Леди Лунной Долины
Шрифт:
В кабинете его ожидал очередной отчет от казначея и послание от Стражника. В отчете казначея ничего неожиданного не было: опять некоторые из кланов задерживали уплату налогов, кто-то просил отсрочку… С этим он может разобраться и позже… А вот послание Стражника встревожило его. Баронет Тиррель писал, что они задержали мужчину из Клана Долины Садов. Его поймали на кухне, когда он собирался подсыпать какой-то порошок в чан с похлебкой для слуг. Что за порошок им узнать не удалось, потому что задержанный успел выкинуть его в огонь… А еще в лесах опять начали
Тихо скрипнув, отворилась дверь, на пороге босиком в одном тонком кружевном халатике стояла Элен.
— Ты здесь… — облегченно вздохнула она, — Мне приснилось, что ты уехал. Проснулась, а тебя нет…
Рандольф подхватил ее на руки:
— Что ж ты босиком по холодному полу бегаешь? — понес он ее обратно в спальню, — А уехать, дорогая, мне действительно придется… Но это ненадолго, всего на несколько дней.
— Что-то случилось?
— Нет, просто надо кое-кому напомнить, что налоги и подати в королевскую казну надо платить вовремя… Но, сегодня, я еще целый день с тобой.
— А что мы сегодня будем делать? — нежно провела она пальчиком по его щеке и загадочно-призывно улыбнулась.
— Ах, что мы сегодня будем делать… — не менее загадочно улыбнулся ей муж, укладывая ее на супружеское ложе и склоняясь к ней с поцелуем…
— О, Рандольф… — простонала я, когда его рука опять сжала мою грудь, а язык совершил круг у моего соска… — Ран, по-моему, наше чадушко уже насытилось…
— А ты? — с усмешкой склонился он надо мной.
— Ран, а давай позавтракаем…
— Давай… — его губы коснулись моих, а колено нагло раздвинуло мои бедра.
— Ран… Это уже граничит с насилием…
— Тебе плохо?
— Нет… Хорошо… Я просто умираю… — простонала я, впуская его в себя, и улетая от его прикосновений…
— Эль… Дорогая, я принес тебе завтрак… — коснулись моего лица его пальцы.
— Ран… Ну, что ты со мной делаешь?
— Прощаюсь на три дня…
— Почему на три? — тут же проснулась и уселась я, — Ты же сказал на пару дней…
— Я сказал «на несколько»… Дорогая, я не знаю, насколько быстро у меня все получится…
— Ран, там случилось что-то еще?
— Элен, я не знаю. Во всем надо разбираться на месте.
— Ран, я с тобой!
— Нет, дорогая, ты останешься здесь… Я пришлю тебе почтового посланника сразу, как что-то выясню.
— А я? Я смогу написать тебе?
— Да, — взмах руки, и с десяток летучих мышей украсили карниз над окном спальни, — тебе хватит?
— М-м-м… А как ими пользоваться?
— Просто протянешь письмо…
— А как они узнают, кому его доставить?
— Элен! Ты собираешься писать кому-то еще?
— Кому? А, нет… — я продолжала разглядывать и считать мышек… Двенадцать… —
А ты точно через три дна вернешься?— Постараюсь.
— Тогда по три и три пусть в запасе останутся…
— Элен! — рассмеялся муж, — Если ты считаешь, что три письма за день мало, то я оставлю тебе еще шкатулку с посланниками… Эль, давай позавтракаем?
— Еще раз? — с ужасом воскликнула я, вспомнив последний «завтрак».
— Нет, по-настоящему… — рассмеялся Рандольф, — держи! — усадил он меня и поставил мне на колени специальный столик. Потом уставил его тарелочками со всякой снедью, налил мне в чашку какао.
— Эль, кашу будешь?
— Не… Какую?
— Вот, — плюхнул он на тарелку ложку чего-то оранжевого и показал мне.
— Это что?
— Ярника… — судя по гримасе, прелесть еще та…
— А она сладкая? — мне почему-то очень захотелось ее попробовать.
Муж зачерпнул малюсенький кусочек и положил в рот.
— Немного, но, если захочешь, можно добавить сахар или варенье…
— Дай, попробую! — мне протянули тарелку с таким соболезнующим выражением….
Хм, очень даже не плохо… Хотя, каши я никогда не любила… Эта ярника была похожа на нашу пшенку, ну может чуть более мягкая… И почему сейчас мне так захотелось каши?
— Ран, положи еще… — протянула я ему тарелку, — И варенья, вот того зеленого, положи!
— Тебе понравилось? — с искренним недоумением спросил меня муж, накладывая еще каши.
— Очень даже мило… А почему тебя это так удивляет?
— Эль… Я кашу последний раз ел перед своим десятилетием… Это было очень много лет назад… И воспоминания о «каше» остались не самые лестные…
— А почему перед «десятилетием»?
— У вампиров считается, что в десять лет ребенок сам может принимать решение о своей дальнейшей жизни… Ну, и о своей диете, в частности.
— Хм, и какую же «диету» избрал ты? Хотя не отвечай! Я угадаю! Ты избрал мясо! С кровью! — я сделала кровожадную физиономию.
— Ты почти угадала! — рассмеялся Рандольф.
— Почему «почти»?
— Мясо — было, кровь — добавилась позднее, а первоначально были еще пирожные…
— Ты ел мясо с пирожными?!
— Ну, не вместе… Но, каюсь, пирожные я любил, чуть ли не больше, чем мясо…
— Уф, — откинулась я на подушки, отодвинув третью, недоеденную, тарелку с кашей, — а почему ты тогда так радостно кормишь кашей меня?
— Потому что, раз ты ее ешь с таким удовольствием, она нужна нашему маленькому…
— То есть, это не я хочу кашу, а он?!
— Ты! Но, для него… Эль, это имеет какое-нибудь значение?
— Хм… Наверно, нет. Ран, а у вас только одна «каша» существует?
— Ты возжелала попробовать остальные? Сейчас?
— Не-е-ет!! Это просто вопрос!
— Завтра тебе дадут другую. А сейчас — бегом умываться, одеваться, и мы идем на прогулку!
Элен, поправляя шляпку, выпорхнула из своего будуара, расположенного по-соседству со спальней. Рандольф тут же подхватил ее: