Лед

– Да ладно ты! – Хозяйка махнула на меня рукой и фыркнула от возмущения. – С Катей не встречаетесь?

– Нет.

– Зря. Вы с ней неплохо смотрелись.

– Что ж поделать? – Я развел руки и едва не облился чаем. – Слишком разный круг общения.

– А кто виноват? Нечего было из Гимназии уходить.

– Не по своей воле, – замялся я. Уходить. Ага, как же. Вышибли нас оттуда, и вышибли со свистом. Хорошо хоть, живыми отпустили. Думаю, решили, что все равно сами по себе долго не протянем. – Не по своей воле.

– Все этот поганец Мишка Стрельцов. – Алла Семеновна поправила шаль и кивнула на принесшую поднос со свежей выпечкой помощницу. – Вон и эта дуреха в него по уши втрескалась.

Девушка покраснела, но ничего не ответила и молча вышла из комнаты. Мишу – фаворита директора Гимназии Бергмана – Алла Семеновна не любила. Я тоже его очень и очень сильно не любил. Честно говоря, я его ненавидел. Наверное, именно это нас с Аллой Семеновной в какой-то мере и сближало. Пока мы пили чай, успели обсудить последние новости и перемыть косточки паре общих знакомых. Ничего полезного, но настроение улучшилось. Иногда просто необходимо посидеть и поболтать ни о чем. Боль в голове постепенно затихала. И вправду хороший чай.

– Ох, замечательный чай! – Я поставил чашку на поднос– Ну, пойду я.

– Куда торопишься? Я понимаю – ты бы уже белье забрал и на свидание намылился. Но ведь в таком виде к девушке не явишься.

– Да какая девушка? Паек пойду получу, пока зубы на полку класть не пришлось. – Неожиданно я вздрогнул: «Неужели не взял?» – и принялся шарить по карманам. Талоны обнаружились в заднем кармане джинсов. Блин, даже не помню, как их туда сунул. Не важно, главное – домой возвращаться не надо. Я обулся и натянул фуфайку. – Когда зайти можно?

– За плащом завтра. Белье послезавтра готово будет.

– Спасибо за чай. До свидания.

– Счастливо.

Я вышел на улицу и задумался. Петровича в арсенале застать не получится – если верить ходикам в прачечной, шел уже четвертый час. Придется топать к нему домой. Только надо сначала в «Весну» заскочить, талоны отоварить.

На пути в «Весну» я миновал выглядывающие из-за домов золоченые купола церкви и замедлил шаг. Зайти? Не, самочувствие не то. В другой раз. Когда удалось добраться до кафешки, уже начало темнеть. А в нагруднике-то тяжеловастенько – притомился. Вытерев вспотевший лоб, я задумался: «Может, пивом потерю жидкости восполнить?». К горлу моментально поднялся комок. Нет, обойдемся без алкоголя. Вода прекрасно все восполнит. Уж не знаю, на благо это или нет, но похмеляться я не мог: не лезло в меня спиртное на следующий день после пьянки. С одной стороны, спиться не получится при всем желании, с другой, весь день мучаешься. Ну да ладно, хватит о грустном, уже пришел.

Невдалеке раздался скрип давно не смазанных колес. Прихрамывая, из-за поворота выкатил заваленную хламом тележку сгорбленный человечек. Голова и кисти рук у него были замотаны грязными бинтами, сквозь которые проступали выделения белесого гноя. Там, где между бинтами проглядывало лицо, блестели намороженные полоски выделений. Далеко урод от гетто забрался, рискует. Словно в подтверждение моих мыслей, урод покачнулся под ударом брызнувшего во все стороны ледяной крошкой снежка, который угодил ему точно в затылок. Заслышав издевательский свист, он попытался втянуть голову в плечи и, навалившись на ручки тележки, ускорил шаг. Интересно, кто его? Местная шпана живым, может, и отпустит. А выродки из Чистых или Крестоносцев точно до смерти забьют.

