Леди и смерть

– Мы нашли мисс Несбитт в саду, сэр, – сидящие в отдалении жадно вытянули шеи, чтобы расслышать его слова. – Сожалею, сэр, но она мертва …

– Что-о? – привыкший к финансовым потерям мистер Несбитт умел переносить удары, но этот оказался не по силам и ему. Он ухватился за спинку ближайшего стула и несколько секунд молча смотрел на стоящих напротив него мужчин.

Миссис Меллотт вскрикнула, ее сосед поспешно прошептал несколько слов дергавшей его за рукав соседке справа, та ахнула и тоже повернула голову к ожидавшему новостей соседу…

Через минуту или две новость облетела весь стол. Ужин в одночасье превратился в хаос.

– Мертва, умерла, мисс Несбитт скончалась, – перешептывания и вскрики кое-где перемежались рыданиями.

В этом шуме невозможно было услышать, как дворецкий извиняющимся тоном сообщает мистеру Несбитту:

– Она сидела на скамье, сэр, в такой холод… Сначала лакей решил, что леди задремала, но потом увидел кровь на ее накидке…

Расслышавший эти слова Филипп застонал от боли и стиснул зубы. Лорд Гренвилл, викарий Кастлтон, мистер Блэквелл и еще несколько наиболее здравомыслящих и решительных джентльменов уже направлялись к нему, чтобы оказать необходимую помощь.

– Где она? Проводите меня! – потребовал Несбитт, очевидно, собравший остатки самообладания.

– Да-да, идемте же! Надо послать за доктором, может быть, что-то можно сделать, успеть спасти ее… – Филипп встретился взглядом с сестрой, в ужасе зажимавшей ладонью рот, чтобы не кричать, и понял вдруг, что говорит бессмыслицу.

– Боюсь, слишком поздно, сэр, тело мисс Несбитт совсем окоченело, – на слове «тело» дворецкий споткнулся, он не привык так говорить о леди.

Поддерживаемый дворецким, Рис-Джонс направился к ближайшей к нему двери столовой, через которую лакеи обычно заносили очередную перемену блюд. Пройти вдоль стола под любопытными или сочувственными взглядами у него не было сил. Мистер Несбитт шел сам, но по его походке можно было подумать, что это едва передвигается изможденный болезнями старик, а не мужчина, недавно отметивший пятидесятилетие.

Эмили, как и многие дамы, заплакала. Она не услышала последних слов дворецкого, но причина смерти мисс Несбитт пока не интересовала ее. Главным было то, что умерла молодая, добрая и славная девушка, и ее смерть – бесконечное горе для ее семьи и друзей. «Джейн лишилась сестры, так и не успев полюбить ее. А бедный мистер Несбитт! Он души не чаял в дочери… И Филипп! Узнать, что твоя возлюбленная скончалась прямо в твоем доме… – Эмили благодарно приняла у полковника большой квадратный, совершенно чистый платок и снова предалась слезам и печальным мыслям. – Господи! Для Рис-Джонса это ведь уже вторая трагедия подряд! Как ему выдержать это?»

Леди Гренвилл не сразу вспомнила о том, что несколько месяцев назад погибла невеста Филиппа, а вот его тетушка, миссис Меллотт, между истерическими всхлипываниями не переставала причитать, и в ее возгласах можно было разобрать не столько сочувствие несчастьям племянника, сколько жалость к себе и своей семье – к Меллоттам опять станут относиться предвзято…

Большинство собравшихся не знали, как себя вести. Несколько лакеев бестолково столпились около буфетов с расставленными на нем блюдами, остальные покинули столовую, чтобы исполнить поручения господина, если таковые последуют. Мисс Рис-Джонс нашла утешение в объятьях миссис Логан, и Эмили позавидовала умению старушки создавать вокруг себя атмосферу умиротворения. Остальные гости сидели перед нетронутыми тарелками и чего-то ждали. Воспитание подготавливало каждого из них к встрече со смертью, но обычно это была смерть пожилого родственника или младенца, и всем было известно, что надо сказать или сделать в подобной ситуации. Другое дело – смерть молодой леди во время праздничного ужина, или даже раньше, когда большинство веселилось на балу.

Необходимо было как-то справиться с ситуацией. Полковник откашлялся и явно приготовился сделать какое-то заявление, но его опередила миссис Пейтон. От удивления Эмили замерла с зажатым в руке платком, так и не успев поднести его к носу.

– Все мы уже знаем, что произошло несчастье.

Дафна говорила недостаточно громко, чтобы ее услышали на обоих концах стола, но полковник помог ей, постучав вилкой по своему бокалу. Неожиданный звук заставил умолкнуть даже самых громогласных леди, в столовой снова стало тихо.

– Я полагаю, мистеру Рис-Джонсу сейчас не до ужина, а мисс Рис-Джонс нужно уложить в постель. Лучшее, что все мы сможем сделать, это разъехаться по домам. Пусть кто-нибудь из лакеев известит кучеров, что им пора готовить экипажи.

– Прекрасная мысль, леди! – полковник восхищенно поглядел на изящную зеленоглазую женщину. – Только будет лучше, если мы спустимся в холл не все вместе, а постепенно, сперва те, чью карету подадут к крыльцу. Не стоит суетой и шумом причинять еще большую боль бедному мистеру Несбитту и нашему гостеприимному хозяину.

Полковник кивнул лакеям, и сразу двое поторопились исполнять поручение – наконец-то они знали, что делать.

– Нам всем необходимо успокоиться, и лучше всего для этой цели послужит глоточек бренди, – полковник снова кивнул оставшимся двум лакеям, и те устремились к буфету с выставленными на нем напитками. – Эээ… дамам можно налить что-то более подходящее их утонченным натурам.

Эмили улыбнулась сквозь слезы, так трогательно было смущение старого холостяка, не привыкшего угождать дамам. Она вспомнила, как они с подругами несколько раз подкрепляли расшатанные нервы бокалом шерри, а то и двумя.

Интенсивный звон бокалов и благодарные взгляды, которые джентльмены бросали на полковника, говорили о том, что его лекарство не уступает снадобьям доктора Вуда. Мистер Пауэлл налил Эмили вина, не спрашивая ее мнения, и ей пришлось сделать несколько глотков. Дафна же без стеснения потребовала у своего соседа налить ей шерри. Кто-то заметил, что не мешало бы перекусить, после бала многие проголодались, и крепкие напитки могут привести к нежелательным последствиям. Еще кто-то согласился с этим, и нестройный гул наполнил столовую, как будто в сегодняшнем ужине не было ничего необычного.

Появился лакей с сообщением, что готовы экипажи мистера Ченнинга, Блэквеллов и еще двух семейств. Мистер Блэквелл через лакея передал супруге настоятельный совет ехать домой без него, и миссис Блэквелл, ворча, подчинилась.

Миссис Меллотт довольно громко потребовала у мистера Меллотта пойти и узнать, почему так долго не возвращается ни один из ушедших джентльменов, чтобы сообщить им новости о том, что случилось с бедняжкой мисс Несбитт. Голос ее сорвался, и сосед тотчас добавил портвейна в ее бокал.

Мистер Меллотт, не отличавшийся отвагой и сообразительностью, а потому и остававшийся на месте, вынужден был покинуть столовую.

Дафна через стол обратилась к Эмили:

– У меня дурное предчувствие.

Леди Гренвилл уже несколько минут испытывала то же самое. От чего могла умереть мисс Несбитт? Вопрос, который Эмили не сразу смогла задать себе, а задав, уже не могла избавиться от него. Было ли у девушки больное сердце? Или какая-то другая болезнь, о которой не подозревал никто, может быть, даже она сама? Или дело в чем-то другом? Более страшном?..