Леди и лорд

— Ни за что, отец! — ответила Элизабет Годфри Грэм, делая ударение на каждом произнесенном слове, словно практиковалась в ораторском искусстве. — Достаточно ли ясно я выразилась? — Ее брови гневно хмурились, сойдясь в единую полоску над зелеными глазами. — Тебе не получить моих денег! Они доверены викарию покойного Грэма, а того надежно охраняет целый отряд людей из Ридсдейла. Это должно остановить даже тебя, что, как мне кажется, и входило в намерения Хотчейна. — Элизабет отвернулась от стола, разделявшего их с отцом, а затем вновь посмотрела на него и продолжала уже более миролюбивым тоном: — Я отправляюсь навестить Рози и помочь ей в ее школе. А тебя я попросила бы сделать над собой усилие и постараться не вмешиваться в мою жизнь. — Элизабет уже опостылели эти постоянные стычки с отцом и необходимость то и дело отстаивать свою личную свободу.

Нахмурив кустистые брови, под которыми прятались холодные серые глаза, лорд Годфри, эрл и королевский смотритель границы, влиятельный и могущественный человек, сидел и бессильно смотрел, как, повернувшись к нему спиной, его дочь вышла из кабинета.

— Вартон! — Крик лорда Годфри был слышен даже во дворе. — Пришли ко мне охранников.

Через некоторое время, не обращая внимания на плетущихся сзади охранников, Элизабет Грэм вышла из ворот замка и по крутому, выложенному плиткой спуску направилась к городу. Вскоре она уже добралась до оживленной центральной улицы Харботтла. Быстро ей идти не удавалось — ее то и дело задерживали приветствия владельцев лавок и горожан. Она выросла в Харботтле, и здесь ее знали все. Остановившись на несколько секунд возле церкви, Элизабет еще раз полюбовалась изумительным витражом, изображавшим Святого Георгия и дракона. Она обожала его с детства. Это небольшое средневековое сооружение, по виду напоминавшее семейную часовню, скромно расположилось к северу от дороги, где крутой холм плавно переходил в долину. Оно было построено в романском стиле и не имело на себе никаких украшений, если не считать маленького креста над входом и витражных окон. Элизабет часто думала, что некий барон, построивший в незапамятные времена и эту крохотную церквушку, и замок на горе, судя по всему, был убежден: Бог помогает в первую очередь тому, кто помогает себе сам. Это было видно из того, что изумительные витражи изображали исключительно батальные сцены. Главный действующим лицом на них являлся Святой Георгий — любимый герой Элизабет.

После восьми лет супружеской жизни с Хотчейном она уже не верила в героев, но красота этого шедевра до сих пор не могла оставить ее равнодушной. Она улыбнулась деве, которую спасал святой.

— Желаю удачи, — едва слышно прошептала Элизабет. — Похоже, он спит не разуваясь.

Она продолжала свой путь по направлению к школе Рози, но теперь душа ее была охвачена воспоминаниями о ее замужестве. Несмотря на постоянные попытки отца снова выдать ее замуж, сейчас она была свободна и могла Распоряжаться собственным состоянием. А прошлое… Пусть оно останется там, где ему и положено быть — позади. В воздухе пахло весной и новой нарождающейся травкой. Однако весна царила не только в природе, но и в душе Элизабет. Она вступала в новую жизнь, и, подумав об этом, девушка тряхнула головой и отбросила в сторону все тревожные мысли.

Как всегда, она радовалась предстоящей встрече с Рози и ее воспитанницами. Каждый день Элизабет помогала самым младшим ученицам постигать премудрости чтения, аккомпанировала на клавесине девочкам, когда те пели, а затем — за чаем — наслаждалась болтовней со своей любимой наставницей.

Охранникам было велено остаться возле входной двери, и Рози — дородная, пышущая здоровьем женщина — встретила Элизабет крепким радостным поцелуем.

— Может, сегодня начнем с чая? — обратилась она к Элизабет, сразу почувствовав, что ее воспитанница чем-то расстроена.

— Как ты умудряешься все чувствовать? — удивленно спросила та. После стычки с отцом уже прошло некоторое время, и на душе у нее немного полегчало.

— Он не отстанет от тебя, ты же сама это понимаешь. — В свое время Агнес Розбери с ужасом наблюдала за тем, как шестнадцатилетнюю Элизабет выдавали за семидесятилетнего Хотчейна Грэма.

— Ему придется отстать.

— Он может найти какого-нибудь судью с холуйской душонкой, который решит дело в его пользу, — предостерегающе заметила госпожа Розбери, ведя Элизабет по узкому коридору в задние комнаты.

— Но мои деньги надежно спрятаны.

— И, я надеюсь, хорошо охраняются, — подхватила пожилая матрона, открывая дверь в уютную комнату с окнами в сад.

— Хотелось бы верить, — осторожно откликнулась Элизабет. В душе она не была до конца уверена в том, что в случае чего отряд сорвиголов из Ридсдейла выстоит против двух драгунских рот.

— Садись, — велела старая воспитательница. Она произнесла это успокаивающим тоном, который был хорошо знаком Элизабет с самого детства. — Я схожу к Тэтти и попрошу, чтобы она приготовила нам чай. — Затем миссис Розбери взяла со стоявшего у двери столика какую-то книжку и, протянув ее Элизабет, сказала: — Погляди-ка, что у меня есть. Новая книга Дефо!

Однако сейчас Элизабет была не в состоянии читать. Ее мысли разбегались, она не могла думать ни о чем, кроме намерения отца снова выдать ее замуж и необходимости вести с ним постоянную борьбу. Поэтому женщина не заметила, как отворилась стеклянная дверь из сада и в комнату вошел незнакомый мужчина. Погруженная в свои мысли, Элизабет по-прежнему стояла там, где ее оставила Рози.

Черная ряса на вошедшем резко контрастировала с идиллической картиной за окном. Там, в маленьком, огороженном стеной саду, цвели крокусы и слышались птичьи трели. Однако на лице незваного гостя была теплая улыбка, и это искупало внезапность его появления.

— Добрый вечер, леди Грэм, — произнес Джонни Кэрр. Отблески солнца скользили по его гладким черным волосам, а его поклон был слишком светским для церковника.

— Мы с вами знакомы? — Возможно, ей следовало испугаться, но улыбка и глаза пришельца были настолько обворожительными, что Элизабет с удивлением подумала: неужели возможно, чтобы такой мужчина был монахом?

— К сожалению, нам раньше не приходилось встречаться. — Его светло-голубые глаза напоминали льды холодных морей. Они настолько не соответствовали мрачному одеянию вошедшего, что Элизабет почувствовала, как к сердцу прилила жаркая волна. — А вы даже красивее, чем про вас рассказывают. — Лэйрд Равенсби сделал два шага в сторону Элизабет Годфри, чтобы рассмотреть ее сияющие глаза с более близкого расстояния. — Глаза кошки, — удовлетворенно пробормотал он бархатным голосом, окутавшим молодую женщину, словно незримая паутина. А затем усмехнулся.

Солнце, казалось, залило всю комнату, купая Элизабет в своих теплых лучах. На секунду ей подумалось: уж не стала ли она свидетельницей чуда, когда ее беспокойные мысли вызвали к жизни этот мужественный образ святого-воителя.

— Кто вы? — спросила она. — Ветхозаветник? Пресвитерианец? Реформист? — Глядя на длинную черную рясу незваного гостя, Элизабет никак не могла определить, к какой вере он принадлежит.

— На самом деле я…

Мужчина умолк на половине фразы, и на долю секунды Элизабет показалось, что сейчас он назовется именем одного из архангелов Господа — настолько лучезарным было его лицо.

— …Лэйрд Равенсби, — мягко закончил он.

От этих слов на нее дохнуло страхом, и Элизабет непроизвольно вздрогнула. «Нет, это не архангел! — метнулась тревожная мысль. — Это дьявол во плоти, самый знаменитый головорез во всем Приграничье, где беззаконие было средством существования, а о могуществе человека судили по количеству имевшихся в его распоряжении воинов».

— Нам пора идти, — проговорил он, глядя на женщину, которая все еще не могла прийти в себя, и протянул руку, словно приглашая даму на танец. — Пошли.

— Нет… — едва слышно прошептала Элизабет, отпрянув назад. В этот момент ей вспомнились все страшные истории, которые рассказывали про Черного лэйрда.

— Прошу прощения, — проговорил Джонни Кэрр. Вежливость, с которой были произнесены эти слова, не имела ничего общего с целью его прихода.

Внезапно слабость, вызванная испугом и парализовавшая волю Элизабет, отступила, и ее волевая натура взяла верх. Она открыла рот, чтобы закричать, однако Джонни Кэрр оказался проворнее. Прошедший хорошую школу ночных набегов, он не был новичком в захвате заложников. Его рука метнулась к губам женщины, и ее крик так и не успел прозвучать.