Леди из Ларги-дон

– Простите, сеньоры, я спешу, – Глория попыталась обойти внезапное препятствие, но была остановлена жестом мужской руки.

– А мы, наоборот, не торопимся. Так, как тебя зовут, крошка? Могу пригласить тебя в номер, и мы прекрасно проведём время. Ну, же! Не капризничай! А с мадам мы договоримся, – продолжал настаивать мужчина, явно принявший её за одну из девочек борделя.

И это почему-то особенно задело девушку, она возмутилась, резко шагнув в сторону и приготовив артефакт для отпора. Наверное, Глория ещё не до конца поняла серьёзность момента, но ей и в голову не могло прийти, что в родном городе, знакомом до последнего закоулка, ей что-то может угрожать. В таких небольших городках, как Банго, постоянные жители знают друг друга, хотя бы понаслышке. Но теперь, присмотревшись к мужчинам внимательнее, Глория поняла, что они приезжие. Причём далеко не бедные и даже, скорее всего, аристократы. Осознав это, Глория передумала использовать артефакт, и вместо него хотела было применить свой излюбленный приём для таких случаев: быстрый побег с места происшествия (а всякие ситуации случались с ней во время работы и быстрый бег был её коньком), но тут за спинами мужчин внезапно открылся портал и на мостовую вышел полный отряд городской стражи во главе с её командиром. То есть Глория и оба неизвестных сподобились увидеть наяву ещё одну новую достопримечательность Банго: собственноручный развод ночного городского патруля в исполнении лично дона Карлоса Переса.

Командир стражи хмуро оглядел представшую перед ним картину и начал невозмутимо раздавать указания, немало не смущаясь недовольством мужчин, которые оказались в окружении гвардейцев.

– Сержант, продолжить развод патруля. Гвардеец Ортега, проводить сеньориту до дома и доложить об исполнении. А вас, господа, прошу проследовать за мной.

– На каком основании?! Что происходит?! Вы знаете, с кем разговариваете?!…

Все отголоски этого разговора Глория слышала уже мельком, так как торопливо шагала по улице за Ортегой, которого прекрасно знала, так как он был сыном молочницы, у которой семья Глории испокон века покупала молоко, творог, масло, и с которым саму Глорию связывали вполне товарищеские чувства и общие детские проказы. Но сейчас Ортега разговаривать был не расположен. Доведя Глорию до дома, он тут же торопливо поспешил назад, а девушка зашла в дом и тщательно закрыла входную дверь. Только сейчас до неё дошло, что, кажется, благодаря командору, она избежала серьёзных неприятностей. Заглянув в комнату тётушки и убедившись, что старушка мирно спит, Глория, позёвывая, направилась в свою спальню, надеясь, что этот сложный и неудачный день наконец-то закончится.

И хотя бы в этом её надежды оправдались. Спала она до самого утра крепко и не мучаясь никакими угрызениями совести. Зато пробуждение было ранним. Очень ранним. Взглянув на часы, Глория протёрла глаза и, накинув халат, поплелась открывать дверь. Приходящая служанка ещё не появилась, тётушку разбудить – надо постараться, так что открывать дверь таким неурочным посетителям приходилось именно Глории. Да и собственно это её дело, ведь пришли наверняка за каким-нибудь зельем. А зачем ещё так немилосердно рано будить людей? Зелья же – это полностью дело Глории и, вообще, их семейное, родовое дело. Уже не один век род Монтеро славен своими зельеварами, и Глория намеревалась всячески поддерживать и укреплять родовую репутацию. Поэтому, да, открыть дверь нуждающимся – это её дело.

Справившись с тугой задвижкой и, в который раз пообещав себе вызвать мастера, Глория распахнула дверь и замерла, увидев на пороге командора. Тот выглядел по-прежнему сурово, строго, но ночная усталость легла тенями на лицо, и Глория даже прописала бы командору хороший отдых. Но он мужчина взрослый и сам знает, что делать. Поэтому девушка благоразумно промолчала и вопросительно взглянула на дона Переса.

– Что случилось, командор? Проходите, – и посторонилась, пропуская его в прихожую.

– Благодарю, сеньорита, ничего не случилось, но я хотел убедиться, что с вами всё в порядке и заодно известить вас, что прибыл новый глава магического контроля, поэтому всем магам и ведьмам надлежит явиться в УМ (управление магии) для перерегистрации, – с этими словами командор вежливо склонил голову и, развернувшись, спустился с крыльца.

– С-спасибо, командор, – запоздало уже в спину уходящему пролепетала Глория и тихонько прикрыла дверь.

Когда началась у неё такая странная реакция на этого мужчину Глория знала точно. До того момента Глория, как и большинство горожан, воспринимала командора, как главу городской стражи. И только. Но два года назад, когда ей исполнился двадцать один год, на ежегодном городском осеннем балу, куда приглашались все холостые и не связанные сговором юноши и девушки известных, уважаемых и богатых семей, Глория увидела не командора, а мужчину. Поскольку у Глории не было в семье мужчин, способных выводить её в свет, а только тётушка, которая являлась одновременно её опекуншей до совершеннолетия, то на балу по распоряжению градоначальника, её спутником стал командор.

Может, это случай, а может, судьба. Они, кажется, оба впервые взглянули друг на друг по-другому. Глория не знала, что увидел командор, но она увидела чуткого, внимательного и заботливого кавалера, что было совсем не лишним для девушки, попавшей на настоящий бал без должного сопровождения. А потом был первый танец, и Глория впервые танцевала с мужчиной, который крепко и бережно держал её в объятьях, легко и свободно ведя в танце. Танцевать с ним оказалось большим удовольствием. И совсем неважно было, что по щеке у него скользит след старого шрама, а карие глаза так редко улыбаются. На неё-то командор смотрел с нежностью. Или ей казалось?

За весь вечер между ними не было сказано и нескольких фраз, но прикосновения рук, жесты и взгляды, особенно взгляды, говорили очень многое: их симпатия оказалась внезапной для обоих, сильной и взаимной. Так бывает, иногда, с первого взгляда. Однако ничего особенного после того бала не происходило. Они по-прежнему очень изредка встречались в городе, вежливо здоровались и молча расходились. Командор был занят службой и только службой. Даже атаки местных красавиц на сердце одинокого мужчины почти прекратились из-за его полного равнодушия к их попыткам. А Глория тоже была занята работой. Своей работой. И мысли о мужчине постаралась из головы выкинуть. Ну не она же должна первой делать шаг навстречу? Не ставить же себя на одну доску с вдовой Исабель Парра, которая настойчиво преследовала командора уже несколько лет и, говорят, что вначале он даже поддался её обаянию, но потом между ними что-то разладилось, однако вдова не отступала?! Глория того времени не помнила, была ещё мала. Но в настоящем знала совершенно точно, что у командора никакой любовницы не было. По крайней мере, в городе об этом не говорили.

Вздохнув о непонимающих ничего мужчинах, Глория решила, что ложиться снова уже не стоит и лучше заняться завтраком, а потом лабораторией. Заказов в последнее время поступило много, и Глория едва справлялась со всеми вовремя. Поэтому, соорудив себе непонятное местным блюдо из ломтя бекона и двух яиц на сковороде, Глория добавила к нему стакан молока со вчерашней булкой и со спокойной душой отправилась в лабораторию. Всё! Теперь, как минимум, до обеда мир может подождать: Глория занята.

Но и, растирая в большой каменной ступке высушенные корешки шиповника, измельчая сечкой подвяленные стебли кровохлёбки, заваривая густые настои медуницы и собирая в небольшие пакетики готовые наборы трав, Глория не переставала думать о командоре. Вернее, не Глория, а землянка Лариса Монтерова и не только о командоре, но и о своей новой жизни в новом мире…

{… – Лори! Лори! Девочка моя! Да, что же это такое?! – именно под эти горестные восклицания милой старушки очнулась Лариса и совсем не в послеоперационной палате после обширной гинекологической операции, а в уютной, скромной девичьей спальне неизвестно где. Вначале Лара долго не могла понять и вспомнить, как и где именно она оказалась и воспринимала всё происходящее вокруг отстранённо, как через стекло. Потом долгое время думала, что это последствия наркоза и она до сих пор не в себе и всё происходящее ей мерещится. Но через несколько дней стали закрадываться подозрения, что дело гораздо хуже, что мир, который она видит вокруг – реален! Всё происходящее вокруг – происходит именно с ней – Ларисой Монтеровой, но называют её при этом Глорией Монтеро. А, значит, на Земле она так и не вышла из наркоза, зато очнулась здесь – неизвестно где в новом теле. Всё, как положено в фэнтези, только всё на самом деле.

Поскольку тяжёлое состояние предполагало молчание, то Лара этим беззастенчиво воспользовалась и довольно быстро ей удалось выяснить, что попала её душа в тело молоденькой девушки восемнадцати лет, которая на день своего первого совершеннолетия провела ритуал связи с предками, желая узнать причину гибели родителей, но ритуал потребовал больших сил, чем были у девочки, и она потеряла душу. На её место мироздание притянуло душу Ларисы. Так и совершился этот случайный обмен. И не важно, что девочке было восемнадцать лет, а Ларисе ровно в два раза больше. Мироздание сочло их равными: одиноки, не рожали и даже обе травницы. Лариса в своей земной жизни тоже увлекалась сбором и заготовкой трав, а Глория так и вовсе в свои восемнадцать лет успела окончить начальную школу магии при академии и именно по травоведению и зельеварению.

Постепенно Лара пришла в себя, начала осваиваться и решила, что раз уж ей выпал этот шанс, то она использует его сполна. Память девочки прекрасно сохранилась, и Лариса вскоре полностью вошла в жизнь их маленькой семьи. Вначале она вела себя очень осторожно, из дома почти не выходила. Сидела в основном в лаборатории и осваивала заново навыки зельеварения. Благо память девочки не подводила. Ведь именно на средства, заработанные девушкой, они с тётей и жили.

А ещё у Лори обнаружился родовой дар – поиск вещей по ауре. Стоило ей получить подробное описание вещи или увидеть подобную и она могла легко найти пропажу. Другое дело, когда вещь не пропадала, а была украдена. В мозгу Лори тогда «строился» путь к месту её нахождения.