Леди Гамильтон и Адмирал Нельсон. Полжизни за любовь

Удар следовал за ударом.

Гревилл заявил, что из положенных по завещанию восьмисот фунтов для Эммы и миссис Кэдоган счел возможным вычитать налоги, в результате оставалось немногим больше семисот.

Эмма бушевала:

— Подлец! Получил все мое и после этого урезает даже оставшиеся крохи!

Чарльз в ответ пожимал плечами:

— Почему я должен оплачивать чужие налоги? Неужели недостаточно того, что эта женщина почти два десятка лет каталась как сыр в масле и наставляла моему дяде ветвистые рога?

Он объявил, что согласен взять на свое обеспечение миссис Кэдоган, но при условии, что та поселится в шотландском имении и перестанет общаться с дочерью.

Эмма со злости разбила драгоценную вазу, которую можно было выгодно продать, получив полугодовое содержание. Эта ваза принадлежала Нельсону, а потому взъяренную женщину никто не укорил.

— Горацио, а если бы все это древнее барахло стояло внашем доме, а не было оставлено на Пиккадилли, мысмогли бы на него претендовать?

Нельсон пожал плечами:

— Не думаю, у коллекционеров каждый черепок на учете независимо оттого, где он находится.

— Боже мой, боже мой! Неужели куча вот этих камней с вулкана может иметь какую-то ценность?! Если бы я знала, то везла бы из Неаполя не платья или ноты, а камни, черепки и прочую дрянь!

Эмме не приходило в голову, что «дрянь» куда более ценна, чем ее платья, и «черепки» прежде нужно раскопать и разыскать.

Через месяц после смерти лорда Гамильтона адмиралтейство известило адмирала Нельсона, что если он не намерен уходить в отставку, то должен прибыть в Портсмут, чтобы занять свое место на «Виктории». Предстояла война с Францией, корабли Наполеона в любую минуту могли показаться в Канале.

Два таких удара за один день — завещание лорда Гамильтона, оставлявшее ее со скромными средствами, и вызов Нельсона на службу — слишком много даже для непотопляемой Эммы. Она боялась, что этот поход станет для Горацио последним.

А потом было рождение еще одной девочки, все же названной Эммой по настоянию Нельсона и умершей почти сразу. Эмма рыдала, считая, что в смерти ребенка виновато имя, потому что дочь Эммы по имени Эмма уже есть, в мире не должно быть еще одной. Кроме того, судьба упорно не давала ей сына.

А еще леди Гамильтон явственно ощутила, что вокруг рушится все.

Нет, Нельсон ежедневно писал сумасшедшие письма на многих листах, она отвечала тем же, казалось, почта флота Англии работала на этих двоих, но как могло быть иначе? Они жили друг дружкой уже столько лет, но их чувства не ослабевали. Нельсон, и только Нельсон, он самый умный, самый смелый, самый замечательный!..

Нельсон отвечал тем же: Эмма лучше всех, она самая красивая, самая лучшая женщина на свете!

Стены Мертона увешаны портретами этих двоих, везде взаимные восхваления, гимны и дифирамбы, на которые друзья смотрели с легкой усмешкой, а чужие насмехались откровенно. Адмирал Нельсон болен фанфарной болезнью, он стал слишком зависим от восхвалений, мало того, требовал, чтобы вместе с ним возносили до небес и его подругу.

Сама совместная жизнь в Мертоне скандальна, ведь теперь рядом с ними не было прикрывающего все лорда Гамильтона. Эмма вдова, а Нельсон по-прежнему женат. Даже видимость приличий больше не соблюдалась. От пары все больше отворачивались знакомые. Нельсон успокаивал любимую:

— Зато остаются только проверенные друзья.

Пройдет немного времени, и этих проверенных друзей тоже не останется; правда, Нельсон такого уже не увидит.

Они бросили вызов обществу, презрев все его правила и каноны, они желали любить свободно, забыв о том, что общество такого презрения не прощает. Это было бы вполне возможно где-то в другом месте, но не в Англии, и без того уставшей от любовных скандалов наследника престола, от безумных трат принца Уильяма на фавориток, от попрания приличий. Нельсон и леди Гамильтон плевали на общество, общество в ответ плевало на них.

Последствия испытает на себе Эмма.

Два года бесполезно прогонявшись по морям за французским флотом, Нельсон попросился на берег в отпуск.

Маленькую Горацию забрали в Мертон, теперь уже можно. Но Эмма так и не призналась в своем материнстве, а вот Нельсон удочерил девочку.

Судьба подарила им еще несколько дней счастья…

Но уже запущен механизм гибели, из двух мужчин, бывших при ней, не мог оставаться один. Десять дней счастья в Мертоне с любимой женщиной и маленькой дочерью… Это все, что дала Нельсону судьба.

А потом было Трафальгарское сражение… То самое… последнее в его жизни…

Вечером перед сражением, то ли что-то предчувствуя, то ли на всякий случай, Нельсон при свидетелях написал в блокноте слова об обеспечении своей дочери Горации и леди Гамильтон, вручая их судьбы Англии. Последняя просьба: дать леди Гамильтон ту пенсию, которую она заслуживает, не оставить вниманием Горацию…

Победа под Трафальгаром полная, но адмирала Нельсона больше нет. Он погиб так, как должен погибать герой — в бою, но с победой.

Падение

Она лежала в постели, не в силах не только подняться, но уже и плакать.

Человек, который был ей дороже всех на свете, ради которого она не пожалела бы собственной жизни, единственная (теперь Эмма в этом абсолютно убеждена) любовь ее жизни, погребен. Тело в гробу опущено в склеп. Нельсона больше нет, но осталась память о нем и их дочь Горация. Горацию Нельсон завещал не покидать ни при каких обстоятельствах и дать девочке прекрасное образование. Эмма понимала, что выполнит завещание, даже если придется голодать.

Горацио сможет гордиться и своей дочерью, и самой Эммой, глядя на них с небес.

Эмма не подозревала, что слова патетические «придется голодать», пришедшие ей в голову, окажутся правдой.

Немного придя в себя после похорон, она попыталась подвести итоги.

По завещанию Нельсона ежегодный доход у нее тысяча фунтов стерлингов, от лорда Гамильтона еще семьсот, Горации Нельсон оставил четыре тысячи с возможностью использовать проценты исключительно на образование.

Жить есть где, пока есть Мертон. Вообще-то, имея такой доход и такую ферму, она могла не беспокоиться, потому что земли вокруг Мертона многовато, часть ее можно продать, а на оставшейся вести настоящее, а не игрушечное хозяйство. Прекрасные луга, ручей, полный рыбы, самые разные хозяйственные постройки… Это возможность завести всю живность и жить практически натуральным хозяйством, тратя на остальное совсем немного.

Отчасти подобным занималась мать Эммы миссис Кэдоган.

Вовсе не обязательно завершать начатую перестройку части дворца и благоустройство парка, не время. Семья из двух женщин и ребенка могла бы обойтись скромным домиком в несколько комнат или в целях экономии поселиться пока в одном крыле огромного дворца, закрыв остальное, чтобы не тратить безумные деньги на отопление пятнадцати спален.

Другая так бы и поступила: закрыла большую часть комнат, занялась развитием своего хозяйства, сдала в аренду часть земель, стараясь получить хоть какой-то доход от имения… В конце концов, просто умерила свои траты.