннему расправиться со мной. Он хотел отомстить сам.

У Брайони по спине пробежал холодок.

— Кристофер… — сказала она тихо. — Это звучит так… лично…

Кристофер кивнул утвердительно.

— А это и есть личное, — подтвердил он спокойно. И, немного помедлив, добавил: — Ведь Морган мой брат.

— Что?!

— Это длинная история. — Ему совсем не хотелось сейчас вдаваться в подробности. Ему страстно хотелось обнять и поцеловать Брайони, и пусть бы поцелуй этот длился так долго, насколько у них хватит сил.

— Но почему твой брат так ненавидит тебя? — спросила Брайони, тоже желая упасть к нему в объятия, чтобы преодолеть наконец пропасть, разделявшую их, но не осмеливаясь это сделать.

Кристофер вздохнул. Между ними накопилось так много непонимания и недоговоренности, что настала пора объясниться. Он должен был ей все рассказать.

— Морган всегда был… ну, не совсем нормальным, — начал он. — Когда мы покинули нашу ферму и переехали в Нью-Йорк, болезнь усилилась. Поначалу он срывал злость на мне, избивая меня, когда отец с матерью не видели. Хотя, черт побери я ведь тоже, как и он, ненавидел эти трущобы, но не на его сумасшедший манер. Им владела навязчивая идея — уехать назад в Вермонт. Как бы то ни было, но однажды, вернувшись из школы, я услышал крики Ванессы. Она была совсем малышкой и, как всегда, играла во дворе. Я выбежал наружу и увидел, что Морган черпает воду из сточной канавы и вливает ее Ванессе в рот. О, Брайони, ты не представляешь, в каком месте мы жили. Двор был грязный и кишел крысами. Машины сливали здесь масло и бензин прямо на мостовую…

— Боже мой, но ведь она могла умереть!

— Она почти что и умерла. Она заболела. Но Морган на это и рассчитывал, — сказал Кристофер устало. — Он надеялся, что если Ванесса заболеет, городские власти переселят нас в другое место, получше, а может, отправят назад в Вермонт. Это был сущий бред: никто бы и пальцем не пошевелил, но он верил в это. Как бы то ни было, я оттолкнул Моргана, схватил сестренку и побежал прямо к ближайшему полицейскому участку. Ванессу забрали в больницу, но я вынужден был рассказать им о Моргане. Отец долго не хотел верить, что его сын ненормальный, но тут вынужден был это признать. — Кристофер печально покачал головой. — Во всяком случае, власти поместили его в сумасшедший дом. Я все еще помню, как мы с отцом ехали туда. Мне было… четырнадцать, кажется. Здание из темно-красного кирпича, а окна забраны решетками. Я ждал в машине, пока отец оформлял документы… Выйдя оттуда, он не сказал мне ни слова. Мы никогда больше не говорили об этом. А спустя два года отец умер, и мы остались с Ванессой вдвоем.

— Почему же Моргана отпустили на свободу, если он так опасен?

— А его никто и не отпускал. Он сбежал вместе со своим дружком, парнем, который до этого служил подрывником на флоте. Я не имел никакого понятия о том, что он в Стоуви и прячется под флагом Общества «зеленых». Он теперь снова в больнице для умалишенных — в одной из самых лучших в стране. Я буду оплачивать его пребывание там. Кто знает… может, однажды…

Брайони кивнула. Она прекрасно понимала его, готовая разделить с ним надежду на выздоровление брата.

— Прости, что верила ему, а не тебе, — проговорила она срывающимся голосом. — Если бы я знала…

Кристофер медленно поднял глаза. Никакого гнева в них не было, а только боль. Когда он обнаружил, что Брайони уехала, он пришел в отчаяние. Инстинкт подсказал ему, куда надо ехать за ней, и он не ошибся.

— Я сам не понимал, отчего это так, — промолвил он тихо. — Почему временами ты так странно себя вела.

Теперь наступила очередь Брайони, и она рассказала ему все о Кэти, закончив находкой ее дневника.

— Бедная. — Кристофер нежно заключил ее в объятия. — Теперь я знаю, какие это были ужасные дни для тебя.

— Да, — пробормотала Брайони, прижавшись щекой к его груди. — Поверь мне, Крис, мне очень жаль… Я… — короткий лучик света блеснул на руке, и она вспомнила, что так и не сняла с пальца подаренное им кольцо. Она не могла заставить себя сделать это.

Медленно Брайони сделала шаг назад.

— Наверное, ты хочешь получить его назад? — спросила она голосом, исполненным боли.

Кристофер проследил за ее взглядом, прикованным к кольцу, и, улыбнувшись, кивнул утвердительно.

— Но только вместе с тобой. Договорились?

У Брайони перехватило дыхание.

— Но ты не можешь… по-прежнему любить меня. После того что я сделала.

Кристофер усмехнулся.

— А что же такое ты сделала?

— Как что я сделала? — изумилась она. — Я же бомбу тебе в отель подложила и…

— И вынесла ее назад, рискуя жизнью. А я примчался сюда, чтобы задушить тебя за это, — произнес он нарочито грубым голосом, хватая ее за плечи и прижимая к себе. — Ты чуть было не довела меня до сердечного приступа, глупышка. Когда я нашел тебя лежащей в снегу без сознания, я подумал, что ты погибла, и хотел умереть тоже. Тебе долго еще придется искупать вину за то, что ты сделала. Покайся же, Брайони Роуз!

— Но я… я лгала тебе, — проговорила она неуверенно, хотя ожившая надежда заставила ее сердце забиться сильнее. Неужели он все еще любит ее?

— А я всегда это знал, — заметил Крис с обезоруживающей простотой. — И сам хотел обвести тебя вокруг пальца. Так что я тоже не так уж невинен во всей этой истории. Мне тоже есть в чем покаяться.

— Но я говорила при этом, что люблю тебя… — начала она почти шепотом.

— И что же, эти слова были ложью?

— Нет, — смущенно покачала она головой. — Мне лишь казалось, что я обманываю.

— Так ты собираешься вернуться назад вместе со мной?

Брайони кивнула.

— И выйти за меня замуж?

Брайони кивнула.

— И заниматься любовью со мной каждую ночь?

Брайони снова кивнула.

— Ну что ж. Тогда подойди и поцелуй меня.

Она прильнула к его груди и вдруг почувствовала, что прежняя Брин Виттейкер исчезла. Ее сердце билось легко и спокойно, и невыразимое, безграничное счастье наполнило все ее существо. А когда их губы встретились и Крис своими сильными руками прижал ее к себе, Брайони поняла, что теперь она наконец дома.