Лёд Зимы (часть 2)

Я подняла глаза на Рона и наши взгляды схлестнулись. Сколько в нем ненависти и к правящему Роду и лично к Алану. даже не ненависти, она будет потом, а просто дикой зависти к болезненному и любимому мальчику. Рон так, безусловно, никому не нужен, в Школу отца он не попадает, у него нет мутации в генах. Но и в другую Школу его не отправляют, оставляют как родственника. Рон крепкий и сильный, он бережет и защищает Алана. Покуда. Покуда что? Усилием воли Рон прерывает нашу связь, отводит глаза, он весь взмок, дышит как после тяжелого пробега. Я смотрю на него с жалостью, но использовав взгляд Видящей, я понимаю, у мальчика были хорошие задатки, но не было никого, заинтересованного в их развитии. Вот и выросло дерево, здоровое, крепкое, только плоды не съедобны. Дичка.

Алан явно встревожен, переводит глаза с Рона на меня. Нет, не понять любимому и единственному ребенку, что такое одиночество в чужой семье. Хоть и сыт ты и обут- одет. Только все не по любви, а по милости родственников. А я начинаю догадываться, то, что Рон всегда рядом с Аланом, это он не по дружбе, это он так, вначале, отрабатывал содержание. Гордый мальчик, но не умный и благодарности в нем нет. Даже и не думает, сколько мальчишек с радостью поменялись бы с ним местами. Не хочет видеть доброе отношение, только обиды копит. Его гордость потом перешла в гордыню, а гордыня в ненависть. И ведь не исправить уже ничего, вот ведь жалость какая.

Я опускаю глаза, на время отпуская Рона, я его не осуждаю, но уже не просто не доверяю, а всерьёз тревожусь. Я выросла в другой семье, и помню, как однажды мой дядька, возившийся с мальчиками, не дал наказать моему отцу кого- то из них. Отец вначале вскинулся, но дядя что-то очень тихо ему сказал, и отец больше к тому парнишке не цеплялся. Ко мне же дядя Иван всегда относился не просто хорошо, а пестовал, словно ожидая, когда что-то во мне проснётся и не давая будить раньше срока. И тогда то же объяснил, правда я не всё поняла, он сказал: " у каждого из нас свой ад в душе и называется он - память."

Зато теперь я точно знаю, что мне надо делать, и еще знаю, что Алан мне не помощник, он смотрит на Рона детскими глазами и потому видит в нём только друга детства. А вот обученная дядей Княжна уверенна, что Рон - враг.

"Влияние сезонно-погодных условий на процесс бухгалтерского учета пернатых"

(цыплят по осени считают)

Вечером, когда Соэль разожгла мой камин и расстелила постель, я отпустила её, сказав, что разденусь сама. Соэль была ранняя пташка и к вечеру почти клевала носом. Убедившись, что она ушла к себе я тихонько позвала:

– Люта!

Девушка вышла из-за тяжелой занавески, но не той, откуда я её ждала. Вся в черном, одежда мужская, но непревычная, даже здесь одеваются по-другому. Лицо тоже обмотано, светяться только глаза. Жутковато, если честно.

– Ты решила идти в Школу Крейзи?
– хотя это и вопрос, но звучит как утверждение.

– Лют, а как иначе я что либо узнаю?
– пожимаю плечами.

– Иначе ты со свитой и отрядом охраны можешь потребовать пропуска в Школу, - глуховато говорит она.

– Ага, и покажут мне идеальную спальню и идеального воспитанника. А остальные, какая жалость, на учениях, где-то очень далеко? - отзываюсь я.

Так дядя Иван делал, если неожиданно кто из родственников приезжал к его мальчишкам. "Я воинов готовлю, в княжескую дружину, они и есть семья. И братьев-сватьев на стороне теперь у них нет. Раньше думать надо было, когда мне отдавали", всплыл у меня в голове его голос. Хотя я знала точно, дядя готовил не просто дружинников, а скорее, разведчиков. Тех, для кого главное не выжить любой ценой, а выполнить задание, несмотря ни на что или ни на кого. Такая специальная подготовка, с детства. И слушались они только моего дядьку, больше для них авторитетов не было.

Люта кажется удивленной моими словами, но объяснять некогда.

– Мне надо попасть туда, но неожиданно для них и желательно, ночью.

– Не боишься?
– хмыкает она.

– Чего? Смерти? Так человек с ней при жизни и не встретится. А живым из жизни еще никто не уходил, - заученно повторяю я то, что так много раз повторяла мне Ведушка. Это знание из моего Мира.

– Ты это откуда знать можешь?
– она отводит от губ кусок материи, что их скрывает.

– Я - Княжна, берегиней должна была стать. И хоть тебе это ничего не говорит, просто поверь, я - знаю. Но вот как туда попасть? Я знаю, существуют Порталы для переходов. А вот что дальше?

– Дальше у открытого Портала тебя должен кто-то ждать, тем самым не давая ему закрыться. И вовремя помочь проскочить. Ну и еще открыть его там, где тебе надо, - перечисляет Люта.

– Весело, - откликаюсь я, - и где найти бодрого самоубийцу?

Люта негромко смеется:

– Ну и скажешь ты, Княжна, - я проведу и подожду, часа два у тебя будет. А потом нас найдут, так или иначе.

Я удивленно смотрю на свою охранницу, но она поднимает руку, останавливая дрожащие на моих губах вопросы.

– Я окончила эту Школу, в первом же задании была покалечена, неполноценная я теперь. А ты вот в охрану взяла, даже не спросив, кто я и что. Как же мне теперь тебе не помочь?

– Подожди, Лют, у тебя болит что?
– встревожилась я, - Как же ты тогда? Я же вижу, от тебя шарахаются!

– Ох, Княжна, - Люта снова называет меня так, и я понимаю, это уже не оговорка, но поправлять не спешу, мне самой так привычней, - покалечится для оборотня из Школы Крейзи это значит лишится одной из своих ипостасей. А я и волком долго быть не могу, почему и говорю, часа два в запасе будет, а потом как Боги решат.

– Тогда понятно, - я киваю, этого или будет достаточно, или уже не важно. За Королеву из Призванных биться никто не будет, что бы там Алан не говорил. Мне надо своих собирать, если править останусь. А пока Люта помогает мне подобрать наряд. Сразу отметая мужские варианты.

– Против наших ты и минуты не продержишься, сочти они тебя парнем. А вот девушку, да еще в платье, сначала выслушают. Закон там такой, женщину тронут в самом крайнем случае, в память матерей, что их родили, но никогда больше не увидят, - задумчиво говорит Люта. Я немного удивлена, в дружине отца тоже такое правило было. Конечно, не в походах, а в мирное время.

Люта помогает мне переплести косы и поглубже натянуть капюшон накидки - плаща. Я снимаю все украшения, кроме подарка Судьбы, знака Макоши. Он всегда со мной. И мы тихонько выскальзываем в ночь из тепла и безопасности моей спальни.

Люта ведет меня только ей понятной дорогой, и я просто стараюсь не отставать. А потом мы оказываемся на какой-то полянке, у самой опушки леса. Там растут две ели, у них один корень, а потом они расходятся, и уже вновь сплетаются кронами, где-то в вышине.