Леденящая жажда
Шрифт:
— Да, похоже, дама у нас тоже отпадает. Ищи-свищи ветра в поле.
Все кричали, перебивая друг друга.
— Это я проверю, — сказал Билл. И защелкал клавишами.
— Теперь с этим питерским бандитом. Нужно съездить туда и попытаться его расколоть. — Предложение исходило от Пастуха.
— Смешно. Исходя из медицинского заключения, он в прямом смысле полутруп, — сказал Док.
— Ну, это парень живучий… — Билл задумчиво вертел в руках фотографию из милицейского отчета.
— С чего ты взял? — встрепенулся Трубач. Он с трудом переносил
— Четырехпалый, — буркнул Билл с таким видом, будто увидел своего одноклассника.
— Это что, настолько известная личность? — уточнил Голубков, тоже рассматривавший фотографию через плечо американца.
— Как у вас здесь говорят, в воде не горит, в огне не тонет.
— Наоборот.
— Какая разница! В отчете стенограмма допросов. — По лицу Билла было видно, что его осенила счастливая мысль. — Когда Четырехпалый выходит из себя, начинает сыпать угрозами, пророчить апокалипсис.
— Тебя это навело на шибко умную мысль? — Полковник в дедуктивных способностях Билла уже не сомневался, но и переоценивать их не считал нужным.
— Просто он все время употребляет слово «знак», — изрек американец с видом ученого, совершившего величайшее открытие. — Скорее всего, не просто апокалиптический бред, а вполне конкретный намек… Так вот, речь идет о сигнале к действию, который они должны получить. И тогда все начнется.
— Так что за сигнал? — Генерал решил повернуть разговор в прежнее русло.
— В это-то как раз все и упирается. — Билл отбросил фотографию.
— Что же это может быть? Какие средства связи можно использовать? — Пастухов произнес это скорее для себя, чем для других.
— Телефон, — сказал Муха, который, как всем казалось, сладко спит на диване в уголке. — По крайней мере, именно его мы нашли в бункере. И номер. Разве не так?..
В кабинете повисло молчание.
— Товарищ генерал, — сказал наконец Пастухов, — по этому номеру уже звонили!
— Это значит… — не закончил Голубков.
— Что сигнал уже послан, — сказал Трубач.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Вашингтон
24 декабря 1986 года, 17.07
На пороге стояла женщина лет двадцати пяти. Волосы стянуты сзади в скромный пучок. За очками с толстыми стеклами, закрывающими пол-лица, — глаза, светлые, может быть, голубые.
— Здравствуйте,
— Доброе утро, — не вставая, произнесла Соня надтреснутым голосом.
— Утро? Нет, мисс Софи, уже не утро. У вас, видимо, сбились внутренние ритмы. Сейчас пять вечера.
— Извините, я спала, в кои веки удалось…
— Вы неважно себя чувствуете?
— Мягко сказано. А вы, собственно, кто?
— Простите, я не представилась. Меня зовут Даниэла Де Ритис. Я ваш новый следователь.
Очень хорошо. Одного, значит, для меня мало… Скорее красивая, чем
нет. Может, поэтому не вызывает желания нахамить ей с порога?..— Новый следователь? А мистер…
— Мистера Хайда на время отстранили. Я, конечно, не должна этого говорить, но он, кажется, не очень хорошо справляется со своими обязанностями.
Соня засмеялась, искренне, весело. «Вот какая… Тот, значит, не справляется, а она думает, что все получится? Так. Посмотрим…»
— Удачи, мисс…
— Де Ритис.
— Интересная фамилия.
— Я наполовину итальянка.
— Здесь у вас все «наполовину»… Ну что, начнем исправлять ошибки вашего предшественника: он ведь так и не счел нужным объяснить, в чем, собственно, меня обвиняют.
Молодая женщина сняла очки с толстыми стеклами и превратилась в растерянную девушку с действительно голубыми глазами. На лице было написано: «Вот хамка-то!» Она быстро взяла себя в руки — цэрэушная выучка.
— Поймите меня правильно, никто не утверждает, что вы совершили какое-то преступление, просто…
— Извините, что перебиваю, но раз это тюрьма и вы следователь, то, значит…
— Просто у нас есть основания полагать, что вы связаны или были связаны с некими процессами, которые могут представлять опасность.
— Вот вы все ходите вокруг да около, но я за время моего пребывания здесь успела многое заметить и сделать кое- какие выводы.
Соня на секунду прервалась, чтобы подтянуть плед к горлу. Вставать ей не хотелось.
Новый следователь нервно поправила выбившуюся прядь светлых волос. Было видно, что ей самой не по себе от этой ситуации.
— Я вас, в общем, понимаю, — сказала Соня, — гораздо проще иметь дело с человеком, находящимся в безвыходной ситуации…
— А вам не приходило в голову, что вы здесь в большей безопасности, чем снаружи?
— Значит, меня здесь охраняют… Странная вещь: получается, что вам нужно охранять меня от вас самих.
— то есть?
— Вы подробно ознакомились с материалами этого так называемого дела?
— Конечно! Это ведь моя работа.
— Хорошо. А как вы думаете, кто стоит за обыском и взрывом в моем доме?
— Вы о том инциденте?
— Ничего себе инцидент! Тогда погиб человек. Американский гражданин, кстати.
— В связи с этим открыли отдельное уголовное дело, не имеющее прямого отношения к вопросу, которым мы сейчас занимаемся.
— Вы либо лукавите, либо очень плохо осведомлены.
— Я осведомлена ровно настолько, насколько позволяют досье и материалы следствия.
Красивая мисс Де Ритис старалась говорить жестко, но не пережимать. Тут нужно было искать новые методы. Примерно неделю после отстранения Хайда отчетов требовать не будут, а пока можно попробовать наладить контакт. Главная проблема заключалась в том, что на данный момент Даниэла не имела ни малейшего понятия, как это сделать. Оставалось только деликатно вклиниться в уже существующее положение вещей и попытаться ничего при этом не испортить.