Ни одно из моих предположений не подтвердилось. Вслед за уродом из-за угла дома неторопливо вывернули три валькирии – на белых вязаных шапочках по синей полосе. Как я сразу не подумал! Это ж район Сестер Холода! А они за порядком присматривают, территорию обходят. Нет, дружинники сюда тоже заворачивают, но здесь их просто терпят, не более. Тем более что Лига и сама прекрасно контролирует ситуацию. Работа «Комаров» – специального отряда, предназначенного для поддержания порядка на улицах, – нареканий не вызывала. Одна из Сестер нагнулась и зачерпнула горсть снега для нового снежка. И докуда они его гнать собрались? Я мельком отметил, что белых отметок на спине у урода штук пять, и настороженно замер, положив руку на рукоять ножа, – очень уж пристально уставилась на меня плечистая бабенка, длинный лук за спиной которой было под силу натянуть не всякому дружиннику. Не понял? Вроде с валькириями раньше проблем не было. Косясь на меня, Сестры пошли вслед за уродом. Пронесло. А вот, кстати, уже и кафе.

«Весна» занимала весь первый этаж одного из редких в Форте пятиэтажных домов. Раньше она делила помещение с продуктовым магазином, но сейчас о былом соседстве напоминали только ржавые буквы «ПРО…УКТЬ…». Что случилось с буквой «Д» не знаю, «Ы» после одной из попоек в «Весне» булавой изувечил Шурик Ермолов. Витрину магазина давно заложили кирпичами, а кафе во всю стену щеголяло сверкающим стеклом. Двери тоже были стеклянными. Вот именно, что были. Я в недоумении уставился на фанерный щит, заменивший одну из створок, и осколки на ступенях. Вот ни фига себе кто-то повеселился! Что с ними за это вышибалы сделали, интересно? Стеклянные витрина и двери были гордостью хозяйки. Так сказать, товарным знаком «Весны».

В этот момент фанерка отошла в сторону, и из кафе вышел начальник арсенала господин Смирнов собственной персоной. С плеча у него свисала здоровенная сумка, и удерживать равновесие ему удавалось с трудом. Е-мое, сегодня же двадцатое число – гарнизонные отовариваются. Наверняка весь гарнизон уже очередь занял! Может, стоит завтра зайти?

– Здорово, Лед! – Петрович поставил баул на ступеньки, распечатал пачку «Астры» и закурил. – За пайком собрался?

– Здравствуйте. Точно, зайти думал, паек получить, – кивнул я, – только забыл, что сегодня ваши отовариваются. Народу много?

– Народу немного, но на твоем месте я бы пару дней носа сюда не казал. – Смирнов затянулся, выпустил струю дыма и многозначительно посмотрел на осколки стекла под ногами. – Не любят сейчас тут патрульных, такие вот дела.

– Ян и Стас? – догадался я, вспомнив о синяке, появившемся вчера вечером под глазом у Ревеня.

– И Петров. Ладно бы они просто стекло выбили, но они еще и Даниле руку сломали. – Петрович закашлялся и выкинул окурок. – Какая гадость.

– Данила – это вышибала? – Ну, сломали руку, работа у него такая. Чем это может ухудшить ситуацию, непонятно. Но в «Весну», где я частенько появлялся вместе с Ревенем и Тополевым, сегодня соваться, конечно, резона нет. Побить не побьют, но обжулить попробуют по полной. Пусть лучше на ком-нибудь другом пар выпустят.

– Данила – это не только вышибала, но еще и последняя слабость Ады. – Смирнов закинул сумку на плечо, одернул армейский полушубок и спустился ко мне. – Так что сам понимаешь…

– Ага, – криво усмехнулся я. Все понятно: хозяйка кафе Ада обожала мускулистых парней и постоянно заводила любовников из числа охранников и официантов «Весны». Меняла она их почти каждый месяц, но, если этот ей еще не успел надоесть, лучше зайти за пайком на следующей неделе. – Петрович, ты вечером в «Серебряной подкове» будешь?

– Не, меня по хозяйству сегодня припрягли.

– Понятно. А я, скорее всего, зайду в картишки перекинуться. – Я сделал вид, что задумался. – Слушай! А кто Лысого обул? Не хотелось бы с ним за одним столом оказаться.

– Васька Кривенцов его нагрел. С ним играть не садись, мужики говорят – мухлюет по-черному. – Петрович протянул мне руку. – До встречи.

– Пока. – Я машинально пожал протянутую руку и присел на ступеньку. Вот оно как оказалось. Проигрался Лысый Васе Кривенцову – родному брату Дрона. А погоняло у Васи – Кривой. Как я вчера только не сообразил, что Макс брату нашего командира морду набил? Неужели его из-за этого в расход определили? Получается, дело все же во мне, а его прицепом потянули?