Леди Понедельник
Шрифт:
Флакон 7
Почтовое уведомление оповестило о наступлении понедельника: пришло приглашение на концерт, что устраивал родной колледж. Праздничные этюды репетировали ещё в декабре: малолетние студенты с неохотой оставались на дополнительные часы и зевали, показывая широту молодого энтузиазма.
Программа начиналась в 10, выезжать следовало в 9, а уж вставать… зимняя темнота действовала удручающе. Полина позволила себе полежать чуть больше пяти минут, но после бодро поднялась и отправилась в душ. Шелковый черный халат обнял влажное тело, отражение улыбнулось в виде идеального лица, как и прежде: влекущие алые губы, выразительные глаза, бархатная кожа с ровным тоном, чуть изогнутые темные брови, и всё без грамма косметики. Строгое каре из черных волос лежало в
– Выгоняют, выгоняют, ироды! Продадут, выселят, как пить дать, по миру пустят! Что делается, что делается! – раздалось колоратурное сопрано длинноногой Марии. Зрелая женщина, всё ещё молодящаяся, но разговаривающая похлеще деревенской бабки, давно была на примете у Полины: завлечь её работой в колледже, ведь таких голосов в городе по пальцам пересчитать. Хотя, партия оперной певицы подошла бы ей, как корове пятая нога, поскольку ни образования, ни фактуры, ни адекватного поведения Мария предложить бы не смогла. Весь свой талант и длинные ноги Мария демонстрировала коллективу аварийных диспетчеров ЖЭУ Западного жилмассива.
Полина, облокотившись плечом на дверной косяк, зажмурилась от высоких нот, мысленно накладывая голос на партию Царицы ночи в “Волшебной флейте” Моцарта. Получалось не очень: Мария перебивала ладный ритм оригинальными вставками: “Да шоб они подохли!”, “сучьи дети, клоповы прохиндеи!”, “отбирают последнее, ублюдское племя!”.
Когда воздух в легких невероятной Марии пошел на убыль, Полина позволила себе заметить:
– Ну?..
– Да шо ну, шо ну, Полинка, всё, трындец нам всем, всё! Квартиры отбирают, за бесценок продают, нас всех, как стадо лошадиное, погонят на окраины, а что мы там купим-то? А что делать-то будем? У, нелюди, как есть – нелюди! Тьфуй!
– Мари, давай по делу. Кто отбирает, почему, когда.
Мария вздохнула, качнула головой, усмехнулась:
– Тебе-то хорошо, Полинка, ты вон какая вся деловая, молодая, тебе хоть где жилье возьми, ты будешь довольна. А мне, мне куда деваться на старости лет? Уже скоро писят, вообще-то! И Ольге Николаевне, вон, тяжко будет, да и Альберту Степановичу из 107, он же с палкой еле ходит! Да весь дом, почитай, на стариках держится… ой, пропали мы, пропали, ой, бедовые дни пришли…
– Ты пьяная, что ли? На часах половина восьмого утра, ты орешь на весь подъезд. К тебе что, черные риэлторы приходили? О чем болтаешь? – Полина сухо оборвала эмоции соседки, но “Мари”, обвиненная в пьянстве, оскорбленно замолчала и протянула смятую листовку.
“Уважаемые жильцы, уведомляем вас о том, что дом №28 по улице Шевцовой включен в программу комплексного развития территорий (КРТ). Поскольку независимая экспертиза выявила износ дома более чем на 70%, данный жилой объект подлежит расселению и сносу. Необходимо в короткие сроки получить согласие всех собственников, чтобы выкуп квартир и расселения прошли максимально комфортно для всех участников проводимой программы. Аварийное и опасное для проживания жильё нужно будет покинуть в установленный срок: 20 календарных дней с момента подписания договора…”
Две печати, три подписи, инициалы власть имущих, включая смутно знакомую фамилию: Подляков.
Вспомнив Руслана и заочно знакомого Александра с его разборками, Полина чертыхнулась про себя.
Руслан проснулся неожиданно: он начал вдруг икать.
Флакон 8
Вероника почти убедила себя, что сейчас проживает третью кармическую жизнь. Иначе как объяснить странные эпизоды, которых не было в реальности, но воспоминания о них уже дважды стукали её по макушке. Дежавю работает по-другому, это Вероника чётко понимала: когда вспоминаешь момент, который уже происходил, и тебе кажется, что ты видишь, чувствуешь, слышишь этот повтор, пусть в другом месте и с другими людьми. Но как быть с событиями, которых никогда не случалось, даже во сне? Вот он, ключ к разгадке – колесо Сансары, перевоплощения и “приветы” из прошлых циклов.
Девушке вспомнилось, как вечером она собиралась
на тренировку. Рюкзак и гимнастический коврик под мышкой, вот она выходит из дома, с яркой пульсирующей мыслью: начинаю новую жизнь! Отныне и впредь буду уделять занятиям три дня в неделю! Не жрать сладкого! Заботиться о теле, которое набрало уже ндцать лишних кг… У подъезда ей встретилась малознакомая соседка с алыми губами и в стильной шляпе мужского фасона. Кивнув вместо приветствия, Вероника услышала телефонный звонок: подруга рыдала в трубку, требуя немедленно приехать, ведь её благоверный оказался не таким уж благоверным.На следующее послеобеденное утро, в состоянии неприятного похмелья, Вероника бросила взгляд на рюкзак, на сиротливый гимнастический коврик в углу, вздохнула и перевернулась на другой бок. Ничего, на следующей неделе обязательно пойдет в тренажерный зал, ей ведь это ничего не стоит… благо, отпуск будет длится еще полторы недели, успеется…
Через несколько дней девушка хрустела чипсами под интригующий сериал. Звонок в дверь породил ворчание от необходимости вставать и отряхивать домашние шорты. В коридоре Вероника задержалась у зеркала в полный рост, неприглядно отображающего недостатки фигуры. Вздохнув, она отвернулась.
Соседка с запоминающимися алыми губами возникла перед носом совершенно неожиданно. Вероника не помнила, чтобы открывала ей двери. Но вот она здесь, а хозяйка квартиры инстинктивно пятится к комнате.
– Привет, Вероника. Как твои успехи на тренировках?
– Э… я… я… ещё только планирую… а вы кто? – растерянность и ступор взяли верх, девушка совсем не понимала, что делать и как реагировать. В то же время гостья продвигалась вглубь квартиры осторожно, незаметно, не переставая улыбаться. Вероника до сих пор вспоминает тот жуткий белоснежный оскал и полностью черные глаза, чуть прикрытые тенью от полей серой шляпы. Больше девушка не помнила ничего из того странного эпизода. Моргнув несколько раз, Вероника обернулась на входную дверь: ей послышалось, что кто-то позвонил? На лестничной площадке никого не оказалось. Никаких намеков на непрошенных гостей. Шея чесалась, и под ногтями едва слышно зашуршал бактерицидный пластырь. Убежденная, что сама вчера налепила его, ведь на коже неприятно горела царапина, Вероника пожала плечами. Должно быть, кот подруги успел царапнуть. Взгляд поймал настенный календарь – бабушкин ежегодный подарок. 17-е, понедельник.
Спустя две недели, отчего-то по понедельникам, Вероника получала порцию полу-видений о визите соседки с алыми губами. Что же она говорила, как бы вспомнить? Что-то о тренировках, кажется. Может, это новый тренер обходит по квартирам всех записавшихся на занятия? Так себе маркетинг, но вдруг.. Нет-нет, странная тетка не похожа на тренера. Она вообще ни на кого не похожа. Забавно, но Вероника больше не встречалась с ней на протяжении месяца. О своих планах насчёт тренировок девушка впредь не думала так “громко”, да и вообще больше не думала о них, честно сказать.
Флакон 9
– Последний раз, это было в последний раз, вот те крест, роднулечка моя! – заверял Марк Петрович, закрываясь широкими ладонями от ударов женской сумочкой. Любимая женщина снова поймала его в нетрезвом виде посреди двора, а ведь он должен был трудиться на работе.
– Ну заинька, ну сладкая булочка моя, ну прости, прости, оступился… всё, больше не пью, прямо вот вообще, ни капли в рот! С понедельника, вот те крест, с понедельника больше не пью…
Полина усмехнулась, вспомнив причитания Марка Петровича накануне его сна под открытым небом. Ах, как сладко пахнут и великолепно звучат эти мольбы, эти обещания, наполненные максимальной уверенностью в их исполнении. Полина представляла, как каждый децибел дрожал от пресыщения нотами, готов был взорваться и разлететься на мириады тончайших мелодий, оплетенных бархатистой октавой. Но фантазии леди Неделиной просуществовали недолго: превосходный мир грез нарушил ученический гомон. Четыре парных урока после концерта – самое глупое, что только можно было придумать в стенах музыкального колледжа. Студенты почувствовали настроение веселого праздника, расшумелись, разболтались, а Полина отрешенно стояла у окна, погрузившись в приятные воспоминания.