Леди Неукротимость

— Заткнись.

Ханна бросилась к нему. Кейт чуть было не выбежала из того места, где она пряталась, когда эта женщина вцепилась в его жакет, прильнув к нему так же, как льнул плющ к развалинам Тайм Холла. Алексис попытался оторвать ее от себя, но она держалась очень крепко. Он ухватил ее за руки, которые сжимали материю его жакета, и толкнул их к ней, так что ей пришлось оставить какое-то расстояние между их телами.

— Мне нужен ребенок, — сказала она. Услыхав ее слова, Алексис оставил все попытки освободиться от нее и замер.

— Бог мой! Каким же чудовищем ты меня считаешь? Я не сделаю этого.

— Он не сможет ничего сказать. Что он сделает? Скажет, что ребенок не может быть его, потому что он уже несколько лет не занимался любовью со своей женой? Он не признается в этом перед всем миром, потому что это означало бы признаться в том, что он является мужчиной лишь наполовину из-за своих родителей. Ты знаешь, что они избивали его за проявление хотя бы малейшей привязанности к женщинам?

— Прекрати, — сказал Алексис, снова пытаясь освободиться от Ханны. — Фалька нельзя винить в том, что произошло с ним, когда он был еще ребенком.

— А как же я? — Ханна потрясла Алексиса за плечи. — Мое милое дитя, ты так похож на него, что никто никогда не догадается, что это твой ребенок. —

— Кроме Фалька.

Кейт вздрогнула, когда Алексис оттолкнул Ханну от себя с такой силой, что та упала на траву. Но она недолго испытывала сочувствие, так как Ханна быстро поднялась и тут же бросилась вдогонку за Алексисом. Он уже почти подошел к лошади, когда она догнала его. Схватив его за рукав, она уперлась каблуками в землю. Алексис рванулся в сторону и, ударив ее по руке, высвободился. К сожалению, он не обратил никакого внимания на то, что находилось у него за спиной. Он сделал назад шаг, другой, и оказался прижатым спиной к стволу огромного дерева.

Они находились слишком далеко от Кейт, и ей было не слышно, о чем они разговаривают. Она отодвинула в сторону листок плюща так, чтобы хотя бы видеть, что происходит. Когда Алексис оказался у дерева, Ханна приблизилась к нему, поймала в ладони его лицо и поцеловала его. Алексис замер. Он схватил ее за плечи и начал отталкивать, но в ответ на это она просунула свою руку вниз, туда, где прижимались друг к другу их бедра. Голова Алексиса откинулась назад, а его губы образовали кружок. Кейт почти услышала его полу-вздох-полувскрик. Какое-то мгновение он стоял неподвижно у дерева, а потом Ханна опустила вниз и вторую руку.

На этот раз Кейт услышала его.

— Нет! — Он оторвал ее руки от своего тела. — Клянусь Богом, в моей жизни слишком много женщин.

Он уронил свой хлыст, когда она прикоснулась к нему. Снова схватив его, он взмахнул им в воздухе, когда Ханна снова попыталась дотянуться до него. Затем он взобрался верхом на Тезея и исчез в лесу, оставив Ханну на поляне.

Кейт видела, как женщина плакала, закрыв лицо руками. Прошло какое-то время, прежде чем она пришла в себя и смогла уехать. После этого Кейт смогла подняться на ноги, ухватившись руками за верхушку стены. Ноги затекли и отказывались ей подчиняться.

Сука. Лицемерная, лживая сука. Нет, Ханна была не виновата. Чудовищем был Фальк. Нет, Ханна. Она соблазнила Алексиса, когда ему было пятнадцать лет. Пятнадцать, проклятье!

— Черт побери! — Кейт схватила свою книгу и принялась ходить взад-вперед.

— Сколько же у него женщин? — спросила она у деревьев. — Посмотрим. Миссис Бичуит, графиня, леди Черчилль-Смайт, Динкли, мадемуазель Сен-Жермен, а теперь еще Ханна. И еще была Офелия. Он мог бы зарабатывать на жизнь в качестве жеребца-производителя.

Какая ужасная мысль. Кейт опустилась на край осыпающейся стены и вздохнула. Почему он должен хотеть ее, если за него хваталось так много красивых и уступчивых женщин? За этой мыслью последовала другая, еще более печальная. Алексис привык к тому, что его разыскивают, преследуют, за ним ухаживают.

До того как папа отыскал золото, она часто думала о том, как прекрасно было бы иметь красивую, дорогую одежду. Когда же она получила ее, то всего лишь через несколько месяцев эти чудесные атласы и шелка стали для нее такими же обыкновенными, как хлопок. Если бы бриллиантов было столько же, сколько песчинок на земле, то они не были бы никому нужны.

Женщины рассыпались у ног Алексиса, как песчинки, поэтому нельзя было ожидать, чтобы он обращался с ними, как с бриллиантами. Бедная Ханна, бедная миссис Бичуит, бедная Офелия.

Бедная Кейт.

О нет, не бедная Кейт.

Вскочив на ноги, Кейт отправилась к той поляне, где ее ждала лошадь.

— Берегись, милорд маркиз. Перед тобой песчинка, которая собирается превратиться в самый большой из всех бриллиантов, который тебе когда-либо приходилось видеть.

ГЛАВА 15

Учитывая испытания, которым подверглось сегодня самообладание Алексиса, Кейт не была удивлена, когда, вернувшись из Тайм Холла, узнала, что он отругал своего секретаря и отправился в Доуэр Хауз. Она прошла в свою комнату, чтобы переодеться и спрятать свою книгу. С тех пор как она решила улучшить свои манеры, ей приходилось прятать все интересные книги. На виду остались только пользующиеся одобрением общества религиозные тома и поэзия.

Вордсворта, например, читать разрешалось. Кейт ненавидела Вордсворта. Все эти излияния насчет нарциссов, лопающихся почек и облаков. Эти слюнявые восторги наверняка вызвали бы тошноту у самой природы.

В лесу кукушка!Звать тебя мне птицейИль голосом крылатым?

Кейт скрипнула зубами. У нее в ушах звучал тихий голос Ханны, шепчущей эти строки.

Она как раз засовывала свою книгу под матрац, когда вошла горничная с письмом. Через полчаса она уже бежала вниз с письмом, держа в руках ответ на него. Она перепрыгнула через последние несколько ступенек, и ее юбки взметнулись вверх. Она со стуком приземлилась на покрытый ковром пол и бросилась за угол, но внезапно почувствовала, как кто-то поймал ее за плечи и развернул.

— Кейт?

— Проклятье!

Кейт прикусила губу. Это был Алексис, и он видел, как она бежала. Он был вместе с графом Кардиганом и лордом Синклером, и он нахмурился, глядя на нее с тем отстраненным видом, какой у него всегда бывал в тех случаях, когда он был разъярен, но не мог показать этого из-за присутствия свидетелей.

— Что-то случилось, моя дорогая?

Кейт, забыв о приличиях, гневно взорвалась:

— Этот идиот Поггс уволил моего кораблестроителя.

Если бы она не была так рассержена, она поняла бы намек по напряженной челюсти Алексиса и по нахмуренным бровям Фалька. Но она была слишком сердита, и поэтому она продолжала: