Леди-Бунтарка, или Я решу сама!

– Вы ужасный человек, – процедила я сквозь зубы, понимая, что он просто не оставил мне выбора.

– Прекрасные люди не идут на личную службу к королю, – хмыкнул он. – А вот и карета.

Я обернулась и только сейчас заметила, что лорд Риордан вывел меня к резным распахнутым воротам. В обход. На дороге стояла небольшая темно-коричневая карета, запряженная белоснежной кобылой.

– Вас проводить, леди Румия?

– Благодарю. Мне уже намного лучше. Я справлюсь сама.

– Да? Ну что же, не буду настаивать, – мужчина хитро усмехнулся. – Поцелуй на прощание?

– А не пойти ли бы вам в драконью задницу? – на выдохе поинтересовалась я и улыбнулась.

– Какая невоспитанная у меня невеста, – хохотнул охотник.

Я прикрыла глаза, стараясь взять себя в руки. Нельзя проявлять подобную слабость, нельзя выпускать чары. Не здесь.

Не помню, как оказалась в карете. Только дверь громким хлопком вывела из транса. А перед глазами стояло ухмыляющееся лицо мужчины, который одним своим решением лишил меня свободы.

6

К обеду в поместье Геладан приехали модистки. С первого взгляда мне даже показалось, что эти девушки родственницы: точеные фигурки, темные длинные локоны, белые лица, алые губы. Одинаково надменные выражения и тихие мелодичные голоса. Но, если присмотреться, становилось понятно, что они такие же сестры, как кошки родственники собакам.

Они переступили порог, присели в неглубоких реверансах и сообщили о цели своего визита. О которой можно было догадаться и без их слов: скоро для меня будет готов свадебный наряд.

Майя вызвалась проводить гостей в мои комнаты. Я выждала десять ударов сердца перед тем, как последовать за ними, сделала шаг и замерла. В правое предплечье впились алые ногти, принадлежавшие тетушке.

– Вы что-то хотели сказать, леди Геладан? – уточнила я, встречаясь взглядом с родственницей, которая схватила меня за руку.

– Только попробуй меня опозорить! – прошипела она. – Лорд Риордан оплатил модисток из салона мадам Пайрин. Ты хоть понимаешь, что это значит?

Это значило только то, что королевскому охотнику совершенно некуда девать золото. Потому что именно этот салон считался самым дорогим и помпезным во всей столице. Но это не значило, что и наряды они шьют лучше остальных.

Я могла с наскока назвать еще тройку мест, где создавали потрясающие платья в несколько раз дешевле.

– Уберите руки, леди Геладан, – процедила я сквозь зубы. – Как вы успели заметить, меня ждут модистки из салона мадам Пайрин.

Эленел Геладан разжала пальцы и отступила на шаг, освобождая мне дорогу к лестнице. Было видно, что ей еще есть что мне сказать, но слушать гневный треп совершенно не хотелось. Потому, подхватив подол синего платья, которое сегодня утром занесла мне Майя, я взлетела по ступеням наверх.

– Добрый день, – я улыбнулась гостьям, переступая порог своей спальни и прикрывая дверь. – Прошу прощения за ожидание.

– Нет-нет, ничего, – девушка в ярком зеленом платье улыбнулась мне в ответ. – Поверьте, нам приходилось ждать и по несколько часов. Потому вам попросту не за что извиняться.

Две ее спутницы согласно закивали, а потом расступились, пропуская меня к кровати. На темно-бордовом покрывале лежали полоски тканей, начиная от шелка и заканчивая батистом. От разнообразия цветов рябило в глазах.

– Лорд Риордан попросил не ограничивать выбор белыми тонами, – словно извиняясь, проговорила все та же модистка. – Какие цвета вам по душе, леди Геладан?

Я на мгновение опешила. Ведь с первого взгляда показалось, что эти девушки сейчас будут задирать носы, впихивать мне в руки самые дорогие ткани, рассказывать о модных фасонах этого сезона. Но ничего такого не происходило. Стоило им оказаться в моих комнатах, как все напускное высокомерие слетело, и сейчас передо мной находились такие же девушки, как Майя.

Задерживать мне их совершенно не хотелось. Подойдя к кровати, окинула взглядом бессметное множество образцов ткани. Почему-то именно в этот момент я пожалела о том, что нельзя из вот той плотной ткани цвета грозового неба сшить брюки. А вот из той…

Одернув себя, я еще раз сравнила несколько цветов, а затем повернулась к модисткам:

– Фасон платья уже оговорен, или я могу внести свои пожелания?

– Нам было сказано, что все решения принимаете вы, леди Геладан, – тут же отозвалась девушка в розовом брючном наряде. – Мы можем показать вам несколько фасонов, любые изменения в них оговариваемы.

– А если я сама сейчас нарисую фасон наряда, который хотела бы заказать?

И пусть этой свадьбе не бывать, я хотя бы исполню одно из своих желаний: перенесу предмет из своей головы в реальность.

Всегда хотела пригласить модисток, показать им составленный собственной рукой эскиз, а вскоре получить сшитый по рисунку наряд. Было в этом что-то настолько волшебное, что никакие чары и в сравнение не идут.

– Почему бы и нет? – молчавшая до этого девушка открыла небольшой кожаный саквояж и вытащила из него лист бумаги и тонкий грифель.

Через несколько мгновений я уже сидела за письменным столом и усердно вырисовывала изгибы. Первые линии ложились на бумагу неуверенными кривыми штрихами. Потом стало проще, быстрее. Платье, которое должно было стоить слишком дорого для наследницы опального рода, через несколько минут появилось в виде рисунка.

Пометив, какие ткани для какой части наряда используются, я передала лист модисткам и замерла у стола, дожидаясь вердикта.

Первые мгновения потонули в тишине. Потом девушка в зеленом платье что-то шепнула соседке в желтом, та с ней согласилась кивком. Вновь тишина. А затем:

– Леди Геладан, скажите, а как давно вы это практикуете?

– О чем вы? – я нахмурилась, встречаясь взглядом с самой болтливой из модисток.

Та огладила зеленую ткань юбки и неуверенно продолжила:

– Это очень качественный эскиз. Вы ведь не в первый раз составляете фасоны нарядов?

Точное попадание в цель.

Лет в тринадцать-четырнадцать я в библиотеке нашла тонкую книжку с мягкой обложкой. Часть серебристых символов затерлась, но мне удалось восстановить название. В мои руки тогда попал список нарядов, сшитых известной модисткой. На тот момент, правда, прошло около двадцати лет с этого значимого момента, но выцветшие картинки оставили неизгладимое впечатление.