Лед, ветер и пламя

P.S.: Дина и Чарльз шлют вам пламенный привет и любят вас заочно».

* * *

После писем Поттеру захотелось навестить дом Сириуса. Они отправились на Площадь Гриммо, двенадцать, но его там не было.

– Вот черт! Получить в наследство целый особняк и не знать, как туда пройти!
– возмутился незадачливый хозяин.

– В доме были эльфы?
– деловито поинтересовался Люциус.

– Был один сумасшедший Кикимер, но я его оставил в Хогвартсе. Он предал Сириуса, - без воодушевления ответил Гарри, не понимая, к чему он клонит.

– Это не имеет значения. Зови! Он обязан тебя слушаться, если уже исполнял твои приказы, и скажет, как попасть в дом. Затем ты сможешь его вернуть в школу. Никто не заставляет тебя держать предателя в доме. Однако особняк требует эльфа. Он старинный, с разными пакостями. Может, у тебя еще есть на примете домовик?

– Простите, но, кроме вашего бывшего эльфа Добби да пьяницы Винки, бывшей слуги Крауча, я свободных домовиков не встречал.

– В таком случае, начнем с Кикимера и Добби. Справимся. А там и Винки можно позвать в дом, и она перестанет пить.

– Но Добби же вас предал. Он узнает вас!

– Пусть узнает. Хуже будет, если нас узнает Кикимер. Однажды предав, он может и еще раз предать. А Добби верен тебе. Как ты ему скажешь, так он и будет себя вести с нами.

Гарри посмотрел на Люциуса, убедился, что мужчина уверен в своих словах, и кивнул в знак согласия. Затем растерянно спросил:

– Мне просто их имена назвать?

– Да, произнеси громко и четко. Они явятся на твой зов. Только пойдем уж в гостиницу что ли. Не на улице же нам эльфов вызывать!

– Я опасаюсь за безопасность, - признался Гарри.
– Кикимер любит Беллатрису Лестрейндж. Вдруг он ей проговорится про то, что открыл для нас дом?

– Этого не случится, если ты запретишь ему. Уверяю!
– нетерпеливо заверил Люциус.

– Но как же Добби? Ему запрещали говорить о планах, а он делал по-своему.

– Ничего твой Добби не сказал свех секретоно. Он просто глупостей разных наделал, разве не так? Вспомни!

Поттер почесал в затылке, глубоко задумался и изрек:

– Признаю. Он, действительно, делал глупости и намеки.

– Да если бы я не потащил его тогда в Хогвартс, сомневаюсь, что ты бы узнал, что он - мой эльф! Только не обижайся!
– засмеялся Люциус.

– Мне вся эта история кажется детской и смешной после всего, что было со мной, да и с вами тоже. Я не обижаюсь. Кстати, сознайтесь, вы же не представляли до конца, что подкинули в котел Джинни на самом деле, - поддел его Гарри.

– Сознаюсь. Мной двигало мальчишеское хулиганство. Я просто хотел подставить Артура Уизли. Да если бы я знал, что это крестраж Темного Лорда, то уничтожил бы его сам! Я вообще о том, что дневник причастен к событиям в Хогвартсе, узнал только, когда Темный Лорд возродился, - беззлобно признался Малфой и спросил: - Теперь ты доволен, Мальчик, который хочет знать все?

Поттер кивнул, улыбаясь, и потрепал себя по волосам. Потом повторил это с шевелюрой Драко, которому очень понравился этот жест.

Разговор исчерпал себя, и больше они к этой теме не возвращались.

Глава 13. Дом Сириуса

Люциус Малфой снял номер в ближайшей гостинице, где на него посмотрели неодобрительно. По его мнению, служащий решил, что он идет развлекаться с двумя разнополыми подростками. Хорошо, что его «детки» не заметили косых взглядов. Он мог представить ту бурю, что вызвало бы такое подозрение.

Кикимер появился в номере и, увидев Гарри, даже изобразил что-то наподобие поклона, а может, просто состроил рожу. Все-таки он почти год уже выполнял его поручения, правда, под присмотром Добби.

– Кикимер, ты обязан открыть для меня дом Блэков!
– строго и решительно заявил Поттер, как научил его Люциус.

– Нищеброды… грязнокровки… в доме Блэков… Позор!
– заныл домовик.

– Заткнись!
– велел ему Гарри.
– Ты откроешь для меня дом, оставив его невидимым. Ты научишь меня пользоваться им и никому ничего об этом не скажешь. Ты не обмолвишься даже, что видел меня и моих друзей. Ты понял?

– Да.
– Кикимер подумал-подумал и добавил: - Да, хозяин.

– Прекрасно. Потом ты вернешься в Хогвартс, на кухню. Будешь приходить в особняк, только если я тебя позову. Ясно?.. Повторяю: никому ни слова! Иначе дам одежду и спущу шкуру!
– надменно и сурово пригрозил новый хозяин.

Кикимер уставился на Гарри, не узнавая его. Этот щенок так себя раньше не вел. Многолетняя жизнь слуги подсказывала эльфу, что подросток стал его полноправным хозяином, следовательно, он никогда бы не посмел ослушаться Поттера. Кикимера это бесило, но ничего поделать старый эльф не мог. Он беспрекословно научил нового хозяина, как входить и выходить из дома и исчез, уносясь в кухню Хогвартса.

Поттер позвал Добби, который тоже явился по первому зову.

– Гарри Поттер! Сэр! Добби скучал! Добби рад!
– как всегда с восторгом начал эльф.

– Добби! Ты теперь свободен, я знаю, но прошу, будь моим эльфом, - попросил Гарри.

– Добби приглашают в дом? Это такая честь! Добби недостоин! Добби предал своего хозяина!
– Домовик начал биться о казенную тумбочку.

– Успокойся!
– резко приказал Малфой-старший своим голосом.

Добби замер, внимательно посмотрел на мужчину, но не признал в нем Люциуса.

– Добби показалось… Этого не может быть!
– тихо пробормотал он, испуганно переводя глаза с мужчины на Поттера.

– Добби! Ты можешь поклясться мне в верности?
– спросил Гарри, вырывая домовика из ступора.
– Ты признаешь во мне своего хозяина?

– Добби счастлив… Добби показалось… показалось Добби…

– Прекрати причитать, - вновь подал голос Люциус. Добби затрясся и заткнулся.

– Добби!
– еще ласковей обратился Поттер.
– Ты не ответил на мой вопрос: ты будешь верным мне? Ты обещаешь? От твоего ответа зависит, возьму ли я тебя в свой дом. Поклянись!

Все слова и жесты были заранее распланированы Люциусом, который прекрасно разбирался в психологии домашних эльфов. Добби же он знал, как облупленного: домовик родился в его замке. Теперь эльф с ужасом косился на странного мужчину и преданно смотрел на Поттера. Потом сглотнул и твердо и решительно заявил:

– Я клянусь в верности Гарри Поттеру. Никогда не нарушу его приказа! Все его тайны умрут вместе со мной!

После этого эльф опустился на колени перед подростком. Гарри смутился, но вида не подал. Люциус довольно ухмыльнулся - его уроки не прошли даром: мальчишка учился вести себя правильно, как чистокровный волшебник.