Леди, будьте паинькой

Они наконец разъединились, чтобы глотнуть воздуха.

— Сначала он едва не топит ее, — насмешливо протянула Шелби, — потом душит поцелуями. Странная манера обращаться с женщинами, не находишь, Кенни?

Оба виновато подняли глаза и увидели, что остальные, в том числе Бодины, столпились у бассейна.

— По крайней мере он не избивал ее, — сварливо напомнила Тори.

Декс обнял ее за плечи и засмеялся.

Кенни взирал на них со смесью раздражения и снисходительной любви, и Эмма поняла, что испытывает то же самое. Да, они вечно суют нос куда не просят, но добры и искренни. Что же, она всегда хотела иметь семью, и, кажется, ее желание исполнилось.

— Не слишком большая наглость с моей стороны попросить оставить нас в покое? Неужели в этом доме невозможно спокойно поговорить с собственной женой? — осведомился Кенни.

— Не пойдет, — отозвалась Тори. — Если мы уйдем, ты снова все испохабишь.

Эмма решила, что настала пора вмешаться.

— Довольно, Тори, — строго велела она и, нехотя оторвавшись от мужа, подплыла к лестнице.

— Я всего лишь имею в виду ваши личные интересы, леди Эмма, — заверила Тори.

— Вовсе нет. Ты просто находишь удовольствие в том, чтобы дразнить брата.

Кенни вышел из бассейна вслед за женой, и Эмма метнула на него предостерегающий взгляд, напоминая об их соглашении. И только потом произнесла коронную речь:

— Я хочу, чтобы меня внимательно выслушали, поскольку повторять не собираюсь. Кенни — умный, тонкий и чрезвычайно талантливый человек. И вопреки общему мнению он вовсе не избалован, не ленив и не глуп. Я достаточно ясно выражаюсь?

Все изумленно вытаращились на нее. Все, кроме Далли, который сунул руки в карманы и ухмыльнулся.

— Так вот, чтобы было еще понятнее. Мы с Кенни хотим иметь детей, и я не позволю, чтобы они росли, слушая бесконечные истории о юношеских ошибках и промахах отца. Я рассчитываю на вас. Как можно доходчивее объясните это добрым жителям Уайнета. Короче: если я услышу от кого-либо из семьи… или в городе… об украденных пирожных, похищенных деньгах на завтраки, исключениях из школы, разбитой посуде и тому подобных эскападах, о которых мне еще не известно, то сделаю все, чтобы поток денег, которые Кенни качает в местные благотворительные организации, немедленно иссяк. Вот так!

Эмма вызывающе щелкнула пальцами.

Она повернулась к Кенни, надеясь, что он ее поддержит и что этому давно пора положить конец.

— Так что я не рекомендовала бы испытывать мое терпение, поскольку имею неограниченное влияние на мужа. Верно, Кенни? И он слова мне поперек не скажет в этом вопросе.

Неужели она одна заметила смешливые лучики-морщинки в уголках глаз?

Кенни, словно извиняясь перед родными, пожал плечами:

— Простите, но она взяла с меня клятву, что я позволю себя защищать, когда ей в голову взбредет. Кто знал, что дело так далеко зайдет?

Ноздри Тори негодующе раздувались.

— Как ты мог согласиться на такой идиотизм?

Эмма предостерегающе прищурилась.

— У нее на руках все козыри, — развел руками Кенни.

Тори нахмурилась было, но тут же вздохнула:

— Простите, леди Эмма, но вы испортили нам весь кайф.

— Сожалею, но вам просто придется найти другую мишень для шуточек, потому что отныне с Кенни Тревелером следует обращаться со всем возможным уважением, как в этой семье, так и вне ее. Всем понятно?!

— Да, мэм.

— Да, мэм.

— Да, мэм.

Когда хор голосов наконец смолк, Эмма снизошла до царственного кивка:

— Превосходно.

Шелби нагнулась к уху Тори и прошептала:

— Скажи спасибо, что она не заставляет именовать его «лордом Кенни».

— Пока нет, — немедленно откликнулась Эмма, — но попробуйте меня расстроить — и увидите, что будет.

Присутствующие насторожились было, но Эмма повернулась к Далли и приветливо улыбнулась:

— Спасибо за все, что сделали для Кенни. Мы у вас в огромном долгу.

Кенни, стоявший позади, поперхнулся и закашлялся.

— Счастлив помочь.

Ответная улыбка Далли была жарче техасского солнца. Усердно колотя мужа по спине, Эмма продолжила, обращаясь к Далли:

— Насколько я поняла, вы собираетесь выпустить пресс-релиз с объявлением о возвращении Кенни на поле.

— Завтра же с утра, первым делом.

— Не слишком самонадеянно с моей стороны, если я попрошу разрешения кое-что добавить к его содержанию?

Кенни наконец отдышался и с ужасом посмотрел на Эмму.

— Похоже, твоя жена отныне сама будет писать пресс-релизы, — учтиво сообщил Далли.

Кенни вроде смутился, но не слишком.

— Я поговорю с ней.

Эмма на мгновение прижалась щекой к мокрой рубашке мужа.

— Ничего не выйдет. Не позволю снова тебя обижать. Кстати, на случай, если вы еще не поняли. Кенни заслужил, чтобы кто-то встал на его сторону, поскольку он все еще несет покаяние за свои детские грехи. Но больше этого не будет. Обещай, Кенни.

— Пункт четвертый? — поинтересовался он.

— Совершенно верно.

— Я уже все решил! — объявил он. Далли почтительно поклонился Эмме:

— Завтра же попрошу одного из наших представителей по связям с общественностью позвонить вам. Думаю, вы вдвоем прекрасно договоритесь.

— Втроем, — поправил Кенни. — Мне необходимо думать о будущих детях.

Эмма согласно кивнула.

— А теперь, — шепнула она, — настало время для пункта номер пять.

— Ты сводишь меня с ума.

— Ничего не попишешь, — хмыкнула Эмма, запирая дверь. — Кстати, где та веревка, что я купила?

— Веревка? — прокаркал он.

— Может, я и не пущу ее в ход. Если будешь слушаться.

Кенни с подозрением посматривал на жену. Первое, что она сделала после их приезда на ранчо, — отослала мужа в душ и объявила, что встретится с ним, когда он как следует вымоется. И явилась в спальню, одетая в воздушный клочок чего-то белого, усыпанного фиалками. Кенни натянул джинсы, но, будучи оптимистом, не потрудился надеть что-то еще.