Леди Феникс

Ларионов позвонил и прежде всего полюбопытствовал, зачем мне "Спектр" понадобился? Я напомнила, что Дед загрузил меня работой, и он отстал, а я, воспользовавшись случаем, поинтересовалась, что Ларионову известно о данной фирме. Выяснилось, что практически ничего, так же как и о самом Абрамове. Я ласково поблагодарила его за помощь, мысленно чертыхаясь. Когда начальником Дедовой охраны был мой друг Лялин, он знал все. При желании мог бы сообщить, какого цвета белье предпочитает мадам Абрамова, ежели таковая имеется. Помнится, меня это здорово раздражало: я подозревала, что обо мне Лялин знает больше, чем я сама бы могла поведать о себе в припадке откровенности. Теперь же я горько сетовала, что Ларионов не подозревает, что происходит у него под носом. Впрочем, может, он и в курсе… Одним из его безусловных достоинств было умение держать нос по ветру.

Я набрала номер и полминуты поговорила с секретарем Абрамова, после чего она соединила меня с хозяином. Я коротко изложила суть своего предложения и попросила о личной встрече. Юрий Александрович заверил, что готов встретиться со мной в любое время, хоть сейчас. Чем я и воспользовалась, заявив, что буду у него через сорок минут. Если судить по его голосу, он был совершенно счастлив.

* * *

Офис фирмы располагался на окраине города в новостройке, в скромном подъезде со скромной вывеской "Инженерные коммуникации". Я позвонила в дверь, она открылась, и приветливая девушка сообщила, что Юрий Александрович меня ждет. В большой комнате за тремя столами двое мужчин и женщина увлеченно пялились в компьютеры. Мы прошли узким коридором мимо еще двух комнат. Офис небольшой, и все сотрудники делом заняты. Далее следовал довольно большой зал, судя по круглому столу, солидных размеров, переговорная и, наконец, кабинет хозяина.

Абрамов сидел за столом и радостно мне улыбался. Тут выяснилось, что мы хоть и не были представлены, но, безусловно, не раз встречались, по крайней мере, лицо его показалось мне знакомым. Он поднялся мне навстречу.

— Ольга Сергеевна, очень, очень рад.

Хоть я и была лицом официальным, но к ручке он приложился, усадил меня за стол и осведомился, чего моя душа желает: кофе или чай. Она пожелала чаю, что и получила.

Сделав пару глотков, я приступила к изложению своего дела, Абрамов слушал с большим вниманием, кивая в такт моим словам и заверил, что он со всей душой, и прочее, прочее… Собственно, можно было убираться восвояси, но в мои планы это не входило, и я поинтересовалась, как идет бизнес. С приятной улыбкой он сказал, что в этом смысле все неплохо, хотя кое-какие трудности есть. По ходу разговора выяснилось, что бизнес он собирается расширять, у него прекрасные партнерские отношения со многими фирмами в регионе и в Москве. Москвой я заинтересовалась и тему развила. Абрамов говорил охотно, ни малейшей настороженности в нем не чувствовалось.

Он мне скорее нравился. Среднего возраста, вежливый, улыбчивый, словоохотливый, я готова была подумать, что к интересующей меня истории он никакого отношения не имеет.

— Что ж, — сказала я, поднимаясь. — Приятно было познакомиться. Спасибо, что откликнулись на наше предложение.

— Всегда рад, в любое, так сказать, время…

Он вместе со мной вышел из кабинета и проводил меня до входной двери. Оказавшись на улице, я вздохнула. Похоже, время теряю зря. Или он и в самом деле ни при чем, или на редкость хороший актер. Хотя, если разобраться, чего мужику нервничать, раз он даже не догадывается о том, что мне известно о банкноте, убийстве Симушина и безвременной кончине Седого? Если Абрамов чего-то или кого-то опасается, то отнюдь не меня.

Я садилась в свою машину, когда заметила, как к дверям, из которых я недавно вышла, подкатил джип. Через минуту из офиса вышел Абрамов и сел рядом с водителем, джип развернулся и направился в мою сторону. Вряд ли Абрамов знал марку моей машины, хотя слухи, может быть, и до него докатились. Джип поравнялся с "Феррари", и в этот момент произошло нечто странное. Левое стекло чуть приоткрылось, и кто-то приветственно помахал мне рукой, вряд ли Абрамов, раз сидел впереди. Не успела я осознать, что произошло, как окно закрылось, и сам джип скрылся за углом здания. Я хмуро огляделась. Конечно, вокруг были машины и особи обоих полов сновали туда-сюда, но я-то знала: приветственный жест адресовался мне, и в тот момент очень хорошо поняла, что значит известное выражение: на душе кошки скребут. Они и заскребли, да так, что я еще некоторое время сидела, тупо пялясь в стекло перед собой. Потом грязно выругалась и поехала вслед за Абрамовым с желанием его догнать. Что я намеревалась сделать дальше, представляла смутно, но я готова была на любую глупость, лишь бы увидеть того, кто устроился на заднем сиденье джипа.

Я выскочила на проспект, лавируя в потоке машин, но нужную обнаружить так и не смогла. Где-то они успели свернуть. Когда я оказалась на площади, это стало очевидно.

Трудно объяснить словами, что я испытывала тогда: страх, беспокойство и досаду, что меня вновь втягивают в некую игру, правила которой мне неизвестны. А еще злость. В основном на себя. Я вновь лезу очертя голову в какое-то дерьмо, хотя понятия не имею, зачем мне это. Вот уж прав Вешняков: горбатого могила исправит. Решив, что Абрамова упустила, я вновь вспомнила о ночном клубе. Правда, поехала туда не сразу, для начала следовало появиться в родной конторе. В опустевших коридорах царил дух умиротворения, что подействовало на меня самым благотворным образом. Если народ отправился по домам, значит, и мне надолго задерживаться здесь не придется. Ритка в приемной с разнесчастным видом что-то печатала на компьютере. Увидев меня, нахмурилась. Я кивнула на заветную дверь, она отрицательно покачала головой.

— Уехал. Вы, случаем, не поссорились?

— Что ты, нашему взаимопониманию можно только позавидовать.

— Слава богу, а то он злой как собака, и тебя опять где-то носит. Машка Воронцова сегодня распиналась перед девками в бухгалтерии, что всю работу за тебя тащит. Жаль, не при мне…

— Да ладно, Машка права. Я готовлюсь в декретный отпуск и заметно пренебрегаю должностными обязанностями. И только доброта Деда…

— Прекрати паясничать. Что там у Зотовых?

— Пока не ясно. Продолжаю копаться в грязном белье, но результатов кот наплакал.

— Как я все это ненавижу, — поморщилась Ритка.

— Чего? — удивилась я.

— Каждый раз одно и то же: он тебе что-то поручает, ты где-то болтаешься, потом вы ругаетесь, и ты хлопаешь дверью.

— Ага, а потом возвращаюсь, — поддакнула я и головой покачала, в самом деле, это становится традицией.

— Да, но от хлопанья до возвращения проходит довольно много времени, когда я сама не своя.

— Ты могла бы привыкнуть, — вяло молвила я.

— Еще чего… Слушай, у вас действительно все в порядке?

— Да, — пожала я плечами. — Правда, мы решили, что нам лучше жить отдельно.

Ритка так взглянула, что стало ясно: я поторопилась. Как известно, скверные новости всегда подождут, а эта новость для Ритки, безусловно, скверная, потому что и за меня, и за Деда она искренне переживала, а когда мы вместе, переживать не в пример удобнее, нежели когда каждый сам по себе, да еще не в ладах.

— Убила бы тебя, — пробормотала она с отчаянием.

— Лучше не надо. За меня дадут много, я же беременная, пойдет как отягчающее.

— Дура ты, прости господи, — махнула она рукой. — Что, Тагаев твой нарисовался?

— Ничего подобного, я по-прежнему мать-одиночка. А жить в одной квартире с мужчиной и носить это почетное звание по меньшей мере странно, вот мы и решили, что все должно быть по-честному. У меня к тебе просьба большая-пребольшая: постарайся, чтобы в ближайшие дни Дед вспоминал меня как можно реже. Мне по городу надо побегать, выполняя его поручение, а ты ведь знаешь его странные манеры, я и бегать должна, и на глазах быть, а как этого добиться, он не объяснил ни разу. Вот и хотелось бы…

— Сгинь с моих глаз, — утомленно попросила Ритка, и я поспешила удалиться, уверенная, что она с блеском выполнит задание.

Теперь можно было и в клуб. До Соборной площади я добралась за двадцать минут, свернула в переулок и увидела внушительную вывеску "Ночной клуб "Вестерн", скудно одетая девушка в ковбойской шляпе зазывно улыбалась с нее, держа в руках револьвер. Шедевр неизвестного художника окружали разноцветные огни, все это великолепие стоило немалых денег. Места под парковку выделено немного, оттого клиенты и просились на гостиничную стоянку, повышая тамошней охране благосостояние. В настоящее время все места были заняты, я проехала дальше, прикидывая, где бы оставить машину. Выходило, только в соседнем переулке. Туда я и отправилась. Приткнула "Феррари" возле парикмахерской и пешком вернулась назад.