Леди Ева. Леди с разбитым сердцем
Шрифт:
Любопытство моего брата было неподдельным, ведь расспросить меня ему пока так и не удалось.
— Стоило только гостям разойтись, как эта самая Чергэн возникла на пороге нашего дома, — начал свое повествование Теодоро Де Ла Серта.
Все собравшиеся замерли, ожидая продолжения. Даже я. Интересно, что же увидел молодой ибериец. Что произошло, мне и так известно, но вот что же он понял…
— С порога цыганка потребовала, чтоб ее отвели к больному. Матушка была так напугана, что пустила незнакомку, не зная о ней ничего, кроме имени. Да и то назвала сама колдунья. И стоило
Эдвард усмехнулся.
— Я бы посоветовал вам внимательней проверять слуг. Может, кто-то просто проболтался. Шарлатаны любят такие фокусы, чтобы производить впечатление.
Брат любил демонстрировать показательное неверие во всяческие колдовские ухищрения. Это была его любимая шутка.
Мануэль поморщился.
— Я сам был склонен к подобному скепсису, однако теперь мое самочувствие прекрасно, а ведь еще вчера все думали, что придется вызывать священника. А что вы скажете, леди Ева? Вы ведь разгадываете сны.
Как и следует девице строго воспитания, я потупилась и заявила:
— Не думаю, что было благоразумно впускать цыганку в дом. Надеюсь, ничего не пропало после ее визита.
В гостиной повисло нехорошее, напряженное молчание. Кажется, благодарность, которую спасенный испытывал к безродной шувани, перевешивала даже предубеждение против бродячего племени.
Попытался все исправить Теодоро Де Ла Серта.
— Да на этой цыганке было столько золота, что красть ей явно было без надобности! Как рождественская ель, право слово!
— А что же было потом? — вновь увела разговор в сторону исцеления проклятого Эмма.
Я подняла взгляд. Мануэль разглядывал меня так, словно я была его кровным врагом.
И это только из-за того, что я посмела заговорить о возможной корысти цыганской девушки? Моему недоумению не было предела.
— А потом Чергэн вытащила какие-то травы, потребовала жаровню и котел и принялась варить какое-то зелье. Даже не знаю, что она туда положила, но могу заверить, дамы, что ни невинных младенцев, ни кровь, и лягушачьи лапы ведьма не использовала. Я лично следил!
От улыбки удержаться не удалось. А Эдвард с сестрой так и вовсе расхохотались в голос, уж больно уморительную гримасу состроил младший сын маркиза, когда говорил о рецепте колдовского напитка. Я вообще отметила, что он куда более открытый и веселый, чем старший брат.
Почему только мое сердце выбрало Мануэля?
Это, в конце концов, просто жестоко…
— Матушка тоже присутствовала. И она попросила, чтобы ей дали напоить зельем Мануэля. Вот тут и произошло странное: стоило только матери приложить чашку с напитком к губам брата, как тот захрипел. Клянусь, в тот момент я решил, что на одного брата у меня станет меньше.
Я и сама так решила.
— Но тут цыганка взялась сама за дело — и брату стало лучше. Я глазам своим не поверил, клянусь! Потом девушка начала шептать какую-то тарабарщину, мазать Мануэлю лицо. Уж не знаю, что это были за слова, может, она просто в любви признавалась… Но как бы то ни было, а действовало!
Как же хорошо, что няня Шарлотта припудрила
меня так сильно. Не так заметен смущенный румянец. Ведь и правда признавалась в любви. Разве что чуть позже. Как можно было не признаться?Мануэль шутливо толкнул брата локтем.
— Ну, ты ведь у нас красавец, а цыганка молодая и не слепая. Могла и признаться, почему нет? Да и почему тогда платы не взяла? — рассмеялся Теодоро.
Эмма делано округлила глаза.
— Действительно не взяла денег за лечение?
На мою долю выпал лукавый взгляд исподлобья.
— Ни гроша, Создателем клянусь! — подтвердил удивительное бескорыстие шувани Теодоро Де Ла Серта. — Сказала, что такова судьба, и денег поэтому брать нельзя. Ничего не понимаю в обычаях этого племени, но, признаюсь, эта девица меня просто заворожила. Не в каждой леди встретишь такую гордость и достоинство.
— Ах, как же это романтично!
И не каждая леди способна отвести беду.
Мне показалось, что брат мною в тот момент гордился, как и Эмма. Легко сохранять достоинство, сидя в роскошной гостиной. Куда сложней делать это, когда цветные цыганские юбки метут мостовую.
— И это все, что делала колдунья? — спросила младшая с жадным любопытством.
Мы со Вторым редко говорили при ней о нашем тайном мастерстве. Эмма родилась бездарной, и мы старались не ранить ее чувства этим фактом.
— О, леди Эмма, еще она словно бы что-то резала на брате кинжалом! — округлив глаза, поведал Теодоро, как главный очевидец событий.
Второй Де Ла Серта, узнав о такой пикантной подробности, побледнел и возмущенно спросил на иберийском брата:
— Вы что, позволили подойти ко мне цыганке с кинжалом в руке?! А что если бы она меня просто зарезала?!
Мы переглянулись с братом, деля на двоих свое безмолвное веселье. Вся романтика образа разбилась об оружие в руках шувани. Что же, хотя бы старший сын маркиза Альяло отличается исключительным здравомыслием. Муж для Эммы со временем из него получится вполне недурной.
Жаль, не для меня…
— Ну не зарезала же, — легкомысленно откликнулся Теодоро. — И вообще, эта особа производила очень приятное впечатление! Не стоит так переживать, братец.
Мануэль закатил глаза и пробормотал проклятие в адрес безалаберного родственника.
— В любом случае, следует найти девушку и хотя бы спасибо ей сказать, — решил проявить в очередной раз благородство старший Де Ла Серта. — Я никогда не верил в подобную чертовщину… Но она все-таки спасла меня. И должна получить награду.
Долго же ему придется искать Чергэн по табору. Мне даже любопытно стало, что же ему наболтают цыгане, чтобы объяснить постоянное отсутствие одной из своих шувани.
— Ну… Подарок, может, и примет… — пожала плечами Эмма, изо всех сил стараясь не смотреть в мою сторону. — Цыгане странные. Никогда не знаешь, что творится у них в голове на самом деле.
Что творилось у меня в голове? О, все просто. Я пыталась понять, почему про эпизод с зеркалом, пожалуй, самый важный во всей истории, Теодоро Де Ла Серта не произнес ни единого слова. Сам ли так решил или выполнял всего лишь указание своей матери?