Леди Ариэлла Уоторби

Мне хотелось услышать еще хоть что-то, но капитану, видимо, больше нечего было сказать, что он и подтвердил тихим:

— Мы не общались вне военных совещаний.

— Спасибо, — снова и так же тихо поблагодарила я.

На палубе показался господин Ирек со своей неизменной трубкой и саквояжем в руках. Он вышел, взглянул на пристань, достал подзорную трубу, вгляделся снова, удовлетворенно кивнул и, обернувшись, посмотрел на меня. Скажет, не скажет… интрига.

— Леди Уоторби, — прокуренный голос звучал неприятно, — вы готовы к встрече с супругом?

Подло! Очень.

— Несомненно, господин Ирек, — ледяным тоном ответила я.

Поверенный, кивнув, прошел к корме и, опираясь о поручень, вновь стал набивать трубку. А я негромко сказала капитану:

— Жаль, торта нет под рукой, я бы нашла ему достойное применение.

— Знаете, видимо, господина поверенного совесть грызет, — заметил лорд Ордас. — Говоря откровенно, господин Ирек неоднократно совершал путешествия на борту «Бросающего вызов», но впервые наблюдать его в роли сопровождающего невесты — сомнительное удовольствие. Не говоря уже о том, что моя коллекция вин понесла непоправимый урон. Фатальный даже, я бы сказал.

— Еще и пьяница, — следя за судорожной затяжкой поверенного, выразила я свое неуважение.

Капитан ничего не сказал, он следил за тем, как баркентина подходит к пристани, готовый вмешаться в случае необходимости. Я молчала, чтобы не мешать. И вдыхала запах моря, чтобы не забыть, и старалась не смотреть в небо, туда, куда умчалась огненная птица, чтобы не заплакать.

Впереди меня ждала новая пугающая жизнь, где уже не будет величественного «Бросающего вызов», доброго капитана Ордаса и дружной команды матросов, среди которых я чувствовала себя ребенком.

— Швартовы! — крик старпома.

Мы причалили к пристани в абсолютном безмолвии.

Капитан лично проводил меня по сходням, игнорируя недовольство господина Ирека, и едва я ступила на отшлифованные каменные плиты, передал саквояж с моими личными вещами встречающим. Их оказалось двое, третьим был офицер охраны военного порта, а эти двое лордов имели нашивки военно-кавалерийского отряда — золотую мчащуюся лошадь — на эполетах.

— Добро пожаловать в южную провинцию империи, леди Уоторби, — произнес молодой светловолосый офицер, с некоторым недоумением глядя на длину моего платья.

— Благодарю, — сухо ответила я, мало обрадованная тем, что офицер не соизволил представиться.

Мой тон и мой требовательный взгляд возымели действие.

— Прошу простить, леди. Позвольте представить моего спутника…

Молча посмотрела на господина Ирека — представлять должен он! Даже если брать во внимание упрощенный этикет Юга, где должностному лицу позволяется назвать свое имя в беседе с леди, то второго спутника представлять должен именно мой сопровождающий!

— Леди Ариэлла, позвольте представить вам офицеров гарнизона Гнезда Орла, — пришел мне на помощь капитан Ордас, — старший лейтенант лорд Нахаэлли и капитан лорд Эстон.

Оба офицера чинно поклонились, я присела в реверансе, выпрямилась, а затем, наплевав на этикет и вообще на все на свете, повернулась к лорду Ордасу, схватила его за обтянутую белоснежной перчаткой ладонь, сжала обеими руками и с чувством прошептала:

— Вы останетесь моим самым светлым воспоминанием.

Щека немолодого военного дернулась, словно он хотел мне что-то сказать, но… Я нехотя выпустила его ладонь, он сдержанно поклонился.

— Позвольте вас проводить, леди Уоторби, — произнес молчавший до этого лорд Эстон.

— Это очень любезно с вашей стороны, — стараясь сдержаться, ответила я, — прощайте, капитан Ордас.

— Надеюсь, мы еще увидимся, леди Ариэлла, — тихо ответили мне. — Всего вам светлого.

— Спасибо, — едва слышно ответила я.

Подхвативший саквояж светловолосый лорд Нахаэлли пошел вперед, лорд Эстон, предложив мне руку, повел следом. Завершал процессию господин Ирек.

Когда мы спустились с пристани, я обернулась — капитан Ордас все еще стоял там, на фоне величественной баркентины.

* * *

За пристанью нас ожидала закрытая карета для меня и три лошади для моих сопровождающих, так что следующие два часа путешествия я провела в одиночестве, нервно теребя поданный капитаном платок и досадуя на матовые стекла в карете, несомненно красивые, но совершенно не позволяющие увидеть места, мимо которых мы проезжали.

Ехали достаточно долго, второй час неизменно в гору, так что сидеть ровно у меня не получилось бы, пришлось откинуться на спинку жесткого сиденья.

Потом послышался звук горна, скрип ворот, грохот цепей подъемного моста, и вскоре копыта лошадей простучали по деревянному настилу. Я понадеялась, что путь подошел к концу, но не тут-то было. Еще не менее получаса карета следовала уже по территории крепости. Слышались голоса, но я сквозь оконца могла различить лишь тусклый свет факелов.

А затем карета затормозила. Еще минут десять прошло до того, как господин Ирек соизволил выпустить меня из сумрачного нутра этого малоприятного транспорта.

— Добро пожаловать в Гнездо Орла, леди, — совсем хрипло произнес он, протягивая мне руку.

Откровенно говоря, после его прикосновения появилось желание постирать перчатки, но разве господин Ирек является моей главной проблемой? Увы, нет.

Едва ступив на каменные плиты, я вскинула голову и огляделась. Мы находились во внутреннем дворе, и он, как и все внутренние помещения военных крепостей, масштабами не отличался. Даже неба отсюда был виден лишь кусочек, ограниченный взмывающими вверх стенами. Высокие двери, ведущие в замок, широкими назвать было бы сложно, угадывалась и решетка, падающая сверху при необходимости… Серо, мрачно, камень и сталь, окованное сталью дерево…

Двери перед нами открыл военный, холодно поинтересовавшись паролем для начала. Собственно только услышав его, нас впустили.

В замке оказалось не менее мрачно, чем вне его — серые, ничем не украшенные стены, три лестницы, ведущие из холла в западное и восточные крылья, а также более широкая — в центральную часть, решетки, перекрывающие входы от каждой лестницы в коридоры. Факелы по стенам, застывшие каменными изваяниями шестеро стражников, появившийся наверху центральной лестницы офицер, смеривший нас взглядом, об эмоциональной насыщенности которого в силу расстояния оставалось лишь догадываться, и его мрачное: