Леди Малфой

Малыш не дошел маленьких десяти шажочков до женщины. Он остановился и посмотрел на неё.

— Ма, неть, — сказал он, кивая головой, — неть, — повторил он, делая шажочек назад.

Нарцисса не поняла, что хотел донести до неё Драко и присела на корточки, чтобы быть приблизительно одного уровня с ним.

— Неть, неть, неть, — повторил он и, заплакав, побежал в дальний угол комнаты.

Он забился в угол и начал всхлипывать. Женщина не поняла такой реакции мальчика и продолжала сидеть на корточках, не в силах встать. Видно, он не признал в ней мать, настоящую Нарциссу.

Тем временем плач становился громче и Нарцисса поднялась, смотря на то, как эльфийка пытается успокоить белокурого мальчугана. Но всё было тщетно.

Тут дверь со стуком отворилась, и в комнату ворвался разъяренный Люциус. Он бросил злой взгляд на моментально застывшую женщину и подбежал к сыну, хватая его на руки. Малыш продолжал всхлипывать, уткнувшись в белую рубашку, повторяя:

— Мама неть, ма неть, — он, доверчиво посмотрев в глаза отцу, повторил: — Ма неть.

— Уйди, — рыкнул мужчина, прижимая к себе сына, как самое сокровенное.

И она ушла, закрылась в комнате. Нарцисса не явилась на ужин и не удивилась, когда Люциус не заставил её спуститься, как было раньше. Она сидела у окна и думала, что она тут всем чужая, даже сын не признал её. Она смотрела на закат, но не было той радости и наслаждения от зрелища, как раньше.

В разбитых чувствах она пошла спать и ей приснился странный сон, который повлиял на всю её жизнь.

Она видела Нарциссу, настоящую Нарциссу, она сначала безмолвно стояла перед ней, а потом сказала:

— Вставай, борись, поднимайся! Давай, держись, не сдавайся.

Короткий сон, всего с одной репликой, но он был тем толчком, в котором нуждалась душа Лизы.

========== Глава 4 ==========

После того достаточно странного сна она решила меняться, ей всё равно придется жить в этом мире. И ей хотелось жить, наслаждаться каждым днём, а не просто существовать.

Она вдруг снова вспомнила слова сестры, но сейчас они не причиняли такой боли, видимо, в душе она уже смирилась.

«Не будь унылым говном, будь озорной какашкой» — так любила повторять сестричка. Кажется, эта цитатка вполне подходила под описание её жизни. Пора прекращать быть унылой массой. Нельзя сказать, что она была готова кардинально изменить жизнь, но хоть какие-то позитивные изменения должны были произойти.

В её любимых, зачитанных до дыр книгах, когда герои решались на изменения, то начинали с внешнего вида. В романах это было мило и прекрасно, но что можно сделать с собой, если тело — это твой идеал женской красоты. Худенькая, среднего роста, прямо золотая середина, ещё не кобыла, но и не карлик. Длинные вьющиеся блондинистые волосы и синие большие глаза, обрамлённые густыми ресницами, маленький аккуратный носик и пропорциональная фигура. Вот Малфою с женой подфартило.

Она невольно улыбнулась, но на душе оставался неприятный осадок. Улыбка медленно сползла с лица, и Нарцисса начала переодеваться в очередное великолепное платье, принесённое, как и раньше, эльфом.

***

Её каблучки звонко выстукивали, отдаваясь эхом в тихом мэноре. И ей невольно подумалось, что так не должно было быть, что здесь постоянно должна была бурлить жизнь. Здесь должен был смеяться Драко, звучать её звонкий голос. Должны заглядывать гости, внося в тихую жизнь мэнора какое-то разнообразие.

Дойдя до малой столовой, как она окрестила эту комнату — там проходили трапезы и только там до вчерашнего дня она виделась с Люциусом, она толкнула дверь — Малфой сидел и пил свой утренний кофе, как, впрочем, и всегда.

— Доброе утро, — сказала она и прикусила нижнюю губу, словно сделала ошибку и ляпнула что-то лишнее. В его присутствие она постоянно чувствовала себя неудобно.

Люциус перевёл взгляд удивлённых серых глаз на неё. Это были первые слова женщины, после того дня, как она очнулась в его мире и закатила истерику.

— Доброго, — ответил он, не показав, что был предельно удивлён.

Лиза нервно улыбнулась и села на ставшее привычным место. В комнате повисла неловкая тишина, и она почувствовала, что тот дикий страх снова начинает касаться её своими липкими щупальцами, безжалостно сжимая горло.

Она догадывалась, что Люциус злится, или, по крайней мере, злился за вчерашнее, за ту нелепую ситуацию с Драко. Она не должна была лезть, он ведь не зря не давал ей общаться с ребёнком. Ведь кто она, Лиза, в их жизни? Ответ был предельно ясным — она никто. Просто никто. Аксессуар, значения которого она ещё не поняла.

— Извини, — сказала она, не отрывая взгляда от пустой тарелки.

Лиза почувствовала, что он снова смотрел на неё, но уже не скрывая удивления.

— Это был мой просчёт, — коротко, но с каким-то непонятным довольством в голосе ответил блондин, — больше это не повторится.

Она подняла взгляд на него, его голос заставлял её цепенеть, но разум всегда оставался ясным, она не теряла способности мыслить. Люциус не позволит ей видеться с сыном. Может, это и не её, Лизы, родной сын, но ей хватило вчерашнего, чтобы понять, что он ей не чужой — было какое-то щемящее чувство в груди. И когда Люциус вчера прижимал сына к себе, она на долю секунды, но пожалела, что она сейчас не рядом с ними, что сама не может так прижать к себе маленького ангелочка. Но он не может запретить ей видеться с ним, хоть мельком, хоть как-то. Он ведь не запретит.

Все эмоции и переживания отразились на прекрасном лице, и Малфой понял, что окончательно запутался в новой душе, поселившейся в теле его жены. То она истерит и не разговаривает, то вот прониклась глубокими чувствами к его сыну. Да, с новой Нарциссой ему определённо повезло. Жизнь не будет скучной.

— Но… я… ты… нет, — Малфой хотел скривиться, но не смог — этикет, приличия, — но… — она замолкла.

— Да? — подтолкнул её Люциус и она поняла, что снова ничего не понимает.

— Разреши мне с ним хоть иногда видеться, а я буду делать то, для чего ты меня оживил, — слова давались с трудом, но она заставляла себя говорить, чувствуя себя марионеткой в его грандиозном плане.

— Это ультиматум, торг или просьба? — едко спросил Малфой, делая глоток.

— Я прошу тебя, — сказала она тихо.

— Посмотрим, посмотрим. А пока я вынужден тебя покинуть, — он кивнул и величественно удалился.

Женщина хотела сгореть со стыда, не стоило ей открывать рта, мало того, что выставила себя дурой, так ещё и унижалась перед этим высокомерным и напыщенным индюком. И теперь с этим позором она должна жить в одном, хоть и большом, доме с виновником её мучений. Определённо, идея что-то поменять была ужасной и абсурдной, зря она всё это затеяла